Забравшись в кузов и откинув крышку первого ящика, я извлек промасленный бумажный сверток и принялся его распаковывать. Через несколько секунд у меня в руках освобожденный от заводской упаковки покоился спихнутый мне по бросовым ценам из-за его не особенно большой популяности АКС74У, так называемый 'Укорот'. Сноровисто откинув крышку ствольной коробки и отсоединив пружину возвратного механизма, я извлек затворную раму и критически осмотрел затвор, затем взглянул на ударно спусковой механизм и только после этого вздохнул с облегчением. Нет — конечно, при приеме груза проверял несколько экземпляров — в основном лежащих сверху. Но этот автомат был извлечен как раз из самого низа стопки. Видимо старичок Ли решил, что избавиться от залежавшегося товара, не особенно-то и популярного на рынке вооружений, будет намного выгодней чем подбросить мне расстрелянные в хлам покрытые ржавчиной бывшие в употреблении образцы. Или, что скорее всего, этот груз 'Укоротов' лежал у него на складах столь долгое время, что избавиться от него стало уже просто делом чести.
Ну да ладно. По быстрому подобрав выставочный комплект в виде двух автоматов, практически в хлам убитой М1 Garand (неизвестно какими путями оказавшейся у Ли), трех хоть и китайских, но довольно неплохо выполненных реплик ТТ и заполненной магазинами и осколочными гранатами советского производства, разгрузки я с внутренней дрожью навесил все это богатство на себя и обойдя в центр склада извлек из наплечных ножен армейский штык-нож.
Аксимилиан. Городской маг.
Горели свечи, колыхаясь своими робкими желтыми огоньками под порывами невидимого ветра, метались тени, которых было слишком много для всего лишь двух стоящих в подземной крипте людей, а некромант читал негромкую речь на давно позабытом всеми языке, силясь добиться ответа у тела, лежащего в центре правильного круга выложенного крупной прозрачной солью.
— Больно, — шептали губы покойника, ненадолго вернувшегося, пусть и частично, в мир живых. — Больно, больно, бооольноооо…
Я поморщился, то подобие жизни, которое ненадолго обрел мой несостоявшийся убийца, было начаровано из рук вон плохо. Секрес, пожилой некромант на службе городской управы был не в настроении или же просто возраст в полторы сотни лет сказывался. В любом случае, воспользовался он настолько простым и топорным ритуалом, что заменить его мог бы любой ученик чародея, не обделенный талантом. И, как одно из следствий этого, труп испытывал жуткие страдания и разобрать, что-то членораздельное в его словах было сложно из за многочисленных стонов боли. Хотя, возможно старый маг просто мстил убийце своей коллеги, чью работу, несомненно, опытному, но уже далеко немолодому некроманту теперь волей неволей придется исполнять, потому что замена когда еще найдется, если найдется вообще.
После Войны Хаоса законопослушные темные маги стали большой редкостью. Сначала по ним прошлись демоны, впрочем, как и по всем остальным. Потом перепуганные люди изрядно проредили уцелевших, мало обращая внимания на специализацию и не понимая, что рядовой владыка мертвых или, к примеру, химеролог врата тварям при всем желании не откроет. Демонологов вообще вырезали под корень и только потом сообразили, что они могли бы стать лучшими борцами с порождениями бездны и принялись кусать локти. Ну а когда все более-менее успокоилось, насколько этот термин к изменившемуся миру стал вообще применим, то выяснилось, что позиции магов вообще и ритуалистов в частности, то есть почти всех из числа заигрывающих с темными силами, прямой контакт с которыми для обычного человеческого существа неизменно фатален, сильно пошатнулись. Места, специально оборудованные для сложных и опасных экспериментов, оказались недоступны, сложные таблицы с расчетами, на которые древние исследователи потратили не одну сотню лет тоже остались в покинутых городах. Плюс за жертвоприношения разумных, даже преступников, в большинстве государств ввели смертную казнь, борясь с расплодившимися, как грибы после дождя, культистами. А кровь животных это все же совсем не то…
В качестве финального штриха сыграл тот факт, что ритуальные маги могли колдовать хоть и мощно, но достаточно медленно, а значит на поле боя с более-менее серьезным врагом без надежного прикрытия, в идеале армии, им делать было абсолютно нечего. Разве что умирать. Поэтому-то метры темных искусств испытывали большие сложности с набором учеников, которые предпочитали при первой же возможности забросить преподаваемую им стезю и переквалифицироваться. Асанта, насколько я знаю, стала ведьмой после того как вдрызг разругалась со своими эльфийскми родственниками, чем-то очень сильно задевшими полукровку. Ее стезя стала своеобразным плевком в глаз перворожденным родичам. Правда, к чести последних, стоит сказать, что ошибку они вроде бы осознали и пару раз пытались извиниться под предводительством остроухого отца девушки. Но она отвергала их робкие попытки примирения. И теперь никогда уже не сможет помириться с родителем и его собратьями. Разве что на том свете, когда ее долгоживущая, но отнюдь не бессмертная часть семейства все же туда попадет.
— Отпууусстии, — снова зашелся в полувое-полусотне труп. — Бооольнооо.
Но Секрес продолжал тянуть заклинания, прочно прикрепляя суррогатную жизнь к страдающему телу. На мой взгляд, даже излишне прочно. Упокаивать теперь замучается, а самое главное я уже выяснил. Если покойник вообще поднялся, то он не один из слуг Светлого Господина, да и вообще не жрец светлых богов, а просто убийца, раздобывший амулет инквизитора. Некромант, впрочем, уже заканчивал предварительную фазу допроса. Вероятно, старый маг решил, что теперь объект точно не смоется обратно за грань смерти и его душу не придется заново вызывать из небытия, растрачивая силы и время.
— Говори, — удовлетворился, наконец, своей работой Секрес. — Как твое имя?
— Форес. Фоорессс! — забился в припадке труп, корчась от боли, но, не пересекая, тем не менее, проведенной солью черты. Его руки, словно лапы какого то насекомого, сгибались в суставах под всевозможными углами с влажным хрустом, стараясь то ли вцепиться в стоящих рядом людей, то ли ухватить что-то видимое только мертвому. — Отпуустии!
— Ты убийца? — меланхолично уточнил итак известную вещь некромант, для которого метания расспрашиваемого объекта были делом глубоко привычным и наверняка ни сколько не отталкивающим.
— Дааа! — выплюнул с ненавистью ассасин. — С пятнадцати лет в гильдии! Больно! Отпустии!
— Кто заплатил тебе за нападение на меня? — спросил я. — Или твоей целью была девушка, а я просто так подвернулся?
