И Анна-Мария – нежное хрупкое создание, сама доброта и радушие.
Как жаль, как ужасно жаль… Он должен поговорить с Хейке!
Через неделю их принял некогда могущественнейший в городе человек. Коль послал старику поклон и сообщил, что его юный родственник Кристер Томассон был другом внучки Молина Магдалены Бакман и желает поговорить о ней.
Аудиенция была немедленно получена.
Да-да, именно аудиенция, другого слова не подберешь. Они пересекли обширный парк, и почтительный слуга проводил их в роскошный дом. Кристер был одет во все самое лучшее, и Коль тоже.
Им указали на широкую веранду. Там, утопая в кресле, сидел старик. Подле него стояла сиделка.
Слуга громко провозгласил:
– Господин Коль Симон. Господин Кристер Томассон, Ваша милость.
Старый Молин не был графом, но обращение «Ваша милость» было единственно достойным этого человека.
Конечно, пора его расцвета давно миновала. Глаза помутнели и выцвели, тело с трудом двигалось. На столике рядом с ним лежала слуховая трубка. Однако одряхлевшие черты излучали прежнее достоинство, и у Кристера сложилось впечатление, что этот человек знает, что говорит и делает.
Старик просил их сесть поближе, чтобы он мог лучше видеть и слышать. Голос его был слаб, а слова неразборчивы, хотя он предпринимал чудовищные усилия, чтобы говорить медленно и внятно.
– Где же ты познакомился с Магдаленой, молодой человек? Я думал, что ее родители запрещают ей общаться с посторонними людьми.
– Я познакомился с ней на курорте Рамлеса три года назад, Ваша милость, – громко отчеканил Кристер. – И сразу был очарован ею.
Молин кивнул.
– Магдалена – прелестная девочка. Да, верно, она была однажды на курорте Рамлеса. Вместе со старым кутилой Юлиусом Бакманом. Не представляю, что ей там было делать.
– А теперь я бы хотел узнать, Ваша милость: что произошло с Магдаленой потом?
Ему пришлось повторить вопрос. Старик расстроенно покачал головой.
– Ах, ее недотепа отец, которого я попытался пристроить, хотя он был совсем никудышный, вообразил, что им нужно переехать в Линчепинг.
– Когда это было?
– Что? А-а, когда… Три года назад, вскоре после возвращения Магдалены из Рамлесы.
«Ага, – подумал Кристер. Вот почему она не смогла написать мне. Наверное, она уже умерла. Бедная маленькая девочка с васильковыми глазами! Как грустно мне становится, когда я думаю о тебе!»
Но, к его величайшему изумлению Молин продолжил:
– Если хочешь повидать ее, она в Линчепинге. Я дам тебе адрес…
Коль и Кристер ошарашенно уставились друг на друга.
– Значит, Ваша милость не знает? – неосторожно выпалил Кристер.
– Что именно? – резковато спросил старик.
– Я… я… – начал заикаться Кристер. – Я не знаю, как вам сказать, – выкрикнул он прямо в ухо старика, прильнув к слуховой трубке. – Хватит ли у Вашей милости сил выслушать печальную новость?
Он вопросительно посмотрел на огорченную сиделку.
– Что такое? Что ты хочешь этим сказать, парень? – Молин сделал нетерпеливое движение, которое далось ему с большим трудом.
И видя, что Кристер продолжает колебаться, рявкнул:
– Я выдержу. Говори же, ну! Мальчик набрал воздуху.
– Я приехал из Линчепинга. Видел там Бакманов. Именно поэтому я сейчас и явился к вам. Чтобы узнать, что случилось с маленькой Магдаленой. Потому что в Линчепинге живет другая девочка. Ее тоже зовут Магдалена Бакман. Но это не моя Магдалена Бакман.
– Что? Что за бред? Объясни, в чем дело?
– Фру Бакман сказала… Я боюсь причинить вам боль, Ваша милость, но фру Бакман сказала, что наша Магдалена умерла.
Молин застыл, как изваяние. Как называются такие сидящие статуи в египетской пустыне? Статуи Мемнона? Он сейчас был похож на них, такой же неподвижный и непостижимый.
Потом медленно и с болью произнес:
– Проклятие! Они мне не сказали.
Они подождали, пока он оправится от шока. Было очевидно, что он держится только за счет силы духа. Свидетельство тому – совершенно отрешенное лицо.
Затем Коль сказал:
– Полагаю, Вашей милости следует знать все, что фру Бакман рассказала Кристеру. Он ведь им выложил прямо в лицо на большом празднике, что их Магдалена фальшивая. Молин кивнул.
– Отлично! Ну и что она – великосветская шлюха, с которой связался бедняга Бакман? Надеюсь, мальчику удалось их пощипать, этих презренных паразитов?
– Очевидно, их проняло, – сухо заметил Коль. – Поскольку фру Бакман явилась домой к семье Кристера и рассказала, что ее муж так тяжело переживал потерю дочери Магдалены, что им пришлось взять другую девочку – тоже Магдалену.
– Ха! – изрек Молин, ему трудно было говорить, потому что лицо его перекосилось в результате апоплексического удара. – Этот человек никогда не заботился о моей единственной внучке.
– В точности то же самое сказала мне Магдалена, Ваша милость, – живо воскликнул Кристер. – Он никогда не смотрел в ее сторону, не любил ее, потому что она всего лишь дочь, а не сын-наследник.
Молин устало протянул руку.
– Вот тебе моя рука, юноша! Я чувствую, что ты смелый и честный. Мы любили Магдалену, ты и я, правда?
– Да, конечно. Я пришел к вам, потому что вы были ее единственным другом – так она сказала. Вы и ее пес Саша.
– Да, бедняжка. Это я ей его подарил. Наверное, они его давно умертвили.
– Они как раз собирались это сделать, он стал им мешать с тех пор, как появился я, – сказал Кристер. – Но мне удалось украсть его, и сейчас он здесь, в Рослагсбру. Если вдруг Магдалена…
Его голос сорвался.
Старик сжал его руку. Глубоко вздохнул.
– Думаю, мы должны взглянуть правде в глаза: малышка Магдалена мертва, Кристер. Можно, я буду называть тебя Кристер?
– Да, конечно. Спасибо! Но, Ваша милость, я не верю, что она умерла. Не могу поверить.
– Ах, мой юный друг, то, что произошло, ясно, как день. Магдалена умерла, – как, я не знаю, – и Бакманы запаниковали. Ведь именно она – моя единственная наследница. Если девочка умрет, Бакманы не получат ни гроша. Но если она наследует мое состояние, отец сможет сорвать большой куш. Возможно, даже отнять у нее все.
Теперь истина предстала перед Кристером во всей своей неприглядности. Он упал в кресло. Надежды больше нет.
Молин прикрыл глаза ладонью. Им овладело горе.
Тогда тишину нарушил Коль.
– Вот почему им пришлось подыскать другую девочку на роль Магдалены Бакман. Они ведь и в Линчепинг для этого переехали. Чтобы Ваша милость не обнаружили обмана.
– Да, конечно, – устало сказал Молин. – Я даже знаю, кто эта фальшивая Магдалена. Ее тоже зовут Магдалена Бакман, и она ровесница моей внучки. Это дочь брата Бакмана, консула Юлиуса, бесстыдного распутника.
