Главные двери, находившиеся на уровне земли, и ворота, ведущие на мост, оставались нетронутыми; насколько мог судить Аратис, ни один воин Тр’арах еще не проник в тронный зал.
Но он сумел войти туда при помощи магического зелья, которое превратило его тело в облако газа. Ему удалось избежать воздействия глифов и чар, защищавших окна, поскольку он пробрался в зал не через окно: он просочился сквозь трещину в округлой каменной стене.
Аратис не знал точно, долго ли еще будет действовать его маскировка – колдовские зелья в этом смысле не отличались надежностью. Поэтому он соблюдал максимальную осторожность. Он старался держаться в нишах и других укромных уголках, прятался за мебелью, чтобы в случае, если двеомер рассеется, его заметили не сразу.
Очутившись в очередном коридоре, он услышал какие-то голоса; ему показалось, что он находится выше уровня моста, поблизости от верхнего этажа башни. Лазутчик взмыл к потолку, нашел темный угол, вытянулся во весь рост, прижавшись к стене, и застыл. Внизу по коридору поспешно прошли три жрицы; они возбужденно обсуждали победу на мосту и во дворе.
– Мать Дивайн организует ответную атаку, и Дом Тр’арах будет полностью уничтожен! – не скрывала радости одна.
– Лишь в том случае, если у нас останется достаточно живых и боеспособных воинов, – возразила вторая, и они побежали прочь – без сомнения, к пресловутому мосту.
Еще до начала их маленького приключения Джарлакс приказал Аратису Хьюну провести тщательные изыскания и разведку, и поэтому наемник узнал в одной из жриц дочь Матери Дивайн, которая, без сомнения, обязана была находиться за столом боевых заклинаний.
А это означало, что одно место за столом заклинаний сейчас пустовало, хотя его цель, вне всяких сомнений, по-прежнему осталась в тронном зале.
Аратис Хьюн знал, что он уже близок к этой цели. Он понял, что жрицы Симфрэй, уверенные в победе, прекратили возносить молитвы у алтаря Ллос – это было обычной практикой в Домах дроу, ставших жертвой внезапного нападения.
Атакующие потерпели неудачу, и поэтому жрицы сочли, что в их объединенных молитвах о могуществе больше нет нужды.
А следовательно, охрана Матери Дивайн теперь не могла быть такой надежной, как прежде.
* * *
– Однако их отбросили! – возразила молодая жрица.
– Но какой ценой? – прошипела в ответ Верховная Мать Дивайн Симфрэй. Ей только что сообщили об исчезновении и гибели ее мастера оружия и любовника, молодого воина, который предназначался на роль отца целого выводка благородных детей Дома Симфрэй.
– Мы не знаем точно… – начала молодая женщина.
– Найди его! Узнай, что произошло! – заорала ей в лицо Мать Дивайн. – Если он мертв, ты тоже умрешь. – Она метнула злобный взгляд в сторону, на третью жрицу, которая присутствовала при разговоре. Молодая женщина только что поднялась из-за круглого стола. Она стояла, держась за спинку отодвинутого стула и бессмысленно глядя в сторону Дивайн.
– Бегом, вы, обе! – прикрикнула на них Дивайн.
Жрица даже глазом не моргнула, вообще никак не отреагировала на окрик, и это еще сильнее разъярило Мать Дивайн.
– Ты меня слышала? – пронзительно взвизгнула она. – Найти его! Я хочу знать, что с ним случилось.
– Нам сказали, что он просто исчез, – попыталась объяснить молодая женщина, стоявшая перед Дивайн, но Верховная Мать даже не посмотрела в ее сторону; она не сводила взгляда с третьей жрицы, удивляясь полному отсутствию реакции.
– Найдите его палец, волос, что угодно, любую часть тела, чтобы я могла воспользоваться ею и молить Госпожу Ллос о воскрешении! – прорычала Мать Дивайн, глядя на неподвижную женщину.
Затем она все же обернулась к девушке, лишь на миг, чтобы проорать: «Иди!» После этого повторила приказ, обращаясь к застывшей подчиненной.
Первая побежала к двери.
Вторая просто рухнула на пол ничком.
Юная жрица резко остановилась и оглянулась с выражением неподдельного изумления, которое мгновение спустя превратилось в маску ужаса. Она увидела убийцу, прятавшегося под священным столом Дома Симфрэй, где ему совершенно нечего было делать. Это было невозможно…
Сознание молодой жрицы отказывалось воспринимать эту картину, потому что она не видела, как полупрозрачное облако просочилось под дверью и проплыло над каменным полом, подобно пряди тумана над гладью озера.
