Гарн опять втянул носом воздух. Ничего. Но во время путешествия Фазад не однажды доказал, что у него шестое чувство совсем не как у человека. — Раздающие Причастие не могли нас обогнать. Мы не видели их с того времени, как ушли из Дарвиша.
— Нет, не они — другие, но из того же теста — и уже здесь, — жестко ответил Фазад.
Не успел Фазад договорить, как заслонка глазка опять открылась, и за ней появилась новая голова. Обрамленное капюшоном железной кольчуги, новое лицо было загорелым до черноты и морщинистым, как грецкий орех, веселые глаза выдавали легкий, жизнерадостный нрав. Владелец лица какое-то время изучал обоих людей, главным образом Гарна. Потом его губы растянулись в улыбке. — Сохрани меня Пламя — да это же Гарн из клана Иремэджей!
Лицо Гарна сморщилось, он пристально посмотрел в ответ, и расплылся в улыбке узнавания. — Разрази меня гром, если это не сержант Валанс, из Гвардии Короля Ларшамона! — крикнул он.
— Он самый, — сказал сержант. — Он самый, которой стоял рядом с тобой на поле Тралла, когда все коричневые и пурпурные собрались вокруг нас.
— Да, плечом к плечу, даже когда нашу линию прорвали…
— Я думал, что ты мертв.
— Я тоже, но это долгая история, а холод — не наш друг.
Валанс отвернулся от глазка. — Быстро, парень, открывай ворота, — бросил он невидимому снаружи стражнику. — Это друзья.
Ворота приоткрылись на заржавевших петлях и в проеме появилась приземистая, крепкая фигура сержанта, одетая в железную кольчугу. Он шагнул вперед и сильно сжал единственную руку своего друга, заметив и развеваемый ветром пустой рукав. Он взглянул в лицо старого друга. — Я видел, как ты получил эту рану…
— Да, но как ящерица сбрасывает свой хвост, когда враг хватает ее, так и я оставил руку в когтях Фарана и сбежал. Но это еще более долгий рассказ, и я тебе все расскажу перед камином с кружкой доброго пива в руке.
— Будет тебе и то и другое, — пообещал Валанс. — Да, правду говорят: старые солдаты не умирают. Ты и твой молодой друг, пошли туда, где тепло и нет ветра, — сказал он, вводя Гарна в город. Они прошли через ворота и очутились на широкой, вымощенной булыжниками площади, сейчас покрытой льдом и мокрым снегом. На площади стоял караул: шесть солдат в оранжево-красных мундирах одного из легионов Огня, выцветших от дождя и ветра.
Площадь за ними представляла собой печальное зрелище. Брошенные соломенные тюфяки и сети грудами лежали на камнях, бездомные кошки, несмотря на холодный ветер, рылись в развалинах в поисках чего-либо съедобного. Жаровни, наполненные деревянными обломками, горели кое-где на площади, освещая ее, но почти не грея. Высокие здания, фасады которых выходили на площадь, были сделаны из местного серого гранита, их фронтоны прогнулись и едва держались, за ними тянулись узкие извилистые переулки, уходившие к серой массе цитадели, которая темнела вдали, похожая на опрокинутый корпус корабля, который какая-то огромная волна бросила на гранитные утесы над ним. Над цитаделью символом надежды сияла, поймав последние лучи солнца, Белая Башня. А за ней то появлялись, то исчезали снежные склоны Спины Дракона, закрытые бурлящими, пурпурно-черными облаками, которые гнал по небу ревущий ветер.
Фазад прошептал что-то Туче, и мерин последовал за Валансом и Гарном, а сам мальчик беспокойно поглядывал то направо, то налево, его лицо сморщилось от подозрений. Ворота закрылись за ними.
— Как вам удалось вернуться обратно после битвы? — спросил Гарн, протянув руку к огню, в тщетной попытке согреть ее.
— Мы все оставили за Траллом: коней, запасы, снаряжение. Перевалили через горы, долгий путь, шли не останавливаясь день и ночь, думали, что Фаран пошлет погоню. Те, кто выжил, успели на последний корабль из Суррении. Когда приплыли домой, весь город бурлил, как чайник на огне: каждую секунду ожидали вторжения флота. Но прошли дни и недели — ничего.
— Ты бежал от призраков, старина. Не было никакого преследования. Фаран никогда не появлялся в Суррении.
— Почему?
— Возможно оказалось, что в Тралле вполне достаточно крови для его вампиров, и он там остановился, — ответил Гарн.
— Тогда, дружище, почему ты пришел сюда, когда был в полной безопасности в Перрикоде?
— Ну, во-первых, в Перрикоде совсем не безопасно. Легионы Оссии взяли его месяц назад. А во-вторых, — Гарн кивнул на Фазада, который все еще сидел на Туче, — дай парнишке рассказать свою историю, и ты все поймешь.
Валанс взглянул на странного мальчика, который за все это время не произнес ни одного слова.
Мальчик медленно спустился с коня, ласково потрепав его по холке, потом повернулся к Валансу.
— Тралл уничтожен, Фаран Гатон сбежал.
— Откуда ты знаешь все это? — Валанс внезапно стал предельно серьезным и побледнел, несмотря на загар.
Фазад не обратил внимания на внезапное изменение в старом воине и вернул ему не менее серьезный взгляд. — Потому что я видел все это своими собственными глазами: с того времени я путешествую по всем странам в поисках того места, где мои новости были бы встречены с радостью.
— Тогда, парень, ты правильно сделал, что приехал сюда, в последнее место, где Огонь еще горит.
— Он горит, но это не надолго, Сержант. Тьма идет.
Валанс повернулся к Тарну, заинтригованный. — Он имеет в виду вампиров, дружище, — объяснил сенешаль. — Они заполнили всю Суррению, Перрикод пал. И еще хуже, за нами через Лес Дарвиш шел целый легион. Но, конечно, здесь их нет совсем?
Сержант печально покачал головой, взглянув на темные улицы. — Ах, мой старый друг, поэтому ты и пришел сюда? Ты веришь, что в Галасте будешь в безопасности? Увы, в наше время от них нигде не спрячешься. Сколько же времени они у нас? Год или что-то в этом роде. Как раз тогда ночная стража начала находить на улицах высосанные до суха трупы. Никто не знает как, но Живые Мертвецы появились здесь. Каждый человек начал подозревать соседей, и даже своих домашних, по ночам все запирались, и только под светом солнца доверяли друг другу. Многие убежали в горы. Ночью весь город вымирает, двери закрыты на двойные замки, ничто не шевелится. Но Червь везде — даже в умах и в сердцах людей. Но что мне говорить об этом тебе — тебе, который все это видел сам.
— Они здесь?
Валанс кивнул. — Даже здесь.
— Сколько?
Валена тряхнул головой. — Кто знает? Может быть дюжина, может быть сотня, или даже больше. А теперь ты еще говоришь мне о легионе, который преследует вас. А здесь, против него, только пять неполных рот.
Фазад все это время молчал, и, скорее всего, даже не слышал разговор двух старых солдат. Но тут он внезапно заговорил опять. — Так начиналось и Тралле. Сначала пошли слухи, что в катакомбах под городом объявились вампиры, потом начали исчезать люди, всех охватила паника, вот тут и появилась армия немертвых. Где мухи, там и черви, и в миллион раз больше.
