Жаль только, стареет Амеш. Нет, с виду, для других он еще держится молодцом. Недаром многие из его приближенных думают, что еще не один удачный набег на Закат под его бесподобным стратегическим руководством совершат. И они не ошибаются! Но, если бы окружающие только знали, как хану с каждым месяцем всё тяжелее и тяжелее становится в седле держаться, как кости ломит по ночам после длинных конных переходов, как лень каждое утро вставать спозаранку и выглядеть при этом бодрым, деятельным и полным свежих сил. Силы с годами не свежеют, да и их запас — не бездонный колодец, откуда можно только черпать и черпать, а скорее уж бочка под стоком с крыши. Но рано или поздно весенний дождь жизни прольется, и после деятельного лета наступит сухая и зябкая осень, плавно скатывающаяся к стылой зиме. Зло, конечно, могло бы и в другого носителя переселиться, выбрав себе «лошадку» помоложе, но тогда пришлось бы отвлекаться на многоходовую комбинацию, которая приведет очередного избранника скорыми темпами на место, занимаемое ныне Амешем. А сейчас не время отвлекаться на такие игры. И титанических усилий к сказочной карьере беглого каторжника приложено столько, что до сих пор Злу не понятно, как у них всё получилось в лучшем виде.
Да и сказать по правде, Лихо за эти десятилетия привязалось именно к этому человеку, чего никогда раньше с ним не случалось. Амеш Злу нравился, они жили, если так позволительно выразиться, душа в душу, понимали друг друга с первого легкого намека, и что ни маловажно — осознанно шли к одной общей цели. И тому, и другому хотелось покорить весь мир, правда, по разным причинам, но это уже не так существенно. А к личности нового носителя, ко всем прочим сложностям его продвижения наверх, придется притираться. Нет, не станет Зло менять «лошадей» посреди водоворота бурной переправы. Пусть всё идет своим чередом.
— Итак, друг мой Амеш, ты уже готов к беседе с умным человеком? — вслух произнес хан и не совсем уверенно потянулся за недопитым кубком.
Меланхолично отхлебнув порядочный глоток, он сам себе и ответил слегка заплетающимся языком:
— С умным побеседовать всегда интересно.
— Тогда хватит вспоминать былые годы, их уж не вернуть, хотя согласен, прожили мы их не зря.
— А то! Помнишь самое начало? У приютившего меня вождя клана, старого Ёлха соседи младшую дочь-красавицу умыкнули для своего…
— Да помню, помню! Знатно ты наказал обидчика, принеся его голову старику. А заодно и два племя объединил сперва под рукой Ёлха, а потом, после его смерти и под своей. Но это случилось так давно…
— А я и сейчас мог бы запросто повторить!
— Не сомневаюсь. И, поверь, я тебе помог бы, как и тогда. Но сейчас давай поговорим не о прошлом, а о будущем. Думаешь, случайно подстрелили твоего нукера? Как бы ни так! Он же скакал прямо за твоей спиной. Вернее всего стрела и предназначалась не ему, а…
— Да ладно, скажешь тоже! Я же по оперению сразу понял, что она из колчана моего племянника, хоть и виду не показал.
— Вот-вот, и правильно сделал, что якобы не догадался, у кого «случайно» рука дрогнула в пылу охоты на волков. А теперь пораскинь мозгами! Орда почти готова к следующему походу, в котором опять будет море добычи, но и полягут тысячи и тысячи воинов. Ты уверен, что всем без исключения так уж сильно хочется покорять весь остальной мир, когда и без новых смертей уже без малого половина его населения ползает на коленях перед ханом темучей и целует копыта коней его соратников? Многие хотели бы остановиться на уже достигнутом, и их вполне устраивает полуоседлая жизнь здесь, в ласковых степях Междуречья. Дань течет речушками со всех сторон, опасности в ближайшие десятилетия не грозят, а если появятся недовольные среди покоренных, то вот тогда можно вновь пронестись по их землям испепеляющим огненным вихрем, чтоб напомнить, кто Хозяин Вселенной.
— Вон оно как?..
Амеш на добрую минуту задумался, с печалью таращась в огонь, а потом залпом допил остатки вина в кубке.
— Выходит, что Жандар, братец мой сводный…
— Нет, Амеш! Жандар не при делах, хотя окажись он на ханском коне после твоей гибели, как законный приемник, то об очередном походе на Закат орда может смело забыть. Твой сводный брат уже тоже не молод, и ему хочется прожить остаток жизни в спокойствии. Но он любит тебя, как настоящий кровный брат, и потому везде пойдет за тобой. А вот его сын, твой племянничек, очень не хочет сложить свою буйную головушку в каком-нибудь сражении под очередным чужим городом, отказавшимся сдаться. Ты же никому привилегий и поблажек не даешь, в бой идут все.
— И что же мне с ним делать? Казнить паршивца?
— А ты хочешь брата унизить перед всей ордой?
— Нет, конечно!
— Тогда отрави его сынка по-тихому хитрым медленным ядом, пусть помрет от «якобы» болезни. Не впервой же с его помощью избавляться от неугодных. А еще лучше, пошли племянника на важное и секретное задание с отрядом зрелых воинов, пусть помрут героями. Есть у меня на примете одно дельце, которое желательно выполнить, но не уверен, что кто-то сможет назад вернуться…
— Хорошая мысль! И наказан, и род не запятнан. Да может и пользу какую-никакую напоследок принесет. Говори, куда его отправить и зачем.
— Чуть позже. Сначала нужно решить, как с магом поступить. Заполучить с налёту артефакт не получилось, а он нам жизненно необходим. К тому же появились некоторые новые обстоятельства, в свете которых, мне кажется, стоит в корне пересмотреть не только тактику, но и стратегию в этом деле. Да и вообще возможно придется сменить приоритеты. Иногда бывший враг может стать надежным союзником, если на горизонте замаячит противник, для которого вы оба — лишь пыль на дороге под его сапогом…
Зло замолчало. Ему было страшновато. Когда-то давным-давно уже разок произошло подобное. Вот и сейчас, как и тогда, Зло чувствовало, что на Лоскутный мир надвигается Нечто. Чужое, Иномирное — из такой Тьмы Миров, куда Лихо даже мельком заглянуть побоялось бы. А еще надвигающееся Нечто было Древним, Страшным и Злобным. Хотя нет, не Злобным, а скорее уж Бесчувственным. Таким, отчего у местного Зла мурашки по коже побежали бы, но эту привилегию, оно милостиво предоставило Амешу. Для друга не жалко!..
Глава 29. Недвусмысленное послание
Примерно где-то в середине третьего такта пронзительного Янкиного визга в спальню принцессы влетел обеспокоенный Талион, на ходу вытягивающий клинок из ножен. И только сейчас девчонка не к месту и не вовремя обратила внимание, что её верный телохранитель — левша. Странные причуды подсознания: хозяйка возможно на волосок от гибели находится, а ему проявить неуместную наблюдательность захотелось. Или просто у неё в минуту опасности все чувства настолько обострились, что подмечают, казалось бы, не существенные мелочи?
