Люциус старший явился сюда по приказу Истинного Пламени. Вначале он не слишком понимал, зачем это нужно, ведь разобраться с этими людьми мог любой, но сейчас, когда он оказался в темном тоннеле и посмотрел на испуганные лица родных, все стало понятно.
Нет. Он понимал это задолго до того, как явился сюда, но всячески старался отбрасывать эти неприятные мысли. Теперь же просто выкинуть и из головы Люциус не мог. Истинное Пламя заставляет его проявить преданность, продемонстрировать свою верность идеалам Света.
Жестоко…
— Скоро все кончится, — мрачно подытожил Люциус, смотря на своего сына.
— Убей их, — потребовал Утран, отходя в сторону и опираясь спиной о стену. Краз же держался рядом с Люциусом.
— Не тяни.
Бывший лорд-командующий Ордена Ласточки оглянул печальным взглядом своих родных, задержавшись на Миранде. У неё на руках был маленький встревоженный ребенок, которого он видел первый раз.
«Значит, это мой правнук?» — с прискорбием подумал Люциус. — «Сын Катрины, которого назвали в мою честь….»
Тем временем Арамис открыл глаза и посмотрел прямо на своего отца. Мужчина дрожал, его руки, на которые пролился расплавленный металл, выглядели просто ужасно.
— Ну, давай же, отец. Для тебя это должно быть просто, — с раздражением произнес он.
Люциус вздрогнул от этих слов.
— Ты всегда бежал от своей семьи, сколько себя помню. Тебе никогда не было дела ни до меня, ни до моей матери.
— Дорогой, не надо… — супруга Арамиса попыталась вмешаться.
— Ну уж нет. Если сегодня мой последний день, то я выскажу все, что о нём думаю!
— Пусть говорит, — сказал Люциус.
— Я перестал для тебя существовать в тот миг, когда решил, что не хочу идти в армию. Ты помнишь тот день, отец? Это было через несколько недель после смерти мамы.
— Я не мог тогда вернуться. У меня было задание…
— У тебя всегда было задание. В тот день, стоя перед костром, на котором сжигали её тело, я решил, что не хочу быть таким, как ты. А когда ты вернулся, и я сообщил тебе о своем решении, ты помнишь, что сказал тогда?
— «Хорошо».
— А что было потом?
— Мы… — Люциус задумался. Он не любил вспоминать то время. — Мы не говорили больше двух лет.
— Ты явился только из-за моей свадьбы на Эндре. Да и то, сколько мы тогда проговорили? Две минуты?
Это было так. Люциус вспомнил, что это был напряженный разговор. Он поздравил сына со свадьбой, а затем понял, что им просто не о чем говорить. Он не хотел вспоминать о Зари, своей покойной жене, а других тем в голову не шло. Люциус тогда придумал какую-то причину и не стал задерживаться в гостях.
— Мне не было плевать на тебя. Ты просто слишком напоминал мне Зари. Каждый раз, глядя на тебя, я вспоминал её, и… — Люциус вдруг ощутил себя безмерно виноватым. Арамису ведь тоже было тяжело, но вместо того, чтобы поддержать сына, он отстранился. С головой ушел в работу, как делал всегда. — Прости, что меня не было рядом. Прости, что был плохим отцом…
«Почему все оборачивается так?»
«Почему я смог нормально поговорить с сыном только сейчас? В такой ситуации?»
Арамис застонал от боли.
— Верно, — наконец подтвердил мужчина, посмотрев Люциусу в глаза. — Ты был плохим отцом. Поэтому… Кха…
Арамис даже не вскрикнул, когда копье пронзило его грудь и пробило сердце. Люциус остолбенел, смотря, как стекленеет взгляд сына, и как заливается слезами Эндра.
— Не смотрите! — воскликнула Кальми, закрывая своим детям глаза.
— Простите, но я терпеть не могу все эти драматичные сцены, — раздраженно фыркнул Краз, высвобождая копье из тела мертвеца.
— Это должен был сделать Люциус, — напомнил ему Утран.
— Да плевать. Тут ещё семь человек. Считайте это жестом милости, он и так страдал, а я лишь принес облегчение. Верн…
Клинок, источающий золотистое сияние, вошел Кразу под подбородок и вышел через макушку. Воин пошатнулся и рухнул на пол, заливая все вокруг пропитанной Светом кровью.
Люциус стряхнул кровь с клинка и повернулся к Утрану.
