Повстанцы тоже что-то разгоряченно вопили врагам, хотя на копья лезть не торопились. Отчаявшись дождаться ответа, Шагалан и вправду принялся высматривать своих лучников. И тут строй ожил. То ли в том заключался план их командира, то ли слова чужого языка достигли наконец мозгов, но щиты все вдруг поднялись на ноги и, перестраиваясь на ходу, двинулись на толпу. Где-то тонко взвыл раненый ватажник, прочие поспешно расступались. Теперь барокары соорудили квадрат, ощетинившийся жалами на четыре стороны. И этот квадрат медленно, но неуклонно пополз к разбитым воротам. Откуда-то выскочил Джангес, гикнув, поддел чудовище багром, однако сам едва успел отпрыгнуть.
— Всем назад! — рявкнул Шагалан, забегая перед барокарам. — Не мешать им! Только стрелы, остальное за мной!
Расталкивая людей, вынырнул на пути строя. Похоже, враги крепко его запомнили, потому на мгновение замерли. Выкрик командира изнутри, стена оружия качнулась на юношу. Плечи ныли с прошлой схватки, но Шагалан опять рванул их, закручивая прутья. Быстро набрал обороты, смел сунувшиеся было к телу острия и тотчас перешел в атаку. Его гудящее оружие разодрало в клочья строгий ряд древков, устремилось глубже. Кажется, он шокировал всех. Умудренные боевым опытом барокары, пятясь, отпихивались от слепящего натиска. Несколько раз Шагалан уже добирался до живого, лишь добротные доспехи да окованные щиты выручали своих хозяев. Повстанцы же и вовсе оцепенели, разинув рты, забыв даже о приказе стрелять. Видя, что четверо его воинов не в состоянии сдержать страшного бойца, старший у барокаров скомандовал отступление. Строй, распугивая окружавших ватажников, покатился вспять к частоколу. Разведчик попробовал насесть на врагов сзади, однако его вновь встретили сомкнутые щиты. Достигнув тына, барокары по-прежнему слаженно развернулись в двойную шеренгу. Все тринадцать жал устремились на юношу разом. Словно рой разъяренных пчел кинулся ему и в лицо, и на грудь, и в ноги. Каждая готова была колоть, резать, цеплять, рубить, защищаемая многочисленными сестрами и, в свою очередь, прикрывая их. Неистово, до стона в сухожилиях разгоняя прутья, теперь Шагалан едва отбивался. Об отходе не помышлял, но и долго такое продолжаться не могло. Пытался вклиниться глубже в шипящий лес стали, и всякий раз его откидывало обратно…
Наверное, он так и не взял бы этот бастион, не приди в себя товарищи. Картина сражающегося в одиночку с толпой врагов юноши, конечно, завораживала, однако не составляло труда заметить, что порой помощь требуется даже героям. Самые смелые из повстанцев с разных сторон полезли в бой. Далеко вытянув копья, они вряд ли являлись серьезной угрозой, больше заботились, чтобы не угодить в жернова сечи. Вместе с тем кому-то надлежало отражать и подобные нападки, трем-четырем лезвиям пришлось бросить Шагалана. Потом через плечи ватажников ударили в упор лучники. Длинные охотничьи стрелы впивались в дерево щитов, мешали, понуждали отвлекаться на защиту, ранили. Редкие арбалетные болты и вовсе вынесли двоих. Ощутимо полегчало. Уже барокары еле сдерживали непрерывно атакующие прутья. Невозможно, но юноша еще сильнее взвинтил темп, отшиб сразу несколько жал, оголяя стену щитов, шагнул в ближайший. Снес противника с ног, завалил им другого, вступил внутрь строя и тут уж развернулся… Теперь по живому. Железная плоть взорвалась изнутри, увесистые прутья разили направо и налево. Путаясь в оказавшихся бесполезными древках и щитах, барокары тщились выхватить мечи, но вязли в телах соратников, что падали тряпичными куклами. Победно заревев, разом ударили повстанцы, и последние из защитников ворот нашли смерть на их копьях…
Тяжело дыша и пошатываясь, Шагалан вылез из жерла боя, выронил погнутые прутья, опустился рядом. Снега на земле здесь не было и в помине, его до крупинки вытоптали, выжгли своей ненавистью бойцы. Впрочем, луж крови тоже не обнаруживалось. Как в тумане колебались вокруг фигуры ликующих победителей. На юношу поглядывали с почтительным трепетом, но подходить не торопились.
— Знатный бой, брат! — Не сразу он разобрал, что над ним склонился Джангес. — И если б не ты, не видать нам этого поселка вовек. Часом, не ранен?
Шагалан медленно ощупал себя. Зацепили его дважды — пробили кольчугу на животе и полоснули по бедру.
— Надо же, — хрипло выговорил он. — Теперь, никак, вместе с Кабо хромать придется.
— Эй, там! Немедля перевязать! — гаркнул одноглазый, приподнявшись. — И воды принесите!
Пока возились с ранами, где-то в глубине поселка вспыхнул новый шум. Не успевшие разбрестись по завоеванным домам тотчас бросились туда.
— Идти сможешь? — Джангес подставил юноше плечо.
— Понадобится — и воевать смогу, — через силу улыбнулся тот.
— Еще живые остались, братья! — крикнул один из повстанцев, раздевавший побитых барокаров. — Завернулись, гады, в железо, будто раки, вот и убереглись. Ишь ты! У этого поганца шлем расплющило, а черепушка целехонька, очухается.
— Много таких? — вскинулся Джангес.
— Человека три-четыре будет. Что, прирезать сразу?
— А чего другого? Главное — доспехи снимите.
— Подождите, не трогайте! — оторвавшись от ледяной воды, закашлялся Шагалан. — Поговорю с ними… Прежде как-то не получилось.
Поддерживаемый одноглазым, он подошел к телам вплотную.
— Вон того, командира, возьмите в первую голову. Со всех снимите латы и уведите в какой-нибудь из домов. Да, и руки на всякий случай свяжите, они ребята отчаянные.
— На черта с ними валандаться? — заворчал кто-то из повстанцев. — Сами же, сволочи, не захотели миром сладиться. А сколько наших из-за того полегло? Вообще бы шкуру живьем…
— Большие потери? — негромко спросил Шагалан Джангеса.
— Немалые, — так же глухо отозвался одноглазый. — На частокол-то мы поначалу под мечи не лезли, зато перед воротами обстреляли сильно. Даже щиты не спасали. Если б атаман не скомандовал заткнуть лучникам глотки, а следом в атаку на стену не послал… пожалуй, всех бы перебили. Но и так… Человек десять погибло, раненых — вовсе без счета. И вот… Шурга…
— Что?
— Наповал. Из самострела, вроде твоих, какая-то тварь саданула. Стрела щит плетеный разворотила и грудь насквозь… А ведь у старика доспехи из лучших!.. Пока оттащили, он уже и не дышал.
Шагалан качнул головой.
— Жаль мужика. Разумный был ватажник… Но с местью все равно повременим.
— Уж не пощадить ли ты их намерился, брат?
— Как с ними поступить — Сегеша забота. Мне нужен единственно разговор.
— Да что эти подлюки способны полезного сказать?
— Еще не представляю. Считай, всего лишь хочу познакомиться поближе с таинственными чужаками. Вы-то бок о бок годами живете, а толком о них почти ничего не знаете, верно? Одними слухами питаетесь. А вероятного врага следует изучать в подробностях.
