хотели, – это убраться ко всем чертям. Они пробежали мимо неё, даже не взглянув.
– Назад! – взревел Элден. – Назад трусы! Вам велит ваш король!
Они не слушали, перепрыгивая через две-три каменные ступени за раз. Я схватил Радар за ошейник и крепко прижал к себе. Первые двое носильщиков паланкина пробежали мимо нас, но третий нарвался на Радар, которая не выдержала. Она дёрнула мордой вперёд и глубоко впилась зубами в его бедро. Человек замахал руками, пытаясь восстановить равновесие, затем упал в шахту; его последний затихающий крик оборвался, когда он ударился о дно.
Я снова двинулся вперёд и вниз. Лия не шевелилась. Она всматривалась в гротескную фигуру в развевающемся пурпурном балахоне, пытаясь разглядеть её черты в тусклом свете звёзд, сияющих в этой безумной бездне над нашими головами. Я почти добежал до неё, когда свет начал становиться ярче. Но не от звёзд. Гудение вернулось, только теперь оно было глубже: не мммммммм, а ААААААА – звук какого-то инопланетного существа, колоссального и непостижимого, почуявшего пищу, которая, как оно знало, будет вкусна.
Я посмотрел наверх. Лия посмотрела наверх. Радар посмотрела наверх. То, что мы увидели выплывающим из этого тёмного, усеянного звёздами неба, было ужасно, но настоящий ужас заключался том, что это также выглядело прекрасно.
Если моё чувство времени не подводило меня, над нами всё ещё стоял день. Белла и Арабелла должны были находиться на другом конце света, частью которого был Эмпис, но эти две луны были точно такие же, проецируемые из чёрной пустоты, что не имела права на существование, и омывающие эту адскую бездну, в которой мы находились, своим бледным и сверхъестественным светом.
Большая луна приближалась к малой, и не собиралась проходить мимо неё ни сзади, ни спереди. Только всевышние боги знают, сколько тысяч лет спустя две луны – эти и настоящие, находящиеся где-то далеко за горизонтом – оказались на пути столкновения.
Они встретились в беззвучном столкновении (значит, это и правда была проекция), сопровождающимся ослепительной вспышкой света. Обломки, как светящиеся осколки посуды, разлетелись во все стороны, заполняя тёмное небо. Глухой шум – АААААААА – стал ещё громче. Оглушающим. Стрела буровой вышки начала подниматься, сужая треугольник между ней и подпоркой. Не было слышно звука работающих механизмов, но я бы всё равно его не заметил.
Неистовый свет распадающихся лун заслонил звёзды и залил сиянием поверхность внизу. Люк над Тёмным Колодцем начал открываться, подтягиваемый крюком буровой вышки. Гротескное существо в пурпурном балахоне тоже смотрело вверх, и когда Лия взглянула вниз, их глаза встретились. Его глаза сидели глубоко в обвисших впадинах зеленоватой плоти; её – были широко раскрытыми и голубыми.
Несмотря на все годы и все перемены, Лия узнала Элдена. Её смятение и ужас отразились на лице. Я попытался удержать её, но Лия так рьяно вырвалась, что чуть не упала вниз. Я был в шоке, оцепенел от того, что увидел – столкновение двух лун в небе, которое не могло существовать. Осколки расползались и начинали тускнеть.
По краю люка Тёмного Колодца появился полумесяц тьмы и быстро расширился до чёрной ухмылки. Долгий хриплый крик удовлетворения становился всё громче. Летучий Убийца, спотыкаясь, направился к колодцу. Его пурпурный балахон встопорщился в нескольких местах разом. На мгновение его страшная желейная голова скрылась, а затем балахон слетел на одну сторону и упал на пол. Мужчина под ним был мужчиной только наполовину, как Эльза была только наполовину женщиной. Вместо его ног был клубок чёрных щупалец, которые несли его, раскачивая из стороны в сторону. Другие щупальца торчали из висящего мешком живота, поднимаясь к открывающемуся люку, будто в эрекции. Вместо рук у него были какие-то змеевидные отростки, которые колыхались перед его лицом, как водоросли в сильном течении, и я понял, что какое бы существо не сидело в колодце, это не был Ктулху. Элден и был Ктулху этого мира, как Дора была старушкой, живущей в башмаке, а Лия – гусиной девушкой. Он променял деформированные ступни и сгорбленную спину – кифоз – на нечто гораздо худшее. Задумывался ли он о честности такой сделки? Достаточно ли было мести и медленной гибели королевства, чтобы уравновесить чаши весов?
Лия добралась до подножия лестницы. Над головой осколки Беллы и Арабеллы продолжали расползаться.
– Лия! – крикнул я. – Лия, ради Бога, остановись!
Проходя мимо паланкина с безвольно свисающими занавесями, она задержалась, но не потому, что я позвал её. Не уверен, что она вообще слышала меня. Всё её внимание было приковано к дряблому существу, бывшему её братом. Теперь он нетерпеливо склонился над поднимающимся люком, рыхлая плоть его лица свисала вниз, как тесто. Корона снова слетела с его головы. Ещё больше чёрных щупалец появилось из его шеи, спины и ложбинки между ягодицами. На моих глазах он превращался в Ктулху, повелителя древних богов, в воплощённую в жизнь кошмарную сказку.
Но настоящий монстр был внизу. И скоро он должен был появиться.
Гогмагог.
8
Я помню, что произошло дальше, с душераздирающей ясностью. Я наблюдал всё оттуда, где стоял, может быть, в дюжине шагов от брошенного паланкина, и до сих пор вижу это в своих снах.
Радар лаяла, но я едва слышал её на фоне непрерывного сводящего с ума гудения из Тёмного Колодца. Лия подняла свой кинжал и без колебаний глубоко вонзила в свою рану для кормления рядом с тем, что было её ртом. Затем, используя обе руки, она провела лезвием по шраму справа налево.
– ЭЛДЕН! – закричала она. Кровь мелкими брызгами хлынула из её нового рта. Её голос был хриплым – полагаю, из-за чревовещания – но первое слово, которое Лия произнесла без необходимости извлекать его из глубины горла, прозвучало достаточно громко, чтобы услышал её гнусный брат, даже сквозь гудение. Он увидел её, по-настоящему увидел её, впервые за всё время.
– ЭЛДЕН, ОСТАНОВИСЬ, ПОКА ЕЩЁ ЕСТЬ ВРЕМЯ!
Он колебался, лес щупалец – теперь их было больше, гораздо больше – развевался из стороны в сторону. Видел ли я любовь в этих затуманенных глазах? Сожаление? Жалость, может быть, стыд за то, что он проклял единственного человека, который любил его, вместе со всеми теми, кто презирал? Или только необходимость сохранить то, что ускользало после правления, оказавшегося таким недолгим (но разве не всем нам так кажется, когда приходит конец)?
Я не знал. Я побежал вниз по последним ступеням, мимо паланкина. У меня не было никакого плана в голове, я просто должен
