— Интересно, что ж это за чудище такое было? С чем мне довелось столкнуться нос в нос?
— Я теряюсь в догадках, Ваше Высочество, — как-то неуверенно откликнулся телохранитель, задумчивым взглядом обводя помещение, но ни на чем особо не задерживаясь. — Странный огонь. Ничего здесь не тронул, а ведь вроде так реалистично полыхал. Хотя нет, он всё же что-то спалил на вашей тумбочке.
Талион присел на корточки, внимательно рассматривая крупные хлопья пепла возле вазы с поникшими цветами. Янка нехотя скосила глаза вправо, по чуть-чуть отогреваясь, но всё еще продолжая мечтать об обжигающе горячем душе. Может и на самом деле ей стоит вновь отправиться в мини-бассейн с дождичком из-под потолка, коли судьба на сегодня, кажется, исчерпала свой запас мелких и крупных пакостей? И мысленно приказать волшебному душу пролиться на неё почти кипятком?
— В спасшем меня пламени как раз никакой загадки нет, Талион. Это призрак, которого все тут зовут Лохматой Дамой, пришел на выручку, вспыхнув от злости. Вообще-то мы с ней собирались сегодня встретиться, чтобы поболтать перед сном. Но я устала и рано спать легла. А она, видимо, где-то по своим делам задержалась. Но хорошо, что вовремя решила навестить мою спальню. Я у тебя про дымчатую фигуру в мантии спрашивала? Что за монстр такой неведомый в почти человечьем обличьи?
— Сам хотел бы узнать об этом ублюдке, простите за грубость, побольше. Мало того, что он вас едва не угробил, так я еще по его милости отличного меча лишился. Он, конечно, далеко не единственный в моем арсенале, а всё одно жалко. Клинок был из настоящего варганского булата, выкованный под Семью Звездами, искупанный в водах Гиблого моря для закалки, усиленный руной Лунного Света. Я им шутя, с ползамаха перерубал практически любой меч из обычной стали и чужие доспехи, будто полусгнившее кровельное железо кромсал без натуги. А теперь?
— Закажи сделать из обломка с рукоятью крутой кинжал. А другие осколки упакуй в красивый футляр и сохрани на память о своем геройстве. Вот вернемся в столицу, я подумаю, чем тебя за проявленную храбрость более весомо наградить. Талион, я ведь могу поощрить тебя официально, как принцесса? Или не могу, пока не превращусь из принцессы в королеву?
— Как сказать, — невнятно пожал плечами мужчина. — Наградить можете, конечно, но не в полной мере, так как вы пока не восседаете официально на троне. Но мне и не нужно ничего. Главную награду я от Вашего Высочества уже давным-давно получил авансом: жив еще до сих пор, остальное неважно. А то, что и принцесса сегодня не погибла — приятное дополнение к той награде, хотя моей заслуги в вашем спасении нет.
Телохранитель ткнул пальцем в самый крупный ошметок пепла, растер его по столешнице и зачем-то понюхал, поднеся руку к носу.
— Чтоб меня Единорог затоптал! Самым черным колдовством на крови за версту разит! Даже мне, магу-недоучке, очевидно, что пепел остался от предмета с наведенным проклятием, самоуничтожившимся после выполнения своей функции. Если б оно сработало, как злодеем задумывалось, то кто бы обратил на него внимание? Надо бы Монотонуса пригласить. Он, хоть по большей части теоретик магии, а не практик, но зато один из лучших среди многомудрых. Голова у вашего наставника светлая, авось сможет определить, что и почему тут пеплом рассыпалось. Глядишь, зацепка какая-нибудь появится, останется потянуть за кончик ниточки и…
Талион выпрямился, а колдунья только сейчас вспомнила о прочитанном перед сном приглашении посетить чьи-то владения по пути в Маград и полюбоваться на рыцарский турнир в её честь. С недавними волнениями совсем из головы вылетело.
— Не нужно беспокоить Монотонуса, пусть спокойно собирает свои склянки и книги, готовясь в путь. Кучка пепла — это остатки письма. Я его перед сном прочитала. Уже устроилась на кровати, смотрю, а на тумбочке стоит пакет, прислоненный к вазе с цветами. Но вряд ли монстр из листочка мог появиться…
— Еще как мог, Ваше Высочество! — сразу же насторожился телохранитель, а в его глазах сверкнул азартный блеск охотничьего пса, взявшего верный след добычи. — Расскажите поподробнее, пожалуйста. От кого было послание? Что в нем говорилось?
Янка, свесив ноги с кровати и нащупав мягкие тапочки, уселась поудобнее, правда, продолжая кутаться в покрывало, хотя сковывавшая изнутри стужа уже почти отступила, улетучиваясь под напором молодой горячей крови. Да и страх постепенно исчезал, сменяясь жаждой деятельности. Черта лысого она вот так запросто утрется на попытку её убить, оставив покушение безнаказанным. Не на ту напали, ёжик без ножек, но с форточкой во лбу! Янка — девчонка добрая, конечно. Но только с теми, кто к ней так же относится. И она привыкла адекватно отвечать людям взаимностью: дружбой — на дружбу, ненавистью — на ненависть. А давать себя хлестать то по одной щеке, то по другой, подставляя их попеременно, — не в её характере. Пусть этим мазохисты занимаются, раз им по кайфу.
Сосредоточенно нахмурив лобик, колдунья постаралась ясно вспомнить содержание послания, чтобы обстоятельно, в деталях рассказать о нем своему телохранителю. Рассказ получился коротким. Янка, обладавшая прекрасной памятью, позволявшей ей в Хилкровсе порой обходиться для получения высоких баллов без учебника, запомнив объяснение темы всего лишь со слов учителя на уроке, воспроизвела вслух текст едва ли не дословно со всеми его витиеватыми бла-бла-бла, восхваляющими принцессу. Но вот самое главное — имя отправителя, хоть убей, а никак не вспоминалось.
— Пакет ведь был запечатан? — подошел с другого бока к решению проблемы Талион. — Если да, тогда на сургуче вы могли обратить внимание на герб. Может хоть какую-то часть рисунка запомнили? Ну хоть самую малость припомните, и вычислим отправителя в два счета. На пути в столицу не так уж и много удельных властителей, кто посмеет пригласить Ваше Высочество в гости. Хотели бы, конечно, многие, если не все поголовно. Посещение любого замка особой королевской крови — большая честь для его владельца. И выгода тоже немалая. Но далеко не все подобной чести достойны, слишком невзрачны родословные у многих дворян в центральной части королевства, а личные заслуги перед короной и вовсе ничтожны.
— Твои рассуждения отдают снобизмом, Талиончик, — вымученно усмехнулась Янка, пытаясь вспомнить рисунок на сургучной печати конверта. — Тебе так не кажется? Вот уж не думала, что ты — закоренелый, можно сказать, махровый аристократ.
— Вы не правы, Ваше Высочество, — мягко возразил телохранитель. — Мои слова отражают не снобизм в характере, а согласие с устоявшимся веками образом жизни монархов и их потомков. И если вдруг принцесса начнет общаться с любым своим подданным, как с равным, то…
