— Мастерство накладывания чар на оружие — это древнее и сложное искусство! И только Орден рыцарей-Грифонов сохранил все тайны мастерства! — гордо вскинул голову Гундольф. — Так что проще поверить в особые свойства стали, закаленной в крови, чем в сказки о могуществе шаманов в мастерстве наложения чар на оружие!
Тихо, но очень грозно зарычав, Орогрим потянулся за секирой.
— Да как ты…
— Остановитесь!
Арна, упруго вскочив на ноги, шагнула между готовыми сцепиться спорщиками.
— Отойди, — процедил сквозь зубы фон Кильге, доставая меч.
— Сестра, не вмешивайся! Я покажу этому мальчишке, как оскорблять…
— Как ты меня назвал? — взревел уже рыцарь, кидаясь вперед. Танаа он просто смахнул рукой в сторону… вернее, подумал, что смахнул.
В следующую секунду Гундольф с удивлением обнаружил, что лежит на земле, его меч валяется футах в десяти, а Арна сидит у него на спине, удерживая заломленную руку.
Впрочем, Орогриму тоже досталось — орк сидел на пятой точке, изумленно потирая лоб, на котором на глазах набухала шишка. Его секира лежала рядом с мечом рыцаря.
— Гундольф, тебя унизили и вышвырнули из земель твоего Ордена, как кутенка. Сейчас некто, прикидываясь тобой, расхаживает в замке Грифонов и творит все, что ему заблагорассудится. Орогрим, ты обещал идти со мной — а я иду против Левиафана. Так что же вы делаете? Вместо того чтобы вместе сразиться с этой тварью, этим демоном, вы уже сейчас готовы поубивать друг друга только из-за того, что так мало знаете друг о друге? — Танаа выпустила руку рыцаря, встала. — Неужели вы не понимаете, что если мы все перессоримся между собой, то Левиафану даже не придется прикладывать усилий для того, чтобы захватить наш мир? Немедленно извинитесь друг перед другом!
Орогрим и Гундольф с одинаковым изумлением смотрели на разозленную Арну. Грифон — потому, что никогда еще ни одна девушка не осмеливалась на него кричать и им вот так вот командовать, причем с таким видом, будто и правда имеет на это права… ну, кроме старшей сестры в детстве. Орогрим — просто потому, что еще ни разу не видел ее такой разозленной. Он вообще не подозревал, что Арна умеет повышать голос.
А Танаа опустила голову, поправила повязку и вновь обернулась к орку и рыцарю.
— Простите. Я не должна была кричать на вас. Просто мне казалось, что у нас важная миссия, но раз вы считаете иначе — я не буду вам навязываться… — Голос девушки дрогнул, словно она едва сдерживала рыдания.
Естественно, через секунду и Гундольф, который все же был рыцарем и помнил, во-первых, о том, что перед ним — девушка, и, во-вторых, о том, что эта девушка совсем недавно спасла ему жизнь, и Орогрим, который просто без памяти любил свою сестру, оказались рядом с «собравшейся уходить» Танаа.
— Подожди, куда ты…
— Простите меня, я не хотел…
— Я не думал, что…
— Прошу вас, не уходите так…
Арна упрямо отворачивалась, пряча лицо, и повторяла, что пока они не извинятся друг перед другом, она даже разговаривать с ними не станет. Орогрим не выдержал первым.
— Это… Извини за «мальчишку», — проговорил он, стараясь смотреть куда-то мимо рыцаря.
— Извиняю. Ты тоже прости, я, видимо, многого не знаю о талантах ваших шаманов, — ответил Гундольф, также пытаясь не смотреть орку в глаза.
Естественно, через несколько секунд их взгляды все же встретились.
Первым улыбнулся орк.
— Арна, вы простите нас? — обернулся фон Кильге, боясь увидеть ее заплаканное лицо.
— Конечно! — расхохоталась Танаа. На ее щеках не было ни следа слез.
В первый момент Гундольф попытался обидеться — и его, и Грима провели, как сопливых мальчишек.
А потом подошел к девушке и, пряча улыбку, поклонился.
— Арна, вы — настоящая женщина. И прекрасно умеете этим пользоваться.
— Ладно, с кровью мы, предположительно, разобрались, — сказал рыцарь, когда вся троица вернулась к обсуждению легенды. — А душа?
— Возможно, заключение в клинок чьей-то души для придания мечу личности или еще что-то в этом духе, — на миг задумавшись, ответила Арна. — Не знаю точно. Что касается тех, кто пришел — так тут все просто. Неужели вы считаете, что наш мир — единственный во вселенной? Их много… И когда-то давно наш был открыт для гостей из других миров. Когда-то… впрочем, это уже другая история. Так вот, те двое, которые стали первыми хранителями — Несущий рок и Изменяющий судьбу, были разумными из другого мира.
— А Мидэй-гард? Это что? Звучит похоже на Мидиград…
— Я думаю, это не случайное совпадение. Пресветлый Магнус, основатель империи и первый император, специально дал столице своей страны имя, созвучное с названием мира.
— Понятно, — по голосу Орогрима было ясно, что ему на самом деле мало что понятно. — А при чем тут Мантикора и его безумие?
— Если я все правильно понял, то этот меч его учителя, который украли — это Раэл'а'Раин, Несущий рок, — очень тихо ответил Гундольф. — И это очень, очень плохо.
— Почему именно Несущий рок? — уточнил Грим.
— Я же видел этот меч, — пояснил Грифон. — У него в крестовине, вместо яблока, и на ножнах — черные опалы. Согласно легенде, текст которой я изучал в свое время, Раэл'а'Раин и Нэар'а'Лоннэ выглядят абсолютно одинаково — различие только в камнях, украшающих сами мечи и ножны. У Несущего рок опалы черные, а у Изменяющего судьбу — белые.
— Ага, понятно. А почему это все так плохо?
— Потому что если этим мечом заинтересовались — то значит, он скоро проснется. И его брат — тоже. А что тогда начнется, я даже представлять не хочу, — пояснила Арна. И тут же почувствовала на себе очень подозрительный взгляд рыцаря.
— Откуда вы знаете все это? — Кажется, ладонь молодого человека сдвинулась к рукояти его меча.
Танаа усмехнулась. И внезапно поднялась на ноги — единым, слитным движением.
— Не стоит полагать, что лишь Орден Грифонов имеет реальные сведения об устройстве вселенной, господин рыцарь, — отчеканила она. Гундольфу показалось, что прямо на него направлен пронзительный взгляд, хотя глаза девушки скрывала повязка. — Танаа тоже сохранили истинное знание. И я смею полагать, что моему Ордену известно даже то, что давно утрачено вашим!
— Я не стану этого отрицать, — Грифон тоже встал. Орогриму на миг почудилось, что он едва удержался от того, чтобы положить руку на меч. — Но в то же время осмелюсь напомнить, что в отличие от мало кому известных монахов из пустошей Парнаса, Орден Грифонов знаменит во всей империи, и далеко за ее пределами, причем благодаря отнюдь не красивым парадам, одной или двум блестящим победам, или чему-то еще в этом духе! Мы уже полтора тысячелетия храним древние знания, и преумножаем магическое искусство, и…
