Противники отстранились друг от друга, но внезапно Де'Уннеро прыгнул на Пони. Она сумела защититься, но вынуждена была снова отступать под натиском монаха.
Женщина понимала: эта его атака имеет целью не столько поразить ее, сколько оттеснить к лестнице. Возможность свободного перемещения представляла собой главное ее преимущество, и Де'Уннеро пытался лишить Пони этого.
Она обрушила на монаха еще один удар молнии, захвативший его врасплох и заставивший отшатнуться. Воспользоваться этим замешательством она не сумела, поскольку вверх по лестнице взбежала небольшого роста женщина, размахивая Победителем.
— Тебя-то мне только и не хватало, — пробормотала Пони и развернулась, чтобы отразить не слишком ловкую атаку Садьи, а затем, схватив за плечо, толкнула перед собой, прикрываясь ею, точно щитом.
Увидевший это Де'Уннеро остановился, и на его лице возникло странное выражение. Печаль? Замешательство? До сих пор Пони никогда не видела ничего подобного на физиономии неистового, никогда ни о чем не сожалеющего монаха.
Отбросив прочь эти несвоевременные размышления, она согнула явно ослабевшую руку Садьи, вырвала у нее Победитель, вскинула ногу и с силой ударила женщину в спину, отшвырнув ее на пол, к ногам Де'Уннеро. Тот помог ей подняться, она вскрикнула и протянула руки, словно собираясь обнять его. Однако, словно не заметив этого, монах грубо толкнул женщину себе за спину.
И снова бросился в атаку, вот только теперь в руках Пони был великолепный эльфийский меч. Тут же последовал ответный удар, и ей удалось нанести противнику ранение, заставив его снова отступить на несколько шагов.
— Всемогущий Господь, из какой преисподней выползли наши враги? — в ужасе закричал один из братьев Санта-Мер-Абель.
Он и несколько других монахов во главе с магистром Виссенти пробегали через двор и остановились, увидев, как у стены башни Андаканавар и Смотритель сражаются с целым сонмом насевших на них солдат.
— Это не враги! — торжествующе воскликнул Виссенти. — К ним, друзья мои! Это наша надежда!
Подняв взгляд, он увидел в окне маленькую фигурку эльфа, осыпающего стрелами тех, кто нападал на кентавра и альпинадорского рейнджера.
Пробиваясь к месту схватки, Виссенти увидел еще одного старого знакомца — скачущего по полю, лавируя между сражающимися людьми, великолепного Дара. В последний раз он видел коня, когда на его спине восседал король Эйдриан. Что это означает? Может, с Эйдрианом уже покончено?
— Рад видеть вас, малыши! — завопил Смотритель, когда монахи, присоединившись к ним, внесли в сражение свою лепту в виде выстрелов из арбалетов и магических ударов. — Ну, теперь мы точно их одолеем!
— Мой добрый Смотритель… — начал было Виссенти, но его слова потонули в таком оглушительном реве, какого ему в жизни не приходилось слышать.
— ПРЕКРАТИТЕ БОРЬБУ! — ревел Аграделеус, по указанию Астамира кружа над двором монастыря. — ЧТО ТОЛКУ УМИРАТЬ ЗА ЭЙДРИАНА ИЛИ МИДАЛИСА, КОГДА ТОЛЬКО ОНИ В СОСТОЯНИИ РЕШИТЬ, КОМУ БЫТЬ КОРОЛЕМ? СЕЙЧАС ОНИ СОШЛИСЬ В СМЕРТЕЛЬНОЙ СХВАТКЕ, ЖИВЫМ ИЗ KOTOРОЙ ВЫЙДЕТ ЛИШЬ ОДИН. ПРЕКРАТИТЕ БОРЬБУ, ЛЮДИ! ПУСТЬ ЭТИ ДВОЕ РЕШАТ САМИ, КОМУ БЫТЬ КОРОЛЕМ!
Закончив громоподобную речь, дракон развернулся и устремился на север, туда, где сражались войска.
Постепенно бой во дворе стих, то ли под воздействием призыва Аграделеуса, то ли просто потому, что при виде крылатого монстра противники принца разбежались и попрятались в укрытия.
Эйдриан без труда поддерживал ритм схватки и чувствовал, что с каждым мгновением его магическая энергия прибывает. Парировав очередные удары сначала Бринн, а потом Мидалиса, он успел даже ткнуть мечом в сторону, пронзив бок пытавшегося отползти в сторону магистра. Тот, смертельно раненный, издал душераздирающий стон, а король вернулся к бою с двумя противниками, с легкостью отбивая удар за ударом.
При этом он размышлял, кого из них стоит прикончить ударом молнии. Мидалиса, решил Эйдриан, поскольку все еще не оставил надежды переманить Бринн на свою сторону, и приготовился воззвать к вправленному в эфес графиту.
Но тут его отвлекло нечто странное. Да, это был зов из мира теней, который он не мог проигнорировать. Как только Эйдриан осознал, откуда исходит этот призыв, чувство удивления и даже страха сменилось почти головокружительным ощущением всемогущества. Бросив взгляд в сторону двери, он увидел появившегося в зале пришельца из мира теней.
— На твоей стороне сражаются рейнджеры, принц Мидалис, — воскликнул молодой король. — Склоняю перед тобой голову. Ты поступил мудро, приведя сюда мою мать и Бринн Дариель.
— И Андаканавара, наглец! — ответил принц. — Ты наверняка слышал это имя!
— А, так значит, здесь собрались все рейнджеры, какие есть на свете! — возбужденно воскликнул Эйдриан. — Удивительное зрелище! Трое за Мидалиса, поскольку я отношу к рейнджерам и свою матушку, и двое за Эйдриана!
Он обогнул забрызганное кровью кресло Бурэя, добиваясь, чтобы его противники повернулись в сторону двери и собственными глазами увидели входящего в зал ожившего Элбрайна.
— Это твоих рук дело? — У Бринн перехватило дыхание.
Король сжал в руке камень души и погрузился в него, вытягивая энергию из мира теней. В зале сгустился полумрак, разгоняемый лишь черно-голубым мерцанием, испускаемым рукой Эйдриана. Потусторонняя энергия устремилась к наполовину истлевшему зомби. Тот внезапно выпрямился, расправил плечи, движения его стали более плавными, раны начали на глазах зарубцовываться, словно тело само исцеляло себя.
Спустя несколько мгновений полуистлевший труп превратился в прежнего Элбрайна, с той лишь разницей, что выражение лица у него было угрюмым и мрачным.
— Встречайте Элбрайна-Полуночника! — торжествующе воскликнул король. — Рад приветствовать тебя, отец!
Он бросил Ураган тому, кому принадлежал до него этот меч, и сделал жест в сторону тогайранки.
— Убей ее!
Не успели она или Мидалис и рта раскрыть, как Элбрайн бросился вперед и напал на Бринн, нанося такие яростные и коварные удары, что ей не осталось ничего другого, как отступать.
Эйдриан повернулся к Мидалису.
— Король против короля! — Он выхватил из-за спины Крыло Сокола со снятой тетивой и выставил его перед собой наподобие посоха. — Хонсе-Бир мой, безумец! Королевскому роду Урсалов конец!
Испустив гневный вопль, принц Мидалис бросился в атаку.
Черно-голубое мерцание дотянулось и до балкона, окутав Пони и Де'Уннеро странной, сверхъестественной дымкой.
