Закончили с писаниной мы одновременно, и я стал строить дальнейшие планы.
— Время обеденное, — сказал я оборотню, — пойдем, съедим что-нибудь. А потом прокатимся до приюта, навестим эльфочку. Может быть, уже и результаты генетической экспертизы готовы. Только сначала к Яру зайдем, отдадим запрос.
Яра де Рыфа, страж-канцлера, молодого человека лет двадцати семи, мы застали в дверях, он тоже как раз собирался идти обедать.
— Срочное? — поинтересовался он.
— Надо чтобы вечером патрули получили, и в газету ушло, — сказал я.
— Уйдет, — пообещал он. — И патрули получат. Давай сюда свой запрос, сейчас я его в журнал запишу, а размножу и раздам уже после обеда.
— А мы тоже обедать, — сообщил Илис. — С нами пойдешь?
Илису Рыф нравился. Может быть, потому что имел прекрасный почерк и умел быстро писать, а может быть, по какой-то другой причине. Яр многим нравится. Его предки — все сплошь воины, первый де Рыф чуть ли не в гвардии у самого Нергала служил, хотя, может быть, я тут и загибаю. Его отец ждал от сына, что он пойдет по семейному пути, полному звона стали, свиста арбалетных болтов, криков раненых и шрамов, остающихся после ранений. Но Яр выбрал путь свой, обойдясь без всего этого, хотя и получил нашивки старшего капрала. Капитан и лейтенант на него чуть ли не молятся. Среднего роста, светловолосый, в очках, которые спасают его от близорукости, всегда вежливый, прекрасно ориентирующийся в архиве Стражи, с тонким чувством юмора и умением найти общий язык со всеми. Он довольно быстро добрался до должности страж-канцлера, и лишь пара лет выслуги отделяла его от сержантского чина.
— С удовольствием, — ответил он, протягивая мне журнал. — Вот тут и тут распишись.
Забрав бланк и мемографию, он отложил их в сторону, после чего мы вышли из его маленького кабинета со стойкой, который служил лишь преддверьем святая святых Стражи — ее архива, оставив на посту напарницу Рыфа, Саору Сувари.
— Куда пойдем? — поинтересовался Рыф, когда мы вышли на крыльцо.
Мы посмотрели на Илиса. Он тут каждую забегаловку успел изучить и лучше нас, не один год в Страже проработавших, знает, где лучше пообедать.
— Супчику с курочки хочу, — сказал Илис. — В «Серебряную кастрюльку» пойдем.
Возражений не было, тем более что тут идти всего три квартала. Зал был полон, но свободные столики еще были, и мы заняли один у окна, после чего, сделав заказ, отдали должное куриной лапше.
— А генетическая экспертиза — это что? — полюбопытствовал за обедом оборотень.
— То, что меня эльфом сделало, — пробурчал я.
— Это когда у человека берут кровь и сверяют ее с контрольными образцами, чтобы узнать, чей он родственник, — ответил за меня де Рыф. — Это как ты запахи сверяешь, только с кровью.
— А почему эльфом сделало? — спросил Илис.
Я вздохнул.
— Видишь ли, моя мама исчезла, когда мне было десять. Не вернулась из экспедиции. А я три года прожил у ее друзей, у Людовика и Бланки. Ходил себе в школу, проказничал, как все дети и ждал маму, которая вот-вот должна была вернуться. Но мама не возвращалась, а я становился взрослее и начал задаваться вопросом, кем же я хочу стать. Как думаешь, живя с вампирами, какие варианты мне в голову приходили?
— Вампиром стать? — понял Илис.
— На самом деле я временами колебался, что лучше: стать вампиром или охотником на вампиров, — сказал я с улыбкой. — Людовик и Бланка меня любили, но особо баловаться не давали. Представьте, просыпаются они однажды, а я стою над ними с рябиновым колом.
Илис и Яр засмеялись, и я вместе с ними.
— За что ты с ним так? — спросил Яр.
— Разбил стекло в гостиной, когда играл, а Людовик меня сладкого лишил. Ну, я и обиделся.
— Сильно влетело?
— Нет. Людовик просто отобрал кол и молча ушел на работу. А Бланка плакала. Лучше бы она меня… ладно, разговор не об этом. К тринадцати годам я имел неосторожность попросить Бланку сделать меня вампиром. А когда она отказалась, я сказал, что прыгну с крыши, и ей все равно придется это сделать, чтобы я не умер. Я тогда понятия не имел… Впрочем, и это не важно. Короче, она рассказала Людовику, а Людовик решил, что мальчика, то есть меня, пора спасать. Они-то давно подозревали, что мой папаша — эльф. Кто-кто, а Людовик в анатомии разбирается. Только знать не знали, кто он; мама об этом никому не рассказывала. Отвели меня в Опекунский совет, а там мне сделали генетический анализ. И надо же такому случиться, анализ не просто показал, к какому эльфийскому роду я принадлежу, но и кто мой отец. Он, в свое время, стажировался при Главной алхимической, там у всех образцы берут. Разумеется, Опекунский совет поспешил его обрадовать, причем обрадовал его аккурат в день помолвки. Был большой скандал, помолвка расстроилась, а я переехал в особняк Эоринов и очень быстро понял, что вампиром быть больше не хочу. Так что Людовику все-таки удалось выбить из меня эту дурь.
— Почему не хочешь? — не понял Илис.
— Потому что я захотел стать человеком, — ответил я, подзывая официантку, чтобы она принесла счет.
Мы распрощались с де Рыфом и, поймав извозчика, поехали в приют, на улицу Спящих младенцев. Впрочем, визит туда нам для следствия почти ничего не дал. Девочкой интересовались, причем интересовались много, но интересовались лишь наши местные эльфы в надежде ее удочерить. Ну что же, утешает одно: если мы не найдем ее родителей, то она без семьи не останется. Драка за нее в Опекунском совете та еще будет. Результаты генетической экспертизы уже были готовы и показали, что ни к одному почтенному и не очень эльфийскому семейству она отношения не имеет и даже в отдаленном родстве ни с кем не состоит. Честно говоря, то, что она относится к ледовым эльфам для меня новостью не стало, Илису как эксперту я вполне доверял, а описание того, кто принес ее в дом на Поросячьей, сразу навело меня на определенные мысли, которые теперь и подтвердились. Девочку, кстати, нам с Илисом показали. Красивая малышка с фиалковыми глазами, несколько бледноватой кожей и светлыми волосиками на голове. Да тут и без всяких экспертиз видно, что она из ледовых. Мы забрали пеленку, в которой ее нашли, и покинули приют всего через полчаса после того, как переступили его порог.
— Не висяк? — спросил Илис, когда мы вышли.
— Не знаю, — ответил я честно. — Надеюсь, что нет. Мемография есть, должен же был этого эльфа кто-то видеть!
— Должен, — согласился Илис. — Только люди не смотрят. Люди только себя видят.
В чем-то он прав. Я поинтересовался, не пахло ли в приюте тем самым эльфом, но Илис тут же замотал головой.
