вы готовы заплатить.
Фауст уже был готов предложить очередной золотой, но Лина перебила его:
— Я заплачу за его величество, — сказала она, вытаскивая несколько монет.
Киф слегка удивился, но быстро взял деньги и поклонился.
— Хорошо, — сказал он. — Я найду вам подходящее место. Подождите немного здесь.
Киф удалился в глубину здания, оставив Фауста и Лину наедине. Маг посмотрел на свою новую спутницу с подозрением.
— Что это за щедрость такая? — спросил он.
Лина только улыбнулась.
— Не волнуйтесь, мой король. Вы должны готовиться к великим делам, а я помогу вам, как смогу.
Фаусту не оставалось ничего, кроме как принять её помощь. Он помнил, что Лина — авантюристка, которая из всего старается извлечь выгоду, но пока она была готова помогать и он мог использовать её навыки. В конце концов, для достижения его цели все средства были хороши.
Новый дом, который Киф нашёл для Фауста и Лины, оказался далеко не лучшим в Свободном Пристанище. Его верхняя часть буквально утопала в ветвях старой липы, которая росла вплотную к стене. Ветки протыкали соломенную крышу, придавая строению почти мистический вид. Из-за близости дерева часть стен была покрыта зелёным мхом, а в углах чувствовалась прохлада и сырость. Киф открыл замок на двери и протянул им ключ.
— Здесь жил эльф, который называл себя «охотником на драконов», — сказал Киф. — Утверждал, что убил в своих землях дракона, который считался священным. Поэтому и сбежал сюда. Никто не знает, врал он или нет. В общем, хозяин пропал года два назад и вряд ли уже вернётся, так что живите.
С этими словами гоблин развернулся и ушел, оставив Фауста и Лину на пороге их нового жилья. Они зашли внутрь и огляделись.
Дом оказался небольшим и немного мрачным. Потолок был низким, балки скрипели при каждом шаге. В углу комнаты стояла деревянная кровать с потёртым матрасом и покрывалом, которое когда-то, возможно, было эльфийским, но теперь износилось и было покрыто пятнами. Возле кровати стоял стол с единственной почти истраченной свечой. У дальней стены был камин, забитый сухими ветками, рядом с ним — несколько полок, на которых пылилась посуда. Окна были маленькими и грязными, пропуская внутрь едва ли больше света, чем одна свеча.
Фауст тяжело вздохнул, хлебнул воды из своей фляги и зажёг свечу. Подойдя к столу, он сел на один из стульев и открыл «Моргулион». Лина, видя, что он погружён в свои мысли, предложила:
— Если король не против, я схожу за продуктами. Нам нужно чем-то питаться.
— Иди, — сказал Фауст, не отрываясь от книги.
Лина ушла, оставив мага в тишине. Фауст попытался сосредоточиться на чтении, но из-за того, что текст «Моргулиона» был написан на архаичном староагоранском языке со множеством устаревших выражений, понять его было крайне сложно. Некоторые строки казались ему почти бессмысленными.
«Тъ оныя, кто въ старици всѣхъ магий трудится, да аспекта смерти узреетъ, вѣдѣетъ, что симъ аспекта зѣлѣе мудрѣе, нежели аспекты прочиихъ».
«Водою жъ омыти, воздухомъ вдохнути, огнемъ пречистити, землѧю укрѣпити — сіи основы основъ магий».
«Житие жъ и смертие съ живыми существа явлено быти, яко въ нѣкоторые древнѣйшия эпохи живыхъ не бывало, и тѣлько съ приходомъ живого начата быть магія жизни и смерти».
Фауст с трудом продирался сквозь мудреные слова. Ему предстояло разобраться, что уже знакомо, а что предстоит изучить. Для начала маг решил сосредоточиться на основных понятиях.
Аспекты воды, воздуха, земли и огня — основы магии, самые древние и фундаментальные. Это он знал. Эти элементы использовались в самых простых заклинаниях, но их мощь нельзя было недооценивать.
Аспекты жизни и смерти описывались как более сложные и важные. Они появились вместе с живыми существами, поэтому магия этих аспектов считалась более глубоким и трудным искусством. Фауст попытался представить эпоху, когда не существовало живых существ, но ему было трудно такое осознать.
В книге также говорилось, что в самые древние эры жили мельчайшие существа, называемые анималькулами. Эти существа были невидимы человеческому глазу, но их можно было ощутить аспектами магии природы, жизни и смерти. Они были фундаментальной основой жизни и смерти, бесконечно умирая и бесконечно рождаясь, создавая замкнутый круг существования.
Фауст читал это с удивлением, его воображение тщетно силилось нарисовать картину столь древнего мира. Представление о том, что основой всей жизни и смерти могли быть какие-то невидимые создания, которые до сих пор существуют, вызвало у него мурашки. Он ощутил холодок на спине, как будто стоял на пороге открытия чего-то великого и одновременно опасного.
Фауст откинулся на стуле, закрывая книгу. Он знал, что ему предстоит многое изучить, и, возможно, вскоре его понимание магии и мира вокруг изменится навсегда.
Когда Лина вернулась, она принесла с собой еду, питье, несколько бытовых мелочей и новые свечи для Фауста. Она явно подготовилась, понимая, что им предстоит провести здесь немало времени. С одной стороны, Фаусту нравилось, что Лина так усердно заботится о нём — это напоминало о королевской жизни, когда слуги всегда под рукой, готовые исполнить любой каприз. Но, с другой стороны, он прекрасно знал, что Лина — коварная и лицемерная женщина, искусная в интригах и манипуляциях, а теперь ещё и рыцарь смерти. Ему стоит быть с ней очень осторожным.
