Ознакомительная версия.
Зато теперь у меня имеется связь с домом, и если моя самостоятельность повернется ко мне задом и я буду умирать с голоду, то смогу сообщить родителям, где им искать мой хладный труп. А еще сегодня же вечером начну поиск работы: на оставшиеся средства долго не прожить.
Зайдя в свой проулок, уже по-новому посмотрела на стоящие вдоль мостовой дома. Несмотря на непрезентабельный вид моего жилья, эти домики говорили о том, что их хозяева имеют хоть и небольшой достаток, но на жизнь им хватает.
Возле одной из калиток стояла пожилая севарка и сверлила меня подозрительным взглядом. Свои толстые косы она уложила на голове короной и, несмотря на преклонный возраст, держала спину прямо, а ее длинный хвост, торчащий из-под юбки, воинственно ходил из стороны в сторону.
Я первая решила проявить вежливость и, на мгновение остановившись, произнесла:
— Добрый день, госпожа! Я ваша новая соседка, меня зовут Ника Лави.
Представлялась я уже без запинки, называя свою сокращенную фамилию и имя. А о моих настоящих, точнее, полных данных знать никому не нужно.
Севарка встрепенулась, на ее смуглом, исчерченном морщинами лице появилась довольная улыбка, и даже хвост тут же успокоился, метнувшись к забору и оплетя одну из досок. Словно он разделяет любопытство и интерес своей хозяйки к пришлой девице.
— Добрый, добрый, Ника. А я Сейта, мы с мужем почти сто лет здесь живем. А ты небось из провинции приехала, дочка?
Ее ответ заставил меня замереть и поинтересоваться:
— А почему вы так решили?
Старушка улыбнулась еще шире, забавно наклонила голову набок и беззлобно ответила:
— Нарядная одежда. Но видно, что ты привыкла носить ее в повседневной жизни. В городе днем все попроще одеваются, зато вечерами наряжаются как на праздник. А у тех, кто в конторах работает, одежда либо рабочая, либо деловая. Поэтому решила, что приехала ты из провинции.
Выслушав ее предположения по поводу меня, я, все еще улыбаясь, опустила на мостовую тяжелые сумки с покупками и вежливо продолжила разговор:
— Вам бы в городской страже работать, госпожа Сейта. У вас глаз как у орла — острый да приметливый.
Госпожа Сейта усмехнулась и ответила:
— Дак наберешься тут… У меня муж больше сотни лет в городской страже отслужил, я при нем и нахваталась их премудростей, а теперь и сынок наш там служит. Вот, соседний дом…
Она махнула рукой вправо, а затем продолжила:
— …тоже наш, для сына и его семьи построили.
Мы обе перевели взгляд на здание, за которым виднелась моя покосившаяся халупа. Я сравнивала ее с этим добротным каменным домом, а вот старушка явно думала о своем.
С хитринкой в глазах она поинтересовалась:
— А чего ж одна приехала? Одежда отменная, судя по облику, явно не из бедной семьи, холеная слишком…
Я поспешила остановить ее догадки:
— Обстоятельства так сложились, госпожа. Я осталась одна, и пришлось менять свою жизнь.
Сейта снова усмехнулась, но уже с пониманием. А затем, кивая, сказала:
— Ты права, девочка, всякое случается. Прости за назойливость. Старость, она слишком любопытной бывает. У меня есть пара лишних стульев, да и посуда кое-какая ненужная. Тебе отдать?
Я посмотрела на женщину, смущенно улыбнулась и благодарно кивнула.
— Спасибо, госпожа Сейта. Если можно, я чуть позже к вам загляну за… ненужным вам.
Мы попрощались, кивнув друг другу, и я, со вздохом подхватив свои сумки, пошла дальше.
Второй раз в свой новый домик я входила уже по-другому. Теперь я знала, что это мое, можно сказать, логово, потому чувствовала себя увереннее и так, словно вернулась домой. Любопытное чувство!
Быстро распаковала продукты, положив их в холодильный шкаф, холод в котором поддерживался благодаря магическому прибору, напитанному ведьмаками. Правда, я отметила, что разность температур в шкафу и на улице невелика. Похоже, придется снова потратиться и сходить в магическую лавку, напитать энергией охлаждающий прибор, а то скоро продукты пропадут.
Э-эх, и снова затраты, а ведь денег и так мало осталось!
Я только успела разобрать сумки с едой и отнести в гостиную свой ларец для неосвязи, как громкий стук в дверь возвестил о том, что ко мне пришли.
В первый момент я вздрогнула и сильно испугалась. Решила, что меня нашли родственники. Но потом через окошко во входной двери увидела курьеров с купленным мною матрасом, и облегчение буквально затопило с ног до головы.
Дверь я открыла с такой довольной улыбкой, что двое чадаров, державшие мой матрас, растерянно уставились на меня, а потом синхронно обернулись, проверяя: может, я кому-то другому обрадовалась. Пришлось притушить восторг в глазах и стереть улыбку, а то мало ли что…
— Прошу вас, в спальню занесите, — попросила я, отступая в сторону с их пути.
Курьеры, подхватив ношу, пошли за мной в спальню, громко топая огромными сапогами по дощатому полу: большой размер обуви у чадаров — при таком-то росте и общей массивности — тоже характерная черта. Заходя в любую обувную лавку можно сразу определить, где находятся полки, выделенные специально для представителей этой расы.
А вот вампиры, наоборот, невысокие, сухощавые, с небольшими ступнями и тонкими кистями рук. Хотя в принципе у каждой расы Айфира есть свои сильные и слабые стороны. Наверное, именно по этой причине они уже давно ассимилировались и смешались. Сейчас сложно найти поселки или города, где проживают представители только одной расы. И тем более это сложно представить, учитывая факт стремительного магического прогресса.
Лишь старые аристократические кланы, вроде нашего, стараются жить обособленно и замкнуто, но и из этих закрытых сообществ молодые пытаются любыми путями уехать в город или просто уйти «в мир». И неопространство этому активно способствует.
Наши старики еще ворчали: «Это смешение рас приведет к тому, что все потеряют главное — свои исконные расовые черты».
Но и тут они хитрили или лукавили: ребенок получает все признаки того из партнеров, кто является доминантом в паре. И неважно, женщина это или мужчина. Так что за многие тысячелетия существования нынешней цивилизации расы остаются неизменными и численно равными. Природа сама позаботилась об этом.
Поблагодарив курьеров лишь вежливой улыбкой, быстро закрыла за ними дверь, испытывая неловкость из-за того, что не могу дать чаевые. У меня почти не осталось средств на жизнь, не то что на благодарность.
Пропустив обед, я решительно принялась за уборку дома и приведение его в относительный порядок. Сначала отыскала ведро и тряпки, затем до блеска отмыла жилые помещения, даже в печку залезла и выгребла, наверное, столетний запас золы. Оказалось, сверху, под слоем сажи, печка была выложена миленькой плиткой в синенький цветочек. Благодаря этим цветочкам даже кухня преобразилась.
Ознакомительная версия.
