Кети снова взвизгнула из своей кроватки — она явно была в нетерпении. Младшая сестренка хотела то, что хотела — когда хотела.
— Хорошая девочка, — засюсюкала я, вынимая ее из кроватки и ставя на пол.
— Разве не предполагается, что ты должна поощрять ее оставаться в человеческом образе? — спросил меня Девон. В кои-то веки акцент и положение безукоризненно ухоженных бровей были его собственными.
— Я? — невинно сказала я. — И как, по-твоему, я должна это делать, кхм? — хмыкнула я в ответ Девону. — Я, кажется, тоже припоминаю кое-что — якобы в свое время я была слишком уж человеческая и была не в состоянии контролировать волков-подчиненных.
Попытка навязать свою волю Кети заставила бы меня выступить против всего, с чем я боролась ежедневно. Не говоря уже о том, что вскрытие связей, соединяющих меня со стаей — чтобы принудить к чему-либо того или другого из близнецов, — немедленно сделает меня уязвимой для тех, кто захочет навязать мне свою волю. Эта было чем-то вроде банки с червями, которую я не стала бы открывать до тех пор, пока на самом деле не буду вынуждена это сделать. Кети, находившаяся на вершине блаженства в своей волчьей ипостаси, понюхала мои туфли и чихнула.
— И к тому же, — добавила я, — в этом образе она мне больше нравится.
Тем временем Кети обнюхала ковер и хорошенько его пожевала.
А когда он упорно не захотел подчиняться ее попыткам сдвинуть его с места, она зарычала.
— А кто тут у нас такой свирепый? — спросила я ее. — А кто у нас сейчас по попе получит? И кого сейчас отругают, потому что старшая сестра из-за нее когда-нибудь неприятностей огребет?
Девон фыркнул:
— Иногда мне кажется, что термин дурное влияние придумали, имея в виду тебя.
Принимая во внимание, что он еще ничего не знал о глубоко сидевшем во мне желании снова пробиться к Чейзу, это было еще весьма мягко сказано. И, вместо того, чтобы сказать что-нибудь, что могло бы дать волю моим мыслям, я решила, что надежнее будет отвлечь внимание.
— Это не ты, — сказала я.
Девон, удивленно вздернув одну бровь, взглянул на меня — за многие годы это движение был отработано им до идеального состояния.
Я же обернулась в сторону Алекса, слегка сморщив нос — совсем чуть-чуть: — И не ты.
По степени чувствительности мой нос невозможно было даже сравнивать с другими носами, находившимися в этой комнате, но даже я могла почувствовать, что, пожалуй, прогнило что-то в Датском королевстве.
В отличие от меня, Девон обладал животной толерантностью к тому, что я называла «содержимое подгузников». Вдобавок к невероятной физической силе, фантастически развитым органам чувств и практически бесконечному жизненному циклу оборотни, как я совсем недавно обнаружила, обладали весьма неплохим иммунитетом ко всем ужасам какашек.
Девон поднял Алекса и неторопливо понес к пеленальному столику. Алекс при этом производил смутно-несчастные звуки, которые заглушались Девоном, напевавшим что-то вроде панк-рок версии «Это кто у нас проснулся, кто так сладко потянулся…» И, уже почти закончив процедуры, он плавно и на удивление гладко перешел к арии из Rent.[14]
Музыка успокоила меня, так же, как и младенца, и я снова обратила внимание на Кейтлин, которая, как оказалось, весьма добросовестно занималась шнурками моих ботинок. Я слегка улыбнулась, глядя на ее щенячьи выходки, и подумала, на что бы это могло быть похоже, если бы я вдруг смогла присоединиться к ней, сбросив человеческую кожу и те ограничения, которые накладывались на меня вместе с ней, и просто прожить волком хотя бы одно мгновение. И как бы я выглядела — на четырех лапах и в шкуре? И какого окраса я была бы — светлая, как Кети, или темная, с рыжиной, как Дев?
А может быть, густо-черная, с холодными голубыми глазами, как Чейз?
И потом я снова оказалась там, и в тот же самый момент, и снова наблюдала за тем, как напрягались и растягивались его мускулы, посылая электрические разряды сквозь мое тело, когда он переключался. И уже совсем без предупреждения я вдруг оказалась в каком-то другом месте, и еще одна пара голубых глаз вспыхнула желтым огнем, когда громадный серый волк с белым пятном на лбу вцепился в глотку человеку-мужчине, чей образ в моем сознании уже давно-давно был заменен образом Каллума.
Выходи, выходи давай, ну, где ты спрятался, малыш? Зачем прятаться от Большого Злого Волка. Все равно, рано или поздно, я найду тебя…
От чьей-то руки на моем плече я чуть не подпрыгнула.
Ты должна прекратить делать это с собой, сказали мне глаза Каллума, но вслух он мне ничего не сказал — просто сжал рукой плечо и переключил внимание на Кейтлин.
— Ах ты, Кети-девчонка, ну что нам с тобой делать? — Его карие глаза такие добрые, и рот сложен в притворно-строгую гримасу. Каллум взял щенка-Кейтлин в руки. Она лизнула его в лицо, и он в ответ снисходительно улыбнулся. — Вот увидит тебя твоя мама в таком виде, она будет очень недовольна, — сказал Каллум, а потом сделал выдох, который моя младшая сестрица начала вынюхивать, как сумасшедшая.
Даже не будучи обром, я понимала, чем пах для нее Каллум: защитой, силой и домом. Он был альфой, и в нашем мире это делало его таким же близким и важным для Кейтлин, как и ее родители. И такой же важной, как я надеялась, однажды стану для нее я.
В конце концов Кети надоели любящие объятья Каллума, она заскулила и начала извиваться, требуя поставить ее на пол.
— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, — чуть слышно прошептала я.
Каллум даже ухом не повел в ответ на мои жалобы.
— Тебе, — сказал он Кети, — нужно быстренько принять человеческий вид, а вам — он перевел взгляд на меня, — моя любимейшая, обожаемая и не-совсем-еще-взрослая маленькая девочка, я бы посоветовал поверить в то, что я всегда думал и даже сейчас не прекращаю думать о вас.
И мое будущее мини-я, и я сама — мы обе были не в состоянии противиться приказам Каллума. Если Каллум сказал, что надо переключиться — Кети должна переключиться, хотела она того или нет. Ну а для меня у Каллума имелись другие средства управления. Моя многолетняя защита от притяжения стаи, возможно, некоторым образом притупила сверхъестественное влияние Каллума на меня, но он все-таки мог влиять на меня и как человек, и я не могла отрицать правду, которая была в его словах. Каллум не хотел, чтобы со мной что-то случилось, и у него не было никаких сомнений в том, как надо действовать, чтобы обеспечить мою безопасность. Он заботился обо мне.
Каллум протянул руку и провел ею по моим волосам — тем же самым движением, каким Девон прикасался к Кети. Тем временем маленькая принцесса, удобно устроившись в своем младенческом теле, начала молотить своими маленькими младенческими ручками и испустила вопль, достойный оперной банши. Должна отдать должное — дитя неплохо разбиралось в том, как нужно орать. Я прямо-таки волчий вой услышала за этими рыданиями.
