Я снова посмотрела на бабушку: та кивнула.
— Хорошо, найдем мы твоих потомков. Если понадобится, еще придешь на зов?
— А как же, приду. Мне покоя не будет, пока не узнаю, что и как.
— Быть посему! — внезапно вмешался царь.
— Свидетельствуем! — нестройно поддержали его вельможи.
— Время вышло, — Павел вздохнул, — нам пора.
Призраки молча рассыпались дымом и исчезли. Я выдохнула: кажется, получилось. Воздух вокруг посветлел, стало как-то легко и радостно.
— Молодец, — бабушка вышла из обережного круга и подошла к столу, — все правильно сделала.
— Ты знала, что так будет?
— По звездам, должно было быть все хорошо, а вот что старуха нам дело загадала — того не предполагала. Впрочем, тут, в Михайловском, часто вот такие духи появляются, потому что еще со времен Павла тут всякие медиумы работали. Сначала вельмож развлекали, потом просто страждущим помогали… место такое. Сам Павел Петрович тоже не чуждался всяким мистическим веяниям и даже с мальтийцами сошелся. Наверно, и место для своего дворца по той же причине выбрал. Ладно, это дело десятое. Давай собираться, а то скоро экскурсии пойдут.
Мы быстренько собрались и вышли на лестницу. Там, на стульчике за конторкой, Галина Евменовна что-то читала. Услышав нас, подняла голову:
— Уже закончили? А что там было-то?
— Дух-проситель. Вот Павлуша и давал вам знак…
— Но теперь все в порядке?
— Да, думаю, теперь будет поспокойнее.
— Это хорошо, а то сторожа жалуются, — она поднялась, — идемте, пора попить чаю перед рабочим днем.
— Но сегодня же суббота, — невольно удивилась я.
— Милочка, — музейщица засмеялась, — это у нормальных людей выходные. А для нас, музеев, — самые рабочие деньки.
— Ой. — Ну, конечно же!.. Вот я дуреха!..
Так мы зашли в знакомую контору. Там сидели две тетки. Поздоровались. Одна из них поднялась:
— Все хорошо, Галя?
— Да, можно убирать.
— Отлично, — тетка кивнула нам и ушла.
Галина начала готовить чай, а бабушка достала из сумки еще один пирог, побольше. Вторая тетка что-то прилежно вписывала в толстый журнал, сверяясь со стопкой небольших карточек. Понаблюдав за ней, я уселась на один из стульев и начала разглядывать старый календарь с тем же Михайловским замком на обложке. Календарь был за позапрошлый год.
Попив чаю (бабушка прозорливо оставила остатки пирога хозяйкам), мы вернулись домой. С утра будет урок кулинарной школы, а после обеда меня ждут Писецкие. Интересно, как мы должны искать внучку фрейлины?
— Ты наверх? — ба отставила тележку в угол возле вешалки.
— Нет, после обеда. Сейчас будет кулинарная школа. Покушаем?
— Знаешь, не хочется. Давай, ты пока к уроку готовься, а я кое-куда позвоню. Пусть и суббота, но дежурные в архивах должны быть.
— В коридоре? А вдруг там Варфоломеевна снова ошивается? Дима говорил, она все равно у нас подслушивает, хотя в последний раз я ей серьезно кастрюлей по голове отоварила.
— Ничего, я же не запрос буду делать, а попрошу мне на кафедру бланки прислать. Там-то нет никакой Аннушки.
— А, ну тогда ладно.
* * *
А когда мы с ребятами осваивали борщ и тушеное мясо, за окнами раздались громкие резкие хлопки. Несколько в подряд, еще через несколько секунд. Мы переглянулись.
— Стрельба? — Валера прислушался и подошел к окну, — странно.
Я пожала плечами:
— Даже если так, нас это не касается. Мальчики, не отвлекаемся и продолжаем. Дима, в каком порядке обжарку делаем?
Урок пошел своим чередом. Дима довел поджарку до кондиции, заправил борщ, Валера закончил готовить подливу и соединил ее с мясом.
В коридоре хлопнула дверь, кто-то протопал, и в кухню ворвалась Варфоломеевна: глаза горят, волосы дыбом, юбка набекрень. Мы оглянулись.
— Там!!! Там!!! — баба ткнула пальцем на выход, — Там!!
— Ну, что там? — я даже не подумала вставать с табуретки, где чистила картошку.
