Ознакомительная версия.
— Нет, я не понимаю, чего ты за нами увязался? — допытывался Джузеппе у Ганца.
Тот пожал плечами, поднял голову, сощурившись, посмотрел на небо, сказал как бы сам себе, в пространство:
— Интересно, все магистры истинной магии такие занудные?
— Все. Зачем ты поехал с нами?
— Слушай, Джузеппе, я ведь уже десяток разных причин назвал. Неужели ни одна тебя не устроила?
— Чтобы меня устроила та ахинея, которую ты нес? — небрежно отмахнулся Джузеппе. — Про свое одиночество на постоялом дворе; про надежду, что мы заключим с тобой выгодный контракт; про любопытство, которое всю жизнь толкает тебя на необдуманные поступки; про то, что тебя в детстве сглазили и ты больше недели не можешь на одном месте оставаться…
— А вот это было, по-моему, очень мило, — вставил Ганц, с удовлетворением кивавший головой, пока Джузеппе, загибая пальцы, перечислял предоставленные им объяснения, — я бы сказал, маленький шедевр. И зря ты не захотел слушать про ведьму, которая меня сглазила. Она, кстати, действительно жила в нашей деревне, милейшая была женщина. И даже огромная бородавка, которая выросла у нее…
— Ганц, я задаю тебе простой вопрос целое утро и не могу добиться ответа! Зачем ты поехал с нами?
— Ладно. — Бывший убийца старательно наморщил лоб и стиснул зубы, изображая напряженную работу мысли. Через пару секунд лицо его просветлело, и он вопросительно взглянул на Джузеппе: — А если я скажу, что влюбился в Арру и поехал, чтобы быть к ней поближе, ты поверишь?
— Нет!
— А если скажу, что влюбился в тебя? — взгляд Ганца, устремленный на магистра, оставался простодушно-наивным.
Джузеппе едва не выпалил соответствующий случаю ответ, но в последнюю секунду сдержался, только голос его стал таким же сиплым, как у Ганца:
— Нет! И перестань придумывать все эти дикие объяснения. Мне нужна всего лишь правда!
— Так разве я против? Я же только одну чистую правду и говорю! Тебе только и остается, что выбрать ту, которая больше понравится, в чем дело, господин Трио?
— Дело в том, что правда одна! — В словах Джузеппе прозвучал металл. — Единственная!
— Что ты говоришь? В первый раз слышу. Нет, я, конечно, не спорю, у вас, у магистров, может быть и так. А мы люди простые, незатейливые, нам с одной правдой сложно управляться, так что мы на каждый отдельный случай и правду отдельную припасаем.
Джузеппе застонал, закрыл глаза и, бросив поводья, прижал кончики пальцев к вискам. Потом заговорил жалобно, почти умоляюще:
— Ганц, ну пойми же ты, дело ведь серьезное. Я сам не знаю, во что мы можем вляпаться. Амулет еще не активизирован, а что произойдет тогда… Мне нужно точно представлять, на что я могу рассчитывать в случае чего.
— Ну что ты так расстраиваешься? Разве непонятно, что если уж я с вами, то на меня можно рассчитывать и в случае чего, и в любом другом. А почему я с вами, как я тебе могу объяснить? Захотелось! Вот захотелось и поехал! Что тут странного? — Он поскреб подбородок, покрывшийся густой черной щетиной. — Нет, как только остановимся, первым делом побреюсь. И чего с места сорвались, словно на пожар. Ни собраться толком, ни…
— Долгие сборы не к добру, — равнодушно обронил Джузеппе, покосившись на притороченную к седлу большую брезентовую сумку с множеством выразительно оттопыривающихся карманов, — уезжать надо быстро.
— Да уж, быстро, ничего не скажешь! А у меня теперь вид, как у начинающего ежика. Девушки любить не будут. — Ганц бросил короткий взгляд в сторону Арры.
Она в разговор мужчин не вступала, ей хватало сегодня хлопот со своей кобылкой, которая с первого взгляда почувствовала нежнейшее расположение к Булке. Так что Арра, вместо того чтобы спокойно ехать впереди или позади, одним словом, в гордом одиночестве, вынуждена была все время бороться с Искоркой, старавшейся пристроиться поближе к Ган-цевой лошадке. Собственно, против Булки у девушки никаких возражений не было, но сама она при этом оказывалась в непосредственной близости от ее хозяина. А вот это как раз Арру совершенно не устраивало.
Он, конечно, выглядел сегодня весьма неплохо, оружие было ему к лицу. А оружия у Ганца имелось немало. К уже привычным взгляду метательным ножам добавились меч в простых и удобных кожаных ножнах на поясе слева и парный ему кинжал справа; аккуратная из неизвестного Арре черного материала дубинка с отполированной до блеска деревянной рукояткой, а за спиной висел многозарядный арбалет новейшей конструкции. Арра никогда таких не видела, и, честно говоря, ей очень хотелось подержать его в руках, осмотреть хорошенько да и в деле попробовать. Но при этом еще больше хотелось показать этому нахалу, что ни он сам, ни его арбалет вовсе ее не интересуют. Хотелось быть холодно-вежливой и строгой.
Хватит того, что вчера она, как девчонка, пускала слезу над его россказнями. Даже странно, пока он говорил, Арра ни в едином слове не усомнилась, только потом, глубокой ночью, когда лежала без сна, вспоминая его истории, они показались довольно… маловероятными. Да что там, вранье от первого до последнего слова! В общем, сегодня она с этим неприятным и подозрительным типом разговаривать не станет. И близко к нему не подойдет. Если, конечно, сумеет справиться с Искоркой.
— Ну, пошла! Тоже мне нашла подружку, — шипела девушка, раздраженно дергая поводьями.
Булка повернула голову и удивленно посмотрела на нее большими карими глазами. Ганц тоже покосился в ее сторону. Арра совсем расстроилась и послала Искорку вперед. Кобылка, похоже, наконец поняла состояние хозяйки и, больше не пытаясь замедлить шаг, быстро оставила спутников далеко позади.
Впрочем, гордость гордостью, а любопытство в карман не спрячешь. Через некоторое время Арра все-таки позволила мужчинам догнать себя. Дипломатично поучаствовала в общем, необязательном разговоре и только потом попросила посмотреть арбалет. Ганц не стал вредничать, даже как будто обрадовался. Охотно показал устройство, дал подержать, показал, как он заряжается. Мало того, сам предложил пальнуть разок, пожертвовав ради этого старой, сплющенной, как блин, шляпой, которую вытащил откуда-то, чуть ли не из-под седла. Судя по ее раздрызганному виду, именно в качестве мишени для тренировок в стрельбе он эту шляпу и держал.
По команде Арры шляпа взлетела в воздух, девушка выстрелила и, разумеется, не попала. Потом шляпу бросала она, а Ганц демонстрировал свое умение. Стрелял легко, почти не целясь, но ни разу не промахнулся. Лихость, с которой он это делал, привела Арру в полный восторг. Пусть этот убийца был невыносимый болтун и враль, и нос у него слишком длинный, и вообще такого нахала поискать, но стрелял Ганц профессионально, а она ценила профессионализм. Потом они вместе собрали стрелы, оперение которых было выкрашено в ярко-алый цвет, чтобы легче было искать, и поехали датьше рядом, продолжая непринужденно болтать. Естественно, о различных видах оружия, какие только им доводилось держать в руках.
Ознакомительная версия.
