— Я не желала ему зла, Капитан. Я люблю моего дядю, как мне известно, он любил моего отца. — Тиена опустилась на одно колено перед принцем. — Я сказала все, зачем пришла, Дядя. Прости меня, если я тебя чем-то оскорбила, но мое сердце разбито на мелкие кусочки. Я сохранила твою любовь ко мне?
— Навсегда.
— Благослови меня, и я пойду.
Доран взволнованно застыл на пол удара сердца, затем возложил руку на голову своей племянницы: — Будь храброй, дитя.
— Ох, а как же иначе? Я же — его дочь.
Едва она вышла, как к трону бросился мейстер Калеотт. — Мой принц, она не сделала… дайте… дайте мне вашу руку. — Он проверил сперва его ладонь, затем осторожно повернул ее тыльной стороной, буквально обнюхав всю руку и каждый палец. — Ох, нет. Слава богам, все хорошо. Царапин нет, так что…
Принц освободил свою руку. — Мейстер, вас не затруднит приготовить для меня маковый настой? Обычной чашки должно быть достаточно.
— Настой, да, хорошо.
— И пожалуй, немедленно. — Мягко поторопил его Доран Мартелл. Калеотт мгновенно умчался.
Солнце село. Внутри купола повисла синеватая полумгла, и все бриллианты на полу потухли. Принц сидел на своем троне под копьем Мартеллов, его лицо побледнело от боли. После долгого молчания он повернулся к Арео. — Капитан, — сказал он. — Насколько верна мне моя стража?
— Верна. — Капитану больше нечего было на это сказать.
— Все? Или только некоторые?
— Они хорошие люди. Добрые дорнийцы. Они подчинятся любому моему приказу. — Он пристукнул рукоятью своего топора об пол. — Я принесу вам голову любого, кто посмеет вас предать.
— Не нужны мне ничьи головы. Мне нужно послушание.
— У вас оно есть. — Служить. Подчиняться. Защищать. Простые клятвы для простого парня. — Сколько нужно людей?
— Я оставляю это на ваше усмотрение. Возможно, что несколько верных человек здесь могут справиться куда лучше десятка. Я хочу, чтобы мое поручение было выполнено максимально быстро и тихо, и конечно никакой крови.
— Быстро, тихо, бескровно — понял. Каков будет приказ?
— Я хочу, чтобы вы разыскали дочерей моего брата и взяли их под свою опеку, и заперли их, скажем, в комнате наверху Копейной Башни.
— Змеек? — Горло капитана внезапно пересохло. — Всех… всех восемь, мой принц? И малюток тоже?
Принц задумался. — Девочка Элларии еще слишком мала, чтобы представлять опасность, но могут найтись те, кто может как-нибудь использовать их против меня. Будет разумно обеспечить им безопасность. Да, младших тоже… но в первую очередь обезопасьте Тиену, Нимерию и Обару.
— Как прикажете, мой принц. — Его сердце дрогнуло. Моей маленькой принцессе это не понравится. — А что Сарелла? Она уже взрослая женщина. Ей почти двадцать.
Пока она не вернулась в Дорн, я ничего не могу предпринять для Сареллы, остается только молиться, что у нее гораздо больше ума, чем у ее сестер. Оставим ее наедине с ее… играми. Собери остальных. Я не смогу спокойно уснуть, пока не узнаю, что они в безопасности и под надежной охраной.
— Все будет сделано. — Капитан заколебался. — Когда об этом станет известно на улицах, простолюдины взвоют.
— Весь Дорн взвоет, — уставшим голосом поправил Доран Мартелл. — Я молюсь, чтобы Лорд Тайвин их мог услышать из Королевской Гавани, чтобы он знал, насколько верные союзники у него имеются в Солнечном Копье.
Ей снилось, что она сидит на Железном Троне, возвышаясь над остальными.
Придворные внизу были похожи на разноцветных мышей. Великие лорды и гордые леди становились перед ней на колени. Отважные юные рыцари бросали мечи к ее ногам и добивались благосклонности, а она по-королевски улыбалась с высока. Вдруг, откуда ни возьмись, появлялся карлик, тыча в нее пальцем и сотрясаясь от хохота. Вслед за ним, прикрывая улыбки рукой, начали смеяться лорды и леди. И только тогда королева поняла, что на самом деле она — голая.
В ужасе, она пыталась прикрыться руками. Когда она съежилась, пытаясь спрятаться, острия и лезвия мечей Железного Трона впивались в ее плоть. Стальные зубы впивались в ее зад, и по ногам потекла кровь. Когда она попыталась подняться, ее нога попала в прореху в искореженном металле. Чем больше она билась, тем больше трон оплетал ее, отрывая куски плоти от ее грудей и живота, разрезая руки и ноги, пока они не стали скользкими, красными и блестящими от крови.
И все это время, ее брат бесновался внизу, радостно хохоча.
Звуки его веселья все еще отдавались эхом в ее ушах, когда она почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и внезапно проснулась. Какое-то мгновение ей казалось, что рука — часть ее кошмара, и Серсея вскрикнула, но это была всего лишь Сенелли. Лицо служанки было бледным и напуганным.
«Мы не одни», — поняла королева. Вокруг ее постели сгрудились тени, высокие фигуры в блестящих из-под плащей кольчугах. Вооруженным людям здесь было не место. — «Где моя стража?» — подумала она. В ее спальне было темно, если не считать светильника, который держал над головой один из вошедших. — «Я не должна выказывать страха». Серсея откинула назад спутанные после сна волосы.
— Что вам от меня нужно? — Человек шагнул в круг света, и она разглядела его белый плащ. — Джейме? — «Мне снился один брат, но разбудить меня пришел другой».
— Ваше Величество. — Но голос не принадлежал ее брату. — Лорд Командир прислал меня за вами. — Его волосы были кудрявы, как у Джейме, но у того волосы были золотыми, как ее собственные, а у этого человека — черными и маслянистыми. Она смотрела на него в смятении, а он что-то бормотал про уборную, про арбалет и произнес имя ее отца. — «Я все еще сплю», — подумала Серсея. — «Я не проснулась, или мой кошмар не кончился. Скоро из-под кровати вылезет Тирион и начнет надо мной насмехаться».
Нет, это глупо. Ее карлик-брат был внизу, в темнице — и сегодня должен был свершиться его смертный приговор. Она посмотрела на руки, повернув их, чтобы убедиться, что все пальцы по-прежнему на месте. Когда она провела ладонью по руке, то почувствовала, что вся кожа покрылась мурашками, однако цела. Не было порезов ни на ногах, ни на стопах. — «Сон. Это не более чем обычный сон. Я слишком много выпила на ночь, и все мои страхи рождены вином. Это я буду торжествовать на закате. Мои дети будут в безопасности, трон Томмена будет спасен, а мой уродливый маленький валонкар (древневаллирийское — младшая кровь) укоротится еще на голову и сгниет в могиле.
Джослин Свифт была уже рядом, торопясь подать чашку. Серсея сделала глоток и сразу же выплюнула: вода с выжатым в нее лимоном оказалась слишком кислой. Она вдруг услышала, как ветер гремит ставнями, и увидела все с необычайной четкостью. Джослин дрожала, как осиновый лист, перепуганная не меньше Сенелли. Над ней возвышался Сир Осмунд Кеттлблэк. За ним стоял Сир Борос Блант с фонарем. В дверях столпились гвардейцы Ланнистеров в сверкающих шлемах с золочеными львами. Они тоже выглядели напуганными. — «Возможно ли это?» — подумала королева. — «Может ли такое быть правдой?»
