— За дар, которым этот смертный нас удостоил, каждый принёс ответный подарок. Все вместе они станут ему курганом, и будет он неприступным. Если вы нам в этом откажете, мы воспротивимся вашей воле.
Дестриант покачала головой.
— Нет, сударь, — прошептала она. — Отказа не будет.
Заклинатель подошёл к Итковиану, уложил ему на грудь свою раковину.
Остряк вздохнул. Ах, Итковиан, похоже, у тебя появились новые друзья.
Торжественная процессия, скромные дары — зачастую лишь отполированный водой камень — один за другим ложились в растущую груду, укрывшую тело. Церемония продолжалась всю ночь, звёзды завершили свой великий круг и небо побледнело в лучах рассвета.
Когда малазанский солдат положил на курган шлем Итковиана, началась вторая волна, один за другим солдаты поднимались по склону, чтобы оставить покойному дар. Перстни, диадемы, кольца, кинжалы.
Всё это время Остряк и Скалла стояли в стороне и смотрели, как и «Серые мечи».
Когда последние солдаты спустились с холма, Остряк шевельнулся. Он взглянул на огромный, поблёскивающий курган, заметил слабую эманацию чародейства Телланна, которое сохранит его — удержит всякий предмет на своём месте, навсегда, — и поднял левую руку. Послышался тихий щелчок, торквесы скатились в ладонь.
Извиняй, Трич. Учись жить с чувством утраты.
Мы ведь живём.
Солнце наконец вынырнуло из моря на востоке, но весь город Коралл по-прежнему окутывала тьма. Паран стоял рядом с Быстрым Беном. Оба они видели процессию, но так и не покинули своего места на холме. Видели, как Дуджек присоединился к молчаливой шеренге дарителей: один солдат почтил другого.
Капитан чувствовал себя ужасно от того, что не мог поступить так же. Парану казалось, смерть Скворца разбила его, не оставила сил пошевелиться. Они с Беном прибыли слишком поздно и не успели принять участие в официальном прощании вместе со всеми остальными — Паран и не думал, что простой ритуал имеет для него такое огромное значение. Он бывал на похоронах прежде — ещё ребёнком, в Унте — видел торжественные процессии, шёл рядом со своими сёстрами, с матерью и отцом, чтобы в конце концов оказаться у какого-нибудь склепа в некрополе, где тело очередного державного мужа предавали в руки предков. Помнил длинные церемонии, во время которых ёрзал, не испытывая ни малейшей скорби по человеку, которого не знал. Плакать над пустым телом казалось ему глупой тратой времени.
Мать. Отец. Он не был на их похоронах, но чувствовал себя спокойно, зная, что Тавор наверняка организовала достойную церемонию с должным почтением.
Здесь солдаты свели весь церемониал к минимуму. Просто стояли навытяжку, неподвижно, каждый погружён в свои мысли и чувства. Но все вместе. Их связывало общее горе.
А они с Беном всё пропустили, пришли слишком поздно. Тело Скворца уже исчезло. И Ганос Паран чувствовал утрату, сердце его превратилось в глубокую, тёмную пещеру, где звенело эхо чувств, которые он никому не стал бы, не смог бы выказывать.
Они с чародеем молча смотрела на Лунное Семя, которое дрейфовало всё дальше на восток и теперь уже находилось на расстоянии трети лиги. Летающая крепость плыла низко над землёй, и вскоре — наверное, примерно через месяц — она коснётся волн где-нибудь в океане, а затем вода вновь хлынет в трещины, заполнит чертоги внутри и Семя Луны затонет. Скроется в глубинах бесчувственного моря…
К ним никто не подходил.
Наконец чародей повернулся.
— Капитан.
— Что, Быстрый Бен?
— Семя Луны. Нарисуй его.
Паран нахмурился, затем у него перехватило дыхание. Он колебался, но вот — присел на корточки, разгладил ладонью небольшой участок земли. Указательным пальцем начертил прямоугольник со скруглёнными углами, а внутри него грубый, но узнаваемый силуэт. Некоторое время он рассматривал свою работу, а затем взглянул на Быстрого Бена и кивнул.
Чародей вцепился рукой в плащ Парана и сказал:
— Веди нас.
Так. И как же это сделать? Смотри на карту, Паран… Нет! Так мы окажемся на треклятой поверхности горы, а потом последует краткий, но точно смертельный полёт в воду. Зал, сказала Хватка. Тронный зал Рейка. Думай о тьме. Куральд Галейн, никакого света, тишина, завёрнутые в ткань трупы…
Зажмурившись, Паран шагнул вперёд, потащил за собой Быстрого Бена.
И ступил сапогом на камень.
Он открыл глаза и увидел лишь чернильную черноту, но воздух здесь был… другой. Он сделал ещё шаг, услышал, как чародей вздохнул позади. Быстрый Бен пробормотал что-то, и над ними возник тусклый светящийся шарик.
Чертог с высоким сводом, наверное, шагов двадцать в ширину и более сорока в длину. Они оказались рядом с главным входом — позади, за аркой, виднелся коридор. Впереди, в дальнем конце чертога — возвышение.
Массивное кресло с высокой спинкой, которое раньше стояло в центре возвышения, отодвинули в сторону, две ножки стояли на нижней ступеньке, так что трон накренился. В центре помоста теперь высились три саркофага из чёрного дерева.
По сторонам от центрального прохода стояли другие саркофаги — вертикально. По ним вилась чёрная паутина чародейства.
Быстрый Бен тихонько присвистнул сквозь зубы.
— Ну, берегитесь, грабители могил.
Паран присмотрелся к тонкому танцу магии на неукрашенных саркофагах.
— Защитные чары? — спросил он.
— И не только, капитан. Но нам бояться нечего. «Мостожоги» внутри тех, что стоят по сторонам прохода. Да, и один Чёрный морант. — Маг указал на саркофаг, который с точки зрения Парана ничем не отличался от остальных. — Вывих. Яд в руке убил его за колокол до первой волны Дуджека. — Быстрый Бен медленно подошёл к другому саркофагу. — Здесь… всё, что осталось от Вала. Немного. Этот ублюдок себя подорвал «руганью». — Чародей остановился перед гробом. — Хватка всё хорошо описала, Вал. И я расскажу Скрипачу. Как только его увижу. — Он ещё немного помолчал, затем с ухмылкой обернулся к Парану. — Я себе представляю его, то есть — его душу, как она присела у врат Худа и закладывает «трещотку» между камнями…
Паран улыбнулся, но через силу. Он направился к возвышению. Чародей пошёл за ним.
Быстрый Бен тихо называл имена на ходу:
— Чубук… Пальчик… Дэторан… Бестолочь… Рантер… Грунт… Бакланд… Сказка… Лисс… Мамзель… Тротц — эх, я-то думал, что баргасты… но нет. Он был такой же «мостожог», как и все мы. Там, под крышкой, Паран, он всё ещё ухмыляется…
Пока они шли, Быстрый Бен называл вслух имена всех, мимо кого они проходили. Около тридцати «мостожогов», павшие подчинённые Парана.
