Джем посмотрел по сторонам и с ужасом осознал, что все изменилось. Долго ли он смотрел в красную бездну? По всему столу роскошные яства сгнили. Теперь они годились только для тараканов и червей. Но что страшнее того, все гости превратились в разлагающиеся трупы.
— Радж, не надо! — вскричал Джем, вскочил и выбил бокал из рук друга. Раджал в испуге выронил бокал, свалился со стула и исчез под столом. Джем закрыл глаза. А когда открыл их вновь, оказалось, что он снова сидит за столом, но стол пуст. И угощения, и гости, и злобные хозяева — все исчезло, как не бывало.
— Радж?
Тревожась за друга, Джем хотел, было, вскочить из-за стола, как вдруг понял, что им владеет странное чувство. Что-то плескалось у его ног. Вода? Но как же это? И тут Джем увидел, что открылась шкатулка с символом Шпилей и оттуда выливается кровянистая жидкость — в точности такая, какую он отказался выпить. Жидкость лилась и лилась и булькала, словно изливалась из родника. И тогда Джем обнаружил еще кое-что. Оказывается, он не заметил, что холм, на котором он сидел прежде, преобразился и стал углублением в земле, подобным колодцу.
И этот колодец наполнялся жидкостью.
Ката смотрела в небо. Солдаты разбегались в разные стороны. Некоторые в страхе бросали оружие. Другие, не разбирая дороги, мчались прямо под копыта встающих на дыбы лошадей. По склону покатилась пушка, налетела на фургон, опрокинула его. На аджльских полях всех, независимо от цвета мундиров, охватил одинаковый страх. Только Ката была спокойна, и ей не было дела даже до окровавленных тел, которыми была усеяна земля у нее под ногами. Она не замечала валявшуюся на боку лошадь, насквозь пронзенную копьем. Копье торчало из ее бока, и несчастная лошадь била копытами. В другое время Ката помогла бы несчастному животному умереть. Не замечала она и великана с черной бородой. Этот уже не шевелился, и глаза его остекленели. Он лежал на спине, а на груди его лежала разбитая лютня.
В другое время даже на поле боя такое зрелище тронуло бы сердце Каты.
В тот день Ката яростно сражалась, но если бы ее спросили, за что она сражается, вряд ли бы она ответила на этот вопрос. Посреди других людей, одетых по-крестьянски, она одной из первых бросилась в атаку. С дикими воплями, подражая мужчинам, окружавшим ее, Ката ловко орудовала штыком. Потом, по прошествии времени, Кате еще долго будет сниться молодой синемундирник, которого она заколола первым. Ей будет сниться его изумленный взгляд.
А как хлестала кровь из его груди, когда она выдернула штык!
Через какое-то время Ката потеряла своих соратников-оборванцев и примкнула к другому отряду. Среди этих людей был человек в красном камзоле и черной маске. Ката не знала, кто это такой, но догадывалась, что прежде он был полководцем, как и Орвик. Посреди хаоса взрывов, криков и пальбы Ката сражалась за дело Боба Багряного. Рядом с ней бились незнакомые ей Хэл, Бэндо, Дзади. Несчастный Дзади... Это он теперь валялся на земле мертвый неподалеку от того места, где стояла Ката.
Он погиб под копытами коней синемундирников, пытаясь спасти кучку перепуганных крестьян, которые до этого дня никогда не покидали своих деркольдских степей и не ведали, что такое кавалерийская атака.
Но все это теперь было забыто. В дымном небе грозно парили драконы. Ката подняла руки, словно могла дотянуться до них. Она ничего не боялась. Она сразу поняла, что эти драконы добрые. Один из них был зеленым, другой — алым. Они прилетели, чтобы помочь повстанцам победить именно тогда, когда казалось, что все потеряно.
Драконы зашли на второй круг, развернулись и полетели к стенам Рэкса.
— Радж! Радж!
Но у Джема не было времени искать друга. Буквально через несколько мгновений он оказался в воде. Джем размахивал руками и пытался удержаться на поверхности. Взгляд его метался. Он видел то поросшие травой стены колодца, то булькающую алую воду, то ветви дерева смеха, которое теперь было высоко-высоко, раз в десять выше, чем прежде.
А потом Джем увидел тянущиеся к нему руки.
— Джем! Быстрее!
Это была Ката. Джем в отчаянии протянул ей руку.
— Нова! Нет! Сюда!
Неожиданно Ката пропала. Теперь Джема окликала Джели — с другого края колодца.
Но вот пропала и она.
— Медж! Позволь, я помогу тебе. Медж, пожалуйста!
Это была Ланда.
— Джем! Джем! — снова Ката.
— Нова! Джели.
— Медж! Ланда.
Кровавый колодец наполнился. Алая вода выплескивалась через край. То появляясь, то исчезая, то порознь, то все вместе три девушки оскальзывались на мокром берегу, и каждая хотела помочь Джему. Джем схватил бы за руку любую из них, если бы мог дотянуться, но что-то подсказывало ему, что он должен сделать выбор, что это очень важно — сделать выбор, что это сейчас важнее того, чтобы просто остаться в живых.
Ката была его любовью. Его единственной любовью. Он должен был выбрать ее, иначе ему конец.
К нему тянулись то две руки, то одна, то все руки исчезали. Наконец, когда Джем уже был готов захлебнуться, к самой середине колодца протянулись сразу три руки. Руки Каты, Джели и Ланды. Джем приготовился к тому, что сейчас утонет, однако жажда жизни победила. Последним усилием воли он напрягся и ухватился за руку, за чью — этого он и сам не знал.
Но это была рука Каты.
Ката стояла с поднятыми руками. Руки у нее ныли от напряжения, по лицу катились слезы. Если раньше глаза у нее слезились от едкого дыма, то теперь — от солнечного света и от его бликов на блестящих чешуйках драконов. Она провожала их взглядом, она не хотела прощаться с ними.
Даже тогда, в эти мгновения Ката, пожалуй, понимала, что на самом деле этих созданий не существует — не существует в ее измерении, в реальной жизни. Она догадывалась, что они — лишь зрелище какой-то иной битвы — той битвы, исход которой крайне важен для исхода этой.
И еще она понимала, что в драконах скрывается тайна и эту тайну она должна понять.
И тайна открылась ей. Сквозь слезы, залившие ее глаза, щурясь от слепящего солнца, Ката сумела разглядеть всадников, сидевших верхом на драконах.
Она видела их всего одно мгновение.
Но ей и этого хватило.
— Джем!!! — крикнула Ката.
Конечно, Джем-фантом не мог ее услышать, не мог разглядеть ее крошечную фигурку, но стоило Кате выкрикнуть любимое имя, как ее сердце наполнилось мистическим знанием. Ее сознание соединилось с сознанием драконов, и она познала их историю, познала и историю Джема.
Это было откровение. Это было озарение.
Это и был тот знак, который обещал Кате арлекин.
