— Почту за честь быть героем вашего сна, мисс Дивер, — ответил Гирайз в'Ализанте.
— Тогда это кошмарный сон, — мгновенно парировала Лизелл.
— Что я вижу — все то же доброжелательное расположение и изысканные манеры, которые я так хорошо помню. Вы ни чуть не изменились, Лизелл.
— А вы изменились, — разозлилась Лизелл. — Постарели. — В каком-то смысле это было правдой. На его лицо — излишне удлиненное, излишне худощавое, излишне интеллектуальное, с глубоко посаженными карими глазами, замечающими каждую мелочь, со следами неизменной усталости — легла тень более глубокой усталости. Волосы цвета натурального кофе были все так же густы и взъерошены, но несколько серебряных нитей поблескивали на висках. В конце концов, он на десять лет ее старше. Все закономерно, он не набрал и грамма веса, остался элегантным и подтянутым, как танцовщик. «Дохляк, — подумала она про себя. — Невзрачный дохляк ».
— Дайте дорогу, господа, — повелительно произнес Гирайз. О, она хорошо запомнила эту его подчеркнуто аристократическую интонацию, которая тут же вызвала подобострастное уважение толпы. Он принял это уважение как должное, в духе не терпящих возражений бывших Благородных.
Путь освободился, Гирайз предложил ей свою руку, и Лизелл с неохотой вынуждена была ее принять. Она не хотела принимать его помощь или быть ему чем-то обязанной. Но откажись она от его протекции — и можно вообще не попасть к стартовым воротам Великого Эллипса, не говоря уже о финише. Журналисты продолжали трещать без умолку, но уже на терпимом расстоянии. Гирайз вел ее вперед, его неожиданная близость вынуждала сказать хоть что-то.
— Каким ветром тебя занесло сюда? — спросила она. — Приехал посмотреть на начало гонок? Ты сделал ставку?
— Я участник, как и ты, — ответил он, и когда ее брови подпрыгнули от удивления, он добавил: — Я не шучу.
— А Бельферо? — спросила она, сохраняя скептическую интонацию. Вопреки революции, семья в'Ализанте продолжала владеть своим родовым замком, и нынешний хозяин служил родовому гнезду с преданностью идеального сеньора, как он это себе представлял. Совсем не легко можно было выманить Гирайза в'Ализанте из его любимого Бельферо, тем более на такой длительный срок, каким представлялся Великий Эллипс.
— Он в надежных руках моего Глимонта, — ответил Гирайз.
Глимонт? Она помнила его управляющего, но от этого ее удивление только усилилось и подтолкнуло к новому вопросу.
— Так в чем же все-таки дело?
— Да так, прихоть, — ответ поверг ее в полное недоумение. — Гонки обещают определенную новизну ощущений.
— С каких это пор…
— Смотри, здесь все зарегистрированные участники, — перебил он ее. — Тебе не хочется повнимательнее рассмотреть своих соперников?
Ей хотелось.
Под алым балдахином, огражденные бархатной лентой, стояли участники Великого Эллипса. Их было не более дюжины, включая ее и Гирайза, меньше чем она ожидала, принимая во внимание престижность мероприятия и размеры приза, но по количеству участников вполне понятно было, сколько людей в мире реально обладают временем, свободой и капиталами — всем необходимым, чтобы принять предложение короля Мильцина.
Лица ее конкурентов замечательно отличались по возрасту, типажу и отраженным на них эмоциям. Вопреки ее ожиданиям, здесь оказалась еще одна женщина, и Лизелл внимательно ее рассмотрела. Присутствие здесь двух шумных близнецов из ресторана отеля «Слава короля» ее не удивило и не обрадовало. Сегодня оба явились одетыми в одинаковые спортивные пиджаки в клетку и такие же брюки, в петлицах на сей раз — красные розы. Удручающих следов избыточного потребления шампанского на их лицах не прослеживалось. За спинами близнецов на полголовы возвышался поразивший вчера ее воображение светловолосый офицер.
У нее не было даже секунды остановить на нем взгляд: журналисты вновь окружили, а один настойчиво дергал ее за рукав. Заметив это, Гирайз быстренько подтолкнул ее к проходу между бархатными лентами. Здесь у нее проверили удостоверение, прежде чем пропустить под балдахин, подальше от надоедливых писак. С новой диспозиции она увидела, что есть еще один проход, где не было ни одного человека, он вел от бархатных лент через фойе к центральному входу, открытому прямо на площадь Ирстрейстер.
— О, вижу знакомые лица, — послышался сбоку голос Гирайза в'Ализанте. — Вот эти двое близнецов — Стециан и Трефиан Фестинетти, они из Траворна, им по восемнадцать, и они падки до всякого рода развлечений. До неприличия богаты.
В скором будущем они наследуют состояние, сделанное на огромных медных рудниках, которое они тут же с рвением начнут проматывать. Однако размеры состояния Фестинетти таковы, что у мальчиков даже с их прытью уйдут годы на то, чтобы довести себя до нищеты.
Лизелл посмотрела на него удивленно. Ее поразила не его осведомленность — предварительная накачка информацией перед важным предприятием совершенно в духе этого человека, — а то, что он делится своими знаниями с ней. Во всяком случае, они расставались не друзьями. Ей до сих пор царапают память его ужасные слова:
— …Несерьезная, незрелая, упрямая, плаксивая, несдержанная, нетерпеливая, злоязыкая маленькая девятнадцатилетняя СТРОПТИВИЦА.
На что она ответила достойно:
— Самонадеянный, властный, недалекий, косный, реакционный, самодовольный, самовлюбленный, претенциозный старый БОЛВАН.
Нет, это было не счастливое расставание, и ни о каком примирении она себе и думать не позволяла…
С чего это он вдруг изливает на нее свет своих знаний? Позер! Демонстрирует свое превосходство! А может быть…
— Посмотри туда, — продолжал Гирайз.
Она проследила глазами и увидела невысокого, плотного, хорошо выбритого господина умопомрачительной наружности. Не было ничего выдающегося в его квадратном лице и широкой груди, такое встречается на каждом углу, но просторные, ниспадающие одеяния, туфли на высоких каблуках и огромное количество украшений из жемчуга выдавали в нем выходца из Ланти Умы.
— Это Поб Джил Лиджилл, — чуть слышно сообщил ей Гирайз. — Очень преуспевающий торговец. Он поднялся так высоко, как простому смертному и не снилось, и сейчас стремится занять новую ступень социальной лестницы, победив в престижном состязании.
— Ему следует поискать другое престижное состязание.
— А теперь посмотри туда, — Гирайз указал в противоположную сторону, и ее глазам предстал невысокий, стройный, хорошо сложенный джентльмен, на вид лет тридцати пяти, но сохранивший юношеские повадки. — Это Меск Заван, биржевой спекулянт из Аэннорве. Согласись, у него вид человека, оседлавшего колесо фортуны. На данный момент весьма стеснен в средствах. Если победит в Великом Эллипсе, его финансовые дела расцветут, в противном случае — долговая тюрьма.
