— Внимание! Тоннель! — оборвал Семен.
Наша машина на всей скорости влетела в подсвеченный едко-желтыми огнями тоннель. Это был эффект волны, бьющейся о берег — так же неожиданно оглушила меня ударная звуковая волна эха. И только сейчас я обратил внимание, как же круто здесь воняет! От выхлопов этой клоаки, самой экологически грязной трассы Москвы (ну, может МКАД конкуренцию составит) тошнило и перехватывало дыхание. Спасало, что в волнах затопившего организм адреналина было не до этого.
— Пригнись! — крикнул Семен, когда через секунду мы выскочили наружу. Рука Коляна схватила меня за затылок и наклонила к сидению. Голова самого доктора оказалась рядом, а над нами засвистели разноцветные пули, впиваясь в крышу кабины и барабаня по броне баганика.
Машина повернула. Я тут же вскочил, вскинул автомат и дал очередь по выезжающему джипу.
Пули пробарабанили по лобовому стеклу, оставляя после себя лишь легкие трещины-паутинки. Стрелок скрылся в салоне. Автомат захлебнулся.
— Держи. — Санек протянул мне с переднего сидения другой рожок.
С горем пополам я отстегнул этот, отдал Саньку и вставил новый. Все это делал согнутым буквой «зю» на заднем сидении, а над нашими головами периодически посвистывали пули. Наконец рожок защелкнулся.
— Погоди, я скажу… — остановил мою попытку встать берсерк. Точно, несколько пуль вновь залетело в салон через заднее «стекло», оцарапав то место, под которым я сидел. — Давай!
Я вскочил и дал три коротких по виляющему джипу, пока тот не скрылся за большой «Газелью» с кузовом.
Потом опять был короткий тоннель. Второй броневик попытался атаковать, но я стрелял по окнам, не давая стрелкам высунуться наружу.
— Молодца! Растешь! Хоть щас в армию! — по своему похвалил меня берсерк. Он-то похвалил, а я от такой перспективы чуть испариной не порылся. М-да!
Снова погоня. Стрелял я, стрелял Санек, высовываясь из окна, стреляли спасовцы. Гражданские машины разлетались, шарахались от свиста пуль в разные стороны, подрезая и «целуя» друг друга. Еще с начала кольца я пытался считать массовые аварии, но после восьми сбился. Свист пуль тоже перестал напрягать. Сердце больше не убегало в пятки после каждого удара о багажник «мерина» и даже рикошета внутри салона. Да, как, оказывается, легко к нему привыкнуть, к этому свисту!
Хотя, что это я? Человек на этой планете самая живучая скотина — ко всему привыкает.
То ли водитель второго джипа был умнее, то ли стрелки опытнее, но в их колеса попасть не получилось. Тем временем наша машина ворвалась в «тоннель смерти». В глазах зарябило от едко-желтых дорожек по бокам, а ощущение скорости потерялось.
— Как скажу, бросай ствол и держи Коляна! — крикнул Санек.
— Угу. — только и осталось сказать мне и пригнуться, поскольку стрелок джипа начал стрелять раньше, чем выехал из «мертвой» зоны.
— Арзамас-1, я на позиции! Повторяю, Арзамас — 1, я на позиции! — орал в свою рацию Семен.
— Восьмой, слышу тебя! одиннадцатый готов!
— Смотри, не проворонь, Арзамас! — после чего грязно выругался. Мы мчались по самому длинному, пользующемуся мистической дурной славой, тоннелю златоглавой, стараясь не дать друг другу возможности выстрелить.
Минута. Вторая. Нервы на пределе. Проскочили открытый участок и снова ворвались в желтую тошнотворную дымку выхлопов. Да когда же он кончится, этот тоннель! «Спасовский» джип вилял лихо, проскакивая в миллиметрах от стен, как бы насмехаясь над народным названием сего подземного сооружения. И ведь так и не удалось заставить автоматчика спрятаться! Тоннель повернул, уводя нас в мертвую зону.
— Миха, давай! — крикнул Санек и вылез в окно, тут же стреляя в стрелка выезжающего из-за угла «носорога», не давая высунуться.
— Ноги держи! — и Колян тоже по пояс высунулся в свое окно, и уже на весу вскинул РПГ на плечо.
Мы выскочили наружу.
— Притормаживай! Ровнее! — кричал Санек, давая еще очередь.
— Знаю, на! Отвали, на! — орал Семен.
Машина действительно пошла мягче. Я представил, каково это на такой скорости торчать по пояс в окне, да еще целиться из гранатомета. При таком ветре. И насколько мог крепко придавил ноги орлиноносого. Второй джип вылетел наружу, ведя по нам огонь, несмотря на все усилия Санька. Пули забарабанили по корпусу и крыше и я похолодел, опасаясь, что Коляна рассечет очередью. Вот, он вскидывает руки, роняет свою бандуру и безвольно виснет у меня на руках… И тут же поспешил отогнать от себя эти мысли, чтоб не сглазить.
Вдруг откуда-то сбоку воздух прочертила реактивная полоска, врезаясь в плюющийся заколдованным свинцом джип. Раздался оглушающий взрыв, и покореженная пылающая машина вылетела, кувыркаясь, на соседнюю встречную полосу. О том, что стало с сидящими внутри, равно и о судьбе случайно попавших в эту кашу людей, я старался в тот момент не думать. Ведь за вторым джипом ехал третий, и судьба предшественника его не вдохновила. Он выкрутил руль, выезжая на встречную, и вторая ракета вошла аккуратно в асфальт того места, на котором он должен был оказаться.
Однако этот маневр спровоцировал новую массовую аварию. Сразу три машины попытались уйти от столкновения, тараня его в развороте. Не сумевший погасить скорость броневик пару раз перевернулся и вылетел с трассы вниз, на землю, попросту снеся бетонное заграждение и противошумовой забор.
— ДАВАЙ! — в один голос заорали и Санек, и Семен. Потому как из всей этой огненной суматохи, словно ледокол в ледяном аду Арктики, выплыл четвертый «носорог», распихивая со своего пути оставшиеся машины, как картонные муляжи. Колян нажал на гашетку. Реактивная струя понеслась навстречу автомобилю ордена.
Нет, все же Колян промахнулся. Немного, совсем чуть-чуть. Граната ударилась о землю прямо перед самой тачкой. И взорвалась, когда та оказалась почти над ней. Капот черного джипа подбросило вверх, сам броневик взмыл в воздух, в полете сделал пол-оборота вокруг гризонтальной оси, и боком приземлился на соседнюю правую полосу.
К счастью, рядом никого не было, и больше никто не пострадал. А зрелище просто завораживающее. Голливуд отдыхает!
Но это было не кино, это была реальная жизнь.
И в этой реальной жизни погибли люди.
Спасовцы. Возможно, неплохие ребята. Ведь не только же сволочи в этом ордене? А еще «гражданские». Простые люди, которым не повезло поехать по Третьему кольцу в это самое время в этом месте.
И у всех у них есть семьи. Родные. Близкие.
А виноват в этом ты, Михаил!
Потому что не будь тебя, не было бы этой дикой голливудской, но такой настоящей погони. И все бы были живы и счастливы.