— Там!.. — Анна перевела дух и плюхнулась на вторую, — там какие-то бандюки устроили в Пушкарском войнушку!!! — выдохнула она, еще раз передохнула и продолжила, — две машины с одной стороны, три с другой, стрельба, дым, грохот!! Менты туда помчались, аж с мигалками! Сирены, вопли!.. Кажется, кого-то убили, «Скорая» поехала.
— А ты там с какого боку? Патроны подносила?
Я хихикнула: кажется, Дима окончательно освоился в квартире, раз наравне со старожилами над Аннушкой ехидничать принялся.
— Я с бакалеи шла, там крупу дешевую привезли. Так пришлось в обход идти, на всякий случай.
— И что, просто прошла мимо?
— Ну, — соседка помялась, — я там Ивановну с Пушкарской встретила, она обещала разузнать и мне позже рассказать.
— Понятненько. — Я отвернулась и занялась учениками.
Варфоломеевна поднялась и ушла, наверно, звонить той самой Ивановне. Мне лично было фиолетово до всяких там бандитских разборок, но все же… все же… интуиция шептала, что это важно. Ладно, посмотрим. Аннушка — не тот человек, чтобы держать язык за зубами, так что все узнаю в свой срок.
Так и случилось.
Мы с бабушкой (в этот раз ба изъявила желание помочь мне с готовкой) заканчивали готовить обед, когда дверь снова хлопнула, и Аннушка во всей красе с порога затараторила:
— Банду Сивого полным составом на кладбище повезли!
— Ну, вот будто мы в курсе, что за Сивый и каким он тут боком, — ба сосредоточенно перебирала гречку.
— Так это местные быки наши, кто всю округу крышуют!
— Мне до Юпитера, Сивый, Рыжий или Плешивый. Я ларьков не держу.
— Ой, это да, Юдифь Георгиевна, вам это все равно, — соседка покивала и присела в сторонке, — а вот лавочники наверняка сегодня попойку устроят с фейерверками, на радостях.
— А что? — я дожаривала котлеты, так что мне было почти до звезды, но…
— Так вы не в курсе?! Это же был зверь, а не человек! Его даже свои, матерые боялись!
— Был, да весь вышел, — я перевернула последнюю котлетку, прикрутила огонь и закрыла крышку.
— На каждого зверя найдется свой охотник, — философски отозвалась ба, — как бы торгашам не взвыть от нового сборщика.
— Думаете?
— Свято место пусто не бывает, — ба ссыпала гречу, — Криста, все не влезло, что с этим делать?
— В самый раз, — я заглянула в банку, — а это мы на ужин сварим, как раз будет на пару дней.
Мы пообедали, и я отправилась наверх. Алевтина Платоновна, против обыкновения, не сидела в кресле с вязанием, а стояла у окна и что-то там высматривала.
— Кристиночка, что там за грохот был? — она отвернулась и направилась к дивану, жестом предлагая мне сесть.
— О, не беспокойтесь!.. Просто неподалеку были бандитские разборки, но уже все закончилось.
— Какие разборки? — в комнату вошел Савелий Прохорович с газетой наперевес.
— Аннушка рассказывала, что две банды устроили в Пушкарском настоящую войну, с баррикадами и перестрелкой. Она мимо шла, а потом местную знакомую расспросила. Вы же знаете Варфоломеевну, она без сенсаций жить не может.
— Это да… — старики покивали, — так что там?
— Она сказала, что банду какого-то Сивого полным составом на тот свет отправили, — я пожала плечами и поднялась, — Алевтина Платоновна, как ваше самочувствие? Будем сегодня снова овощное пюре делать, или у вас уже послабление диеты?
— А?.. — Кажется, мои старички так задумались, что совершенно забыли, зачем я к ним прихожу: они замерли, глядя друг на друга с ясно различимым удивлением… и восторгом?!.
Я выждала минуту, прокашлялась. Помогло. Савелий Прохорович опомнился и спохватился:
— Да, конечно! Алечке уже можно нормально кушать, так что я все купил для борща!
Тут и Алевтина перевела дух и тоже вставила свои три копейки:
— И картошечку жареную тоже! С салом!!
— Хорошо, хорошо, — я улыбнулась и занялась делом.
* * *
Прошла неделя. Бабушка послала запрос в центральный архив по поводу Цехельмана и Зиминых-Шубиных, а я занялась древнегреческим языком. Конечно, интереснее заняться коптским, или вообще, шумерским, но бабушка отсоветовала: древние греки тоже были теми еще затейниками. Стоит изучить сначала их, а потом уже двигаться дальше. Книги на древнегреческом тоже у нас имеются, так что не лишнее.