«Что я, во имя Истинного Пламени, делаю?!» — Люциус и сам не ожидал, что убьет Краза. Просто в один миг он обнажил меч и нанес удар, ни секунды не подумав о последствиях.
«Только что я предал идеалы, в которые верил…»
И в тоже время Люциус не чувствовал по этому поводу особую печаль. Раньше он верил, что Истинное Пламя может построить лучший мир, но теперь, столкнувшись с таким приказом… Сущность, приказывающая человеку убить своих детей во имя высшей цели, не способна построить тот прекрасный мир, который Люциусу атк хотелось видеть.
— Плохой ход, де Шинро, — вздохнул Утран. Казалось, его никак не тронула смерть напарника, а ведь должна была. Первичная смерть действительно не так уж страшна, и Истинное Пламя способно вернуть человека из мира мертвых, но с каждым последующим воскрешением что-то теряется. Трудно сказать, насколько большой окажется потеря. Возможно, воскресший будет уже совсем не тем человеком, которого Утран знал. — Истинное Пламя в ярости.
Это было чистейшей правдой. Истинное Пламя и впрямь было в ярости. Люциус ощущал, как незримой, но очень могущественная сущность сдавливает виски, причиняя боль. Но это было сущим пустяком после боли, которую ему причинил Краз.
Арамиса больше нет… И даже если Истинное Пламя смилостивится и вернет его, то сделает это очень нескоро. Оно гневалось на Люциуса и собиралась заставить его сожалеть о предательстве, но это лишь сильнее укрепляло веру паладина в правильности поступка.
— Ты не раскаиваешься? — понял Утран.
— Нет, — ответил Люциус, вставая между своей семьей и Несущим Свет.
— Что-ж… это твой выбор, — пожал плечами его теперь уже враг и атаковал первым. Его удар был быстрым, почти молниеносным. Старик даже не заметил того мгновения, когда клинок возник в руке Утрана, лишь боевой опыт и инстинкты помогли отразить удар.
Их мечи столкнулись, высекая сноп искр.
Несущий Свет действовал решительно и значительно превосходил Люциуса в скорости, но не силе и опыте.
Люциус отбил вражеский меч, и тут же попытался достать врага, но не получилось. Это оказался обманный маневр, в ходе которого старик получил кинжалом в бедро. Короткий клинок вошел в щель между доспехами и застрял в кости.
Выходит, драться честно Утран не собирался, но Люциуса это не удивило. Выругавшись, старик одним движением извлек кинжал из своей ноги и отбросил его в сторону.
— В чем дело, де Шинро? Ты, кажется, истекаешь кровью? — ухмыльнулся противник, готовясь к следующему выпаду.
В этот раз Утран атаковал ещё быстрее, чем в прошлый. Его движения стерлись, он словно превратился в размытый силуэт. И тем невероятнее было то, что Люциус смог парировать эту атаку.
— Как ты….?! — только и успел воскликнуть Утран, прежде чем повалился на землю от сильного толчка. Он налетел на старика, словно на каменную скалу. Несущий попытался подняться, но даже с раненой ногой Люциус де Шинро был грозным противником.
Утран инстинктивно использовал удар Светом, но эта способность почти не действовала на таких же, как он сам. А в следующий миг Люциус с невероятной легкостью оторвал руку противника от его тела.
— Постой! — взмолился он. — Стой…! Я…
Ярость захватила разум бывшего паладина. Утран не заслуживал ни капли жалости, так что Люциус в беспамятстве пронзал его сердце снова и снова, а затем отрубил голову. И лишь затем, отдышавшись, понял, что сделал все это на глазах у внуков. Он отпрянул от тел убитых и посмотрел на своих родных.
Люциус спас их, но… В их глазах читался страх. И это было куда болезненнее, чем рана в ноге.
— Я не причиню вам вреда, — сказал старик, а затем ощутил угрозу. Схватка там, наверху, стала развиваться по очень скверному сценарию. — Быстрее! Надо уходить! Если не уйдем прямо сейчас, то погибнем!
* * *
Врата Тьмы полностью покрыли мое тело, слившись воедино с Доспехом Боли. За спиной в воздухе повис десяток черных сфер, готовых атаковать любого врага по моей команде. Я бы мог призвать куда больше, но это было чревато потерей контроля. Чем меньше Света они поглотят, тем проще их будет контролировать.
