Тор был удивлен, насколько в большом городе все разобщены. В Колинстринне мастера разных специальностей регулярно собирались вместе, разговаривали друг с другом на профессиональные и житейские темы. А здесь представители разных цехов почти не общались, кроме как по делу. Конечно, были исключения, но, как правило, они восходили к детской дружбе: мастера учились у одного и того же монаха либо военного наставника. Крон попал в общество мастеров-оружейников впервые. Хотя, казалось бы, уж с кем, кроме как с наставником и мастером военных искусств им обсуждать достоинства и недостатки вооружения.
Когда Крон хорошенько выпил, Тор, который даже в этой компании отличался устойчивостью к винищу, побратался с ним и взял с него клятву, что Крон будет военным наставником у семьи и близких названного брата и откроет свою школу в Колинстринне. Мастера с удовольствием засвидетельствовали эту клятву, и первым Учитель. Наутро Крон схватился за голову, но делать было нечего: или выполнять клятву, или терять честь. Так Тор заполучил прекрасного военного наставника. А вину свою перед Кроном он скоро загладил дружеским отношением, обильными угощениями, совместными охотами, обсуждением достоинств и недостатков разного оружия и боевых стилей, а также (last but not least) парой красивых рабынь. Ученики оказались здесь способными, и Крон скоро уже был доволен, что нашел в себе силы вырваться из суеты большого города. Эсса же поклялась Тору наедине, что она твердо решила женить Крона.
Урс действительно быстро нашел вдову с парой симпатичных сыновей и с незамужней женщиной в том же доме: сестрой-перестарком убитого мужа. Это было еще лучше: помощница уже есть, а вскоре помощники-мужики будут. Но Урс не понял, что на самом деле вдова нашла его. Разбитная Клуртинсса быстро окрутила отставника и прикарманила почти все его денежки. А когда Урс наконец заметил, что она гуляет почти со всей деревней, и потребовал развода, женушка стала требовать от него, чтобы он весь позор принял на себя и ушел голым. Пришлось позвать соседей.
— Моя жена все время гуляет с другими мужиками. Я спрашиваю вас, граждане, имею ли я право оставить ее?
— Конечно, имеешь, — сказал староста Дир. — И забрать своего коня и своего раба можешь.
— Тогда пусть он мне все свои деньги отдаст хотя бы, если у меня коня и раба забираете, — завопила Клуртинсса. — Мне детишек растить надо!
— Детей я, слава Судьбе, не успел усыновить, — возразил Урс.
— Да ты что смотришь, Дир! Забыл, что ли, что когда меня обнимал, обещал этого чужака голым отпустить? — вдруг нагло заявила соломенная вдовушка.
Жена Дира, следившая за всем из-за плетня, завизжала и хотела броситься на мужа. Но соседки ее удержали, чтобы она не портила суда.
— Ты что бре… — начал было Дир и вдруг осекся, вспомнив, что он председатель соседского суда и клялся говорить правду. — Ты что мелешь? Тебя вся деревня перетрахала, уж не тебе честную из себя строить!
Словом, отпустили Урса с несколькими сребренниками, которые не успела выудить из его кошелька женушка, но, правда, велели бывшей женушке разрешить ему нагрузить возок едой на дорогу.
И Урс пошел вновь куда глаза глядят. Теперь ему уже было страшно останавливаться и брать надел в деревне. Он нанимался на разные работы, затем двигался дальше. Ноги несли его к родным местам. Но Судьба предохранила Урса от того, чтобы появиться в проклятом для него месте.
В городке Ирритинь Ликарин вдруг увидел женщину в аккуратном рабском платье, которая внимательно на него смотрела. И неожиданно понял, что это его мать Банжасса.
— Мама! Что с тобой? Почему ты в рабском платье?
— Урс, а как ты осмелился здесь появиться? Я слышала, ты стал разбойником и погиб.
— Я прошел жестокое покаяние и затем военную службу и полностью очищен. А почему ты все-таки в этом наряде?
Урс не понял сразу, как больно матери слышать эти слова. Она взяла кувшин с молоком, которое купила на рынке, и попросила сына пойти за ней в дом. В доме Урс встретил бывшего десятника Кина Тостикона. Он ласково поцеловал мать и выставил на стол большой кувшин вина, а матери велел подать угощение.
— Сколько я понимаю, ты отслужил в армии и очищен?
— Не только в армии. Я еще покаялся в монастыре.
— Ну тогда стоит выпить за избавление твоей души от когтей этих подлецов Желтых.
Мужчины начали неспешный разговор, а затем, глядя на ерзающего Урса, Кин рассказал историю дальнейшего падения его семьи.
— Ваш сосед после того, как ты его дочь в шлюхи опустил, возненавидел все ваше семейство. Он полгода следил, и наконец-то поймал твоего отца, когда тот доставал денежку из тайника. Теперь твое семейство смерды, а мать твою официально сделали моей рабыней. Поскольку мы с ней уже любили друг друга, я сразу же хотел ее освободить, но она не пожелала этого сама, сказав, что предпочитает быть не служанкой-блудницей, а законной наложницей. Детей у нее уже не может быть, так что родить раба она не боится.
Урса резанули больше всего слова: "Мы с ней уже любили друг друга".
— Мать…
— Не называй меня матерью. Ведь тогда ты обязан выкупить меня на волю, а я этого не хочу.
— Мать, он тебя изнасиловал? — грубо по-солдатски спросил Урс.
— Да ты что, сдурел? — в тон ответила ему мать, а Кин расхохотался. — Он был очень нежен и ласков со мной и не пытался взять меня против моей воли. Но, конечно же, он имел право приказать мне спать вместе с ним и греть его своим телом. И однажды ночью мы оказались соединены. А после этого он стал еще ласковей со мной, я вновь ощутила себя молодой и прилепилась к нему всем сердцем. И до сих пор мы живем душа в душу.
Переночевав под кровом Кина, на которого теперь было просто глупо обижаться, Урс повернулся в другую сторону и двинулся дальше. По дороге он влип в дурацкую историю, заступившись за избиваемого мошенника. Его обвинили в пособничестве преступнику. Он откупился, потеряв и раба, и осла. Среди процветания он не мог найти себе места. И таких, как он, в стране было немало.
Король Красгор спокойно правил страной. Успехи королевства все связывали с его именем. Помогала королю в его начинаниях королева Толтисса. Она родила королю еще одного сына Истора. А затем король заключил династический брак с Валлиной, и два самых могущественных королевства начали полностью контролировать ситуацию в Империи. Внутри Империи остались лишь мелкие свары между айвайскими княжествами. В конфликтах с варварами и неимперскими народами два великих королевства стали вести следующую политику: они посылали помощь имперцам, а затем жестко контролировали заключение мира, чтобы никто не усилился сверх меры. Пару раз в такие походы ходил принц Клингор. Один раз его попросил собственный король, другой — валлинский, после того, как начало имперского похода оказалось почти катастрофическим. В этих войнах он подтвердил свою репутацию выдающегося полководца. Все его считали непобедимым, но он отвергал это прозвание, говоря: "Победимы даже Победители. Жугэ считался непобедимым, а как кончил жизнь?" А прозвание "Хитроумный" он с удовольствием принял. Клингор тоже женился на дочери короля Валлины, а в качестве второй жены взял высокородную гетеру. Он, как и полагалось правителю, имел трех сыновей и несколько дочерей. Словом, новая княжеская династия укреплялась на глазах.
