«Я не верю ему, – радостно возразил меч. – Я... правда не могу вспомнить, что произошло. Но мы убили много зла!»
– Ты его обнажил? – спросила Вивенна, когда он развязывал ей ноги.
Вашер кивнул. Вивенна потирала затекшие руки.
– А Дент?
– Мертв, – ответил Вашер. – Не знаю, куда подевались Тонк Фа и та женщина, Золотце. Думаю, они забрали деньги и сбежали.
– Значит, все закончилось.
Вашер кивнул и уселся, прислонившись затылком к стене.
– А мы проиграли.
Вивенна нахмурилась, морщась от боли в раненом плече.
– Ты о чем?
– Дента наняли пан-кальские писцы из дворца, – пояснил Вашер. – Они хотели развязать войну между Идрисом и Халландреном, надеясь, что это ослабит оба королевства и Пан-Каль обретет независимость.
– И что? Дент мертв.
– Как и писцы, владевшие командными фразами для армий безжизненных,– сказал Вашер. – И они уже отправили войска. Несколько часов назад безжизненные покинули город и маршируют на Идрис.
Вивенна замолчала.
– И все это сражение, все возня с Дентом были второстепенными, – продолжал Вашер, ударяясь затылком о стену. – Это отвлекло нас. Я не смог вовремя добраться до безжизненных. Война началась, и нет способа ее остановить.
* * *
Сезеброн вел Сири в глубину дворца, нежно заключив ее в кольцо своих рук. Вокруг них вертелись сотни извивающихся лент.
Даже при таком множестве пробужденных вещей у Сезеброна оставалось достаточно дыхания, чтобы цвета всего, к чему он приближался, становились ярче. Разумеется, это не касалось каменных стен и пола. Хотя значительная часть дворца оставалась черной, по крайней мере половина камней стали белыми.
Не серыми, как при обычном пробуждении, а именно белыми, как кость. И, побелев, теперь они реагировали на его невероятную биохрому, расщепляющую цвета. «Будто какой-то круг, – подумала Сири. – Цветное, затем белое, потом обратно цветное».
Он привел ее в камеру, и она увидела там то, о чем он предупредил заранее. Писцы, задавленные коврами, которые он пробудил, выломанные решетки, разрушенные стены. Ленты бросились от Сезеброна к трупам, накрывая их так, чтобы Сири не видела ран. Она не обратила на них особого внимания. Среди разгрома были два тела. Лицом вниз лежала окровавленная Аврора Соблазна. И Гимн Света. Все его тело обесцветилось, будто он был безжизненным.
Его глаза были закрыты, и казалось, что он мирно спит. Рядом с ним сидел мужчина – верховный жрец Гимна, уложив на колени голову своего бога.
Жрец посмотрел на них. Он улыбнулся, хотя Сири заметила в его глазах слезы.
– Я не понимаю, – проговорила она, взглянув на Сезеброна.
– Гимн Света отдал жизнь, чтобы меня исцелить, – ответил король-бог. – Он как-то узнал, что у меня нет языка.
– Возвращенные могут исцелить только одного человека, – сказал жрец, переводя взгляд на своего бога. – Их долг решить, кого и когда. Некоторые говорят, что это цель их возвращения. Отдать жизнь за человека, который в этом нуждается.
– Я не знал его, – произнес Сезеброн.
– Он был очень хорошим человеком, – заметила Сири.
– Я это понял. Хотя я никогда с ним не говорил, он оказался достаточно благороден, чтобы отдать за меня жизнь.
Жрец улыбнулся и сказал:
– Самое удивительное, что он сделал это дважды.
«Он говорил мне, что я не могу положиться на него, – подумала Сири, слегка улыбаясь и в то же время испытывая печаль. – Он лгал в этом. Как на него похоже».
– Идем, – сказал Сезеброн. – Надо собрать моих уцелевших жрецов. Нужно найти способ не дать нашим армиям уничтожить твой народ.
* * *
– Вашер, должен быть способ, – сказала Вивенна. Она стояла на коленях рядом с ним.
Он попытался справиться со своей яростью, гневом на самого себя. Он пришел в город остановить войну. И опять, как когда-то, оказалось слишком поздно.
– Сорок тысяч безжизненных, – произнес он, ударяя кулаком в пол. – Я не могу остановить так много. Даже с Кровью Ночи и дыханиями всех жителей города. Даже если как-то смогу их догнать, один из них нанесет удачный удар и убьет меня.
– Должен быть способ, – повторила Вивенна.
Должен быть способ.
– Раньше я тоже так думал. – Он уронил голову на руки. – Я хотел остановить их. Но к тому времени, как я понял, что произошло, было слишком поздно. Все вышло из-под контроля.
– О чем ты говоришь?
– О Всеобщей войне, – прошептал Вашер.
Молчание.
– Кто ты?
Он не открывал глаз.
«Его звали Талаксин», – сказал Кровь Ночи.
– Талаксин, – удивленно повторила Вивенна. – Кровь Ночи, но ведь это один из Пяти Ученых. Он...
Она осеклась.
– ... жил свыше трехсот лет назад, – наконец договорила она.
– Биохрома способна очень долго поддерживать человеческую жизнь, – заметил Вашер, вздыхая и открывая глаза.
Она не стала спорить.
«Они также привыкли называть его по-другому», – добавил меч.
– Если ты в само деле один из них, – сказала Вивенна, – то ты поймешь, как остановить безжизненных.
– Конечно, – вяло ответил Вашер. – С помощью других безжизненных.
– Как?
– Проще простого. Чтобы помешать этому, надо их догнать и брать по одному, а затем отменять командные фразы и давать новые. Но даже если у тебя восьмое возвышение, которое позволяет интуитивно аннулировать приказы, их смена займет много недель.
Он покачал головой.
– Мы могли бы отправить армию, чтобы с ними сразиться, но они и есть наша армия. Силы Халландрена не достаточно велики, чтобы самостоятельно сражаться с безжизненными, и они не смогут быстро добраться до Идриса. Безжизненные разобьют их за считанные дни. Безжизненные не спят, не едят и маршируют без устали.
– Ихорный спирт, – напомнила Вивенна. – Они его израсходуют.
– Это не пища, Вивенна. Он больше похож на кровь. Им нужна новая порция, только если он вытек из пореза или испортился. Вероятно, некоторые безжизненные без ремонта выйдут из строя, но только небольшое их число.
Она помолчала.
– Ну, тогда мы пробудим собственную армию, чтобы сражаться с ними.
Он слабо улыбнулся. У него кружилась голова. Он перевязал раны – они были серьезными, но все равно в ближайшее время ему не придется сражаться. Вивенна с окровавленным плечом выглядела не намного лучше.
– Пробудить собственную армию? – переспросил он. – Во-первых, где мы возьмем дыхание? Все твое я потратил. Даже если мы найдем мою одежду, в которой запасено немного, лишь на пару сотен дыханий. По одному на одного безжизненного. Расклад сил будет далеко не в нашу пользу.