По-прежнему не веря своим глазам, девушка тряхнула головой, думая, что ей это чудится.
Она совершила ошибку – ей следовало не стоять на месте, а бежать из этой комнаты как можно быстрее.
Какой-то вращающийся диск – вроде тарелки, подумалось ей, но осыпанный искрами и окутанный магическими молниями – полетел в ее сторону из-под стола. Она подняла руку, чтобы защититься, но острый край диска глубоко вошел в ее плоть и благодаря трещавшим молниям застрял в руке; ощутив резкую боль, она наконец пришла в себя и осознала реальность происходящего.
И осознала реальность – кошмарную реальность! – близкой смерти, когда Аратис Хьюн выбрался из-под стола следом за своим диском и бросился в атаку. Обычно он сражался коротким мечом и кинжалом, но сейчас в одной руке он держал кропило и размахивал им во все стороны. Однако вместо святой воды кропило Аратиса Хьюна разбрызгивало специальное масло, предназначенное для нейтрализации вражеских заклинаний. Попав на тело раненой молодой жрицы, это масло уничтожило чары, которыми она окружила себя, и даже на несколько мгновений обезвредило защитную магию, заключенную в ее одеждах.
«Хорошенькая», – подумал Аратис Хьюн и пожалел о том, что встретил ее при таких неподходящих обстоятельствах.
Но наемник получил определенный приказ: ни одна жрица Дома Симфрэй не должна дожить до рассвета.
Короткий меч Аратиса Хьюна, покрытый ядом, вонзился женщине в живот.
Ассасин мгновенно выдернул зазубренный клинок из тела умирающей. Не глядя по сторонам, не отвлекаясь, он бросился обратно под стол – и как раз вовремя, потому что Мать Дивайн создала в воздухе над головой врага огненный шар, и пламя, порожденное самой Ллос, с ревом обрушилось на жертву.
Однако столешница защитила убийцу от смертоносного шара; Аратис Хьюн выбрался из-под стола с другой стороны и прыгнул к Верховной Матери, снова размахивая своим кропилом.
Дивайн Симфрэй сразу же сообразила, что происходит, и в ужасе отпрянула. Она подняла змееголовую плеть, но это оказалось бесполезно: магия не откликнулась на ее призыв, не пришла ей на помощь, чтобы оживить трех гадюк.
– Госпожа, – заговорил Аратис Хьюн и развел в стороны руки, показывая, что не намерен убивать женщину. – Тебе нет нужды умирать здесь.
Мать Дивайн окинула врага ненавидящим взглядом.
– Я Аратис Хьюн из Бреган Д’эрт.
– Значит, ты бездомный отщепенец и изгой, потому что Дом Хьюн был уничтожен много лет назад. – Она снова стиснула свою плетку и заметила, что одна из гадюк пошевелилась.
– И да, и нет, поскольку теперь я член Бреган Д’эрт.
– Этот Дом мне неизвестен.
– Это не Дом, Верховная Мать, – объяснил Аратис Хьюн. – Мы наемники и базируемся в районе Брерин…
– Вонючие Улицы! – презрительно воскликнула Мать Дивайн. Так в просторечии называли квартал Мензоберранзана, где селилось всякое отребье. – Тогда ты просто ничтожество, ты и твои подельники!
– Дому Бэнр известно о нашем существовании, и он одобряет нашу деятельность, – возразил Аратис Хьюн. – А Дом Ксорларрин заплатил нам за услуги, оказанные сегодня ночью.
– Заплатил от имени Тр’арах? – Верховная Мать отметила, что все три змеи на ее оружии уже бодро извивались.
– Нет. Нет. – Наемник смолк и нахмурился – молодая жрица, лежавшая на полу, издала предсмертный крик, захлебываясь кровью. Даже не глядя в ту сторону, он понял, что сейчас ей придет конец. – Нет, и для тебя все может еще кончиться относительно благополучно. Наша организация преимущественно состоит из мужчин, но среди нас есть и женщины. Джарлакс, наш руководитель, разрешил мне предложить тебе положение в Бреган Д’эрт, которое даст тебе большую власть и уважение. Твой Дом перестал существовать, Верховная Мать.
