Ознакомительная версия.
— Он учится в ведьминской школе, — медленно выговорил Тахшак. И видя, что я никак не реагирую, подчеркнул: — В ведьминской, а не в ведической, травнической или любой другой.
На периферии сознания крутилась догадка, но поймать ее за хвост не получалось.
— Насколько знаю, по документам такие школы могут выпускать только ведьм. И исключительно в женском лице.
Сдержаться и не хрюкнуть со смеху было о-о-очень трудно.
— Как же его приняли? — спросила, кусая губы.
— Стелла любит иногда отколоть что-нибудь этакое, — пожал плечами пасынок моей наставницы. — В общем, будет доставать, пригрози рассказать по секрету его девушке, Неле с четвертого курса, что по документам ее воздыхатель числится «ведьмочкой». Уверен, это подействует. У Нели язычок острый, она его подколками замучает, а у Алира — самолюбие.
Везет мне на чужое самолюбие.
— Ты — мой герой! — выдохнула искренне, упиваясь предстоящей местью.
— Так, может, все-таки ко мне? — с надеждой посмотрел на меня Ворон.
— К тебе, — кивнула я. — Но без меня.
И пока он в очередной раз не пошел на поводу у проклятия, заспешила вперед по улице. Темнеет уже, а мне еще за учебниками сидеть.
— Я буду тебе сниться, — прошелестел за спиной ветер.
— Лучше не надо, — искренне отказалась от такого счастья.
Взбежала на крыльцо, обернулась — Ворона уже не было. Не то исчез, не то улетел.
На второй этаж взбиралась с чувством, будто до этого весь день камни таскала: тело мучительно ныло, в душе пустота, а единственным внятным желанием было лечь и уснуть. Прямо так, без ужина и не раздеваясь. Но нельзя! Стелла четко сказала, какие главы в учебнике по ведьминским чарам надо прочитать, и наверняка завтра будет пытать.
Примерно в тот самый момент, когда я поняла, что доля ведьминская тяжела и мучительна, дверь соседней комнаты распахнулась, и в узкий коридор вылетела недовольная Тхей с большущей ссадиной на щеке.
— Тебя где носило?! К суккубе ее травник час назад пошел, я чуть не поседела от беспокойства!
К слову сказать, по тому травнику смело можно сверять часы: каждый вечер ровно в семь он у рыжей бестии как штык и раньше полуночи не выйдет.
— Неправильная она какая-то, — пробормотала я, радуясь, что можно хотя бы ненадолго отвлечься от собственных проблем. — Вроде инициированная, а мужик только один ходит.
— А ты-то откуда в таких вещах разбираешься? И что значит — инициированная? — растерялась подруга. Впрочем, быстро взяла себя в руки. — Стоп! Не отвлекай меня! И признавайся, где тебя полдня носило?
Минутку посомневалась, а потом взяла ее за рукав, втащила в комнату, плотно прикрыла дверь и в самом деле призналась:
— Я с Вороном целовалась.
Мои слова повергли ее в изумление, но остановиться я не могла, хотелось поделиться. Только сейчас поняла, насколько. Просто привыкла уже, что у меня есть подруга и ей можно рассказать все.
Вот и рассказала, как с розыгрышем попалась, как в силки угодила, как Ворон спас, в кофейню повел, ну и о том, что там произошло. Тхей слушала, приоткрыв рот от удивления и забавно подергивая кончиками ушей. Кажется, даже завидовала немного.
— Ну и как? — осторожно спросила горгулья, когда я замолкла. — Тебе понравилось?
— Ну…
— А он сам тебе как? — Темные глаза алчно блеснули любопытством. — Какие из себя эти Вороны? Я только одного в академии видела, но он уже старый и пузо себе отъел.
И тут меня как прорвало. Видимо, начав откровенничать, трудно остановиться.
— Никак. — Голос упал, сделавшись почти неслышным и надломленным, будто я третий день болела ангиной. — Понимаешь… у меня мама суккуба.
Ну вот, сказала. И небо на землю не рухнуло.
Реакция горгульи оказалась неожиданной:
— И что?
Какое-то время мы внимательно рассматривали друг друга, но неприязни на ее лице не появилось. Только синяк вокруг ссадины. А у меня закончились силы. Это долгая история, ее в двух словах не расскажешь. Но начало положено, потом продолжим как-нибудь… На севере, откуда родом моя подруга, такое не водится, так что объяснять придется долго и обстоятельно. Главное, успеть раньше, чем напыщенные маги из академии прочитают первокурсникам лекцию про нечисть этого вида.
— Ничего, — устало мотнула головой я. — Просто не говори никому.
Дальше был душ, ужин, который взяла на себя Тхей, и пирожки, которые она купила по дороге домой. Тоже в качестве утешения.
— Ты даже не представляешь, что выкинули эти головастики! — шипела горгулья. — А еще адепты боевой магии! Из всей группы разыграли одну меня.
— Ожидаемо. — Я слизала с пальца капельку вишневого сока. — Что было-то хоть?
— У-у-у… — И такое лицо страдальческое у нее стало.
— С подробностями рассказывай! — потребовала я.
Выслушав подругу, поняла, что мне достался не самый противный розыгрыш. Пойти в одиночку на кладбище — страшно, конечно, но был день, да и в будущем такое придется иногда делать. Мало ли какой ингредиент понадобится? Над Тхей же подшутили вроде бы безобидно, но в то же время жестоко.
С заделом на будущее, так сказать.
Платье, в котором она явилась на праздник, как выяснилось, не оставило равнодушным никого. Весь день бедную горгулью шпыняли одногруппники, и даже некоторые преподаватели не могли удержаться от колких замечаний. Но особенно отличился один — тучный мэтр лет пятидесяти с непроизносимой фамилией, которую горгулья до сих пор не запомнила.
Такое вытворил!
Перед третьей лекцией к Тхей в коридоре подошел один из парней, завел разговор. Девушка, которая отчаянно хотела влиться в ряды будущих боевых магов и сойти за свою, естественно, обрадовалась и разговор поддержала. Стоят, значит, болтают. А мимо как раз шел тот самый мэтр с длиннющей фамилией. И пока шел, легонько ущипнул ученицу пониже спины.
Тхей поначалу впала в ступор. Этого времени мэтру как раз хватило, чтобы скрыться в аудитории. Вроде бы оттуда показалась вспышка, но горгулья была так зла, так зла, что просто не обратила внимания. А в следующую минуту, пылая справедливым негодованием, она ворвалась в аудиторию, подлетела к кафедре и с размаха врезала противному типу по красной морде. Итог: боевики покатываются от хохота, мэтр в шоке и ничего не понимает.
— Все Зорвин, наш староста, — рассказывала она. — Этот головастик с первого взгляда меня невзлюбил. Сначала уши ему не понравились, потом платье… В общем, у него особый талант создавать правдоподобные иллюзии, вот он и воспользовался… Ничего, я ему еще припомню!
— И кому больше влетело? — Этот вопрос меня интересовал больше.
Ознакомительная версия.
