— Пусть висит, — ответила Карми.
— То есть мы должны считать ваш визит официальным? — уточнил Кениг.
Помедлив, Карми проговорила:
— Не вполне. Настоящее посольство — это важный господин во главе, при нем большая свита, — в общем, много шума. А мы так… — Она пожала плечами, не объясняя, что означает это ее «так».
Стэрра табличка не заинтересовала, куда более любопытно было ему, что находится внутри их дома. Внешний вид он уже одобрил и первым устремился внутрь, не забыв, однако, старательно вытереть на пороге ноги. К слову, это было совершенно излишним — ковровое покрытие прекрасно очищало подошвы.
Для двоих дом был великоват — этнографы смотрели в будущее и выбрали модель, рассчитанную на пять человек. Внизу располагалась гостиная, во втором этаже — спальни.
— Я думала, дом будет такой, как у тебя, — заметила Карми невозмутимо.
— Быстро же у вас дома строят! — восхитился Стэрр. — И это вы называете домиком?
Кениг пошел по комнатам, демонстрируя приборы и объясняя их назначение. Стэрр задавал вопросы, Карми оставила свою невозмутимую отстраненность только раз, когда Кениг показал содержимое бара. Карми плеснула в бокал красного вина, пригубила, оценивая вкус, и наполовину разбавила минералкой, которую тоже предварительно попробовала.
— Пить очень хочется, — проговорила она. — Жарковато сегодня. Смешать тебе, господин?
— Я лучше соку выпью, — ответил Кениг. Стэрр тоже предпочел сок.
Карми прошла по гостиной и остановилась перед ротор-слайдом. Слайд был стилизован под средневековую китайскую живопись: две дамы в придворных костюмах плавно изгибались в танце на освещенной низким солнцем деревянной террасе, две молоденькие девушки играли — одна на лютне, другая на флейте, в больших вазах на террасе стояли пышные букеты, с цветущих деревьев осыпались бело-розовые лепестки.
— Ваши женщины носят такие платья? — спросила Карми.
— Носили когда-то, — ответил Кениг. — Столетия назад. Карми постояла, разглядывая слайд.
— Я хочу научиться твоему языку, господин, — вдруг сказала она. — Много ли времени на это уйдет?
— Совсем немного, — ответил Кениг. — У нас хорошая обучающая аппаратура. Однако сначала я должен убедиться, что это тебе не повредит.
— Ты хочешь изучить меня, как изучал Мангурре? — спросила она.
— Приблизительно так. Карми пожала плечами:
— Почему нет? Я готова.
— Думаю, не сегодня, — покачал головой Кениг. — Вам обоим надо привыкнуть, немного освоиться.
Карми кивнула:
— Понятно.
Остаток дня хокарэмы провели дома. Кениг не оставлял взятой на себя обязанности гида и старался не выпускать обоих из виду. Карми сидела скучная, зато за Стэрром нужен был глаз да глаз: он ухитрился сломать управление ротор-слайдом и притих было виновато, но потом опять принялся разбираться, как какие приборы включаются и какие действия производят.
Ближе к вечеру Карми объявила, что устала, извинилась и ушла к себе. Часа через два Стэрр побежал наверх что-то у нее спросить, задержался там минут на пятнадцать, вернулся чуть удивленный.
— Сидит в ванне, — проговорил он озадаченно. — Второй раз за сутки, надо же!
Кенига и самого гости утомили, да и нянчиться со Стэрром надоело. Он попрощался, еще раз напомнил, как пользоваться интеркомом, и пожелал Стэрру ничего не ломать.
— Впрочем, сломаешь — не беда, починим… Он ушел.
Стэрр постоял на крыльце, провожая Кенига, вернулся в гостиную, остановился посреди комнаты и растер ладонями лицо. Он устал до того, что готов был повалиться здесь же на ковер и сразу заснуть. Но долг превыше всего! Стэрр поднялся наверх к Карми. Та все еще лежала в ванне. Стэрр на минуту прислонился к стене, а потом, плюнув на приличия, стащил с себя комбинезон и тоже полез в ванну, благо размеры это позволяли. Карми подвинулась.
— Вымотался? — проговорила она сочувственно.
Стэрр в ответ только простонал. Сущее наслаждение лежать в теплой воде и не думать. Карми выбралась из воды.
— Извини, я… — пробормотал Стэрр.
— Мне давно надо было вылезти, не извиняйся.
Она завернулась в купальную простыню, села около Стэрра на бортик и положила ладонь на его лоб.
— Я тоже устала, — сказала она тихо. — Я чуть не расплакалась на глазах у… у… — Она чуть не сказала «у молодого Руттула», но вовремя остановилась. — У Томаса Кенига, — произнесла она с усилием.
— Надо обсудить… — заикнулся было Стэрр.
— Не сейчас, — покачала головой Карми. — И не здесь. Отдыхай.
— Знал бы, что так трудно с чужаками общаться, ни за что бы с Карми не пошел! — сказал Стэрр, валясь на траву рядом со Смиролом.
— Кто б тебя спрашивал… — отозвался рыжий хэйм. Карми стояла рядом с Хови-аро. Мастер Снов внимательно разглядывал Стэрра, размышляя о своем.
— Как, мастер? — спросила его Карми.
— Да, пожалуй, — согласился Хови-аро и обратился к Стэрру: — Раздевайся!
— А? — вскинул голову мальчишка. — Вы это что, господа хорошие? — Он живо вскочил на ноги и отступил в сторону.
— Стэрр, браток, не ерепенься, — укоризненно проговорил Смирол.
— Не буду, — упрямо пятился назад Стэрр. — Убейте, не буду.
Хови-аро сказал вразумляюще:
— Малыш, ты мне не веришь? — Голос его заставил Стэрра вздохнуть и подчиниться.
— Все равно, нехорошо это, — пробормотал мальчишка, стаскивая с плеч рубаху. — Я тоже волчьей крови, не какой-нибудь селянин…
— Ну-ну, — успокоил его Хови-аро. — Я ведь тебе зла не желаю.
Стэрр сел, скрестив ноги под собой, и положил ладони на колени, несколько раз шумно вздохнул, расслабляя тело.
Хови-аро сел напротив него, вынул из кармана замшевый мешочек, извлек оттуда крупный, с яйцо, густо-лиловый кристалл колайхо. Луч солнца высветил внутри кристалла розовые и синие огни.
Карми отвернулась и пошла прочь: ей не хотелось смотреть и не хотелось слушать.
Смирол проворно сел и жадно уставился на Хови-аро. Тот что-то мягко шептал, держа перед глазами Стэрра кристалл.
Потом начался допрос. Картина вырисовывалась яркая, не затуманенная капризами памяти и бойким языком мальчишки; Стэрр был тих и серьезен, а спрашивать Хови-аро умел. Смирол задавал разговору направление. Вернувшаяся Карми дополняла ответы Стэрра, хотя ей-то вопросов никто не задавал.
Выжав из Стэрра все, что можно было, мастер Хови разрешил ему очнуться. Придя в себя, Стэрр немедленно сбежал. Карми тоже было не по себе; она сидела чуть особняком. Смирол опять занял горизонтальное положение: лежал на спине, закинув руки за голову, размышлял, переваривая информацию. Хови-аро тоже молчал. Затея Смирола ему не нравилась, но мнение свое он держал при себе.
