клад под дерево, отряхнулся и неожиданно услышал:
— Кхе-кхе, барин, что ж вы сразу ножовку не прихватили?
— Михей, и давно ты за мной наблюдаешь?
— Как вы ночью из дома вышли, так сразу пошёл. Сколько там? Пуд?
— Вроде бы, точно не знаю.
— Уверены, что хотите его распилить?
— Желательно. Не потащишь же такую бандуру целиком.
— Переноска не проблема. А клеймо есть?
— Вроде нет, а что?
— Можно взглянуть? — Михей подошёл к дереву и осветил фонариком ровную поверхность. — Странно, у графа слитки поменьше и там всегда стоял герб, а здесь чисто. Откуда он?
— Аванс за пушку.
— Значит, криминал. В опасные дела вы влезли, барин. У нас в подвале есть пыльные формы. Как раз под килограммовые слитки. Но вот газовых горелок Егор Захарович не прикупил, плавя золото собственным огнём. Сможете расплавить слиток? — поинтересовался Михей.
— Не знаю. Надо попробовать.
— Пойдёмте в дом. Там проверим.
Честно сказать, появилось подозрение, что он тюкнет меня по темечку и заберёт золото себе, но Михей просто подхватил пудовый брусок, словно это какая-то пушинка и быстро пошёл к усадьбе.
В подвале действительно имелись специальные опоки и керамическая толстостенная воронка. Михей зажал слиток в тисках и распилил его на шестнадцать частей. Вложив один отрез в тигель, подставил под него форму.
— А если мне не удастся его расплавить?
— Продадим порезанные ломти, но тогда возникнут вопросы, почему размеры нестандартные и где остальные части. Вы попробуйте. У нас здесь три опоки. Егор Захарович за раз больше не плавил, а он считался средним «богатырём». Вам бы хотя бы один растопить, и то будет чудо.
Мысленно сконцентрировался и пустил пламя из обеих ладоней. Ну что сказать, получилось весьма неплохо и главное быстро. Никогда бы не подумал, что золото может пузыриться и булькать, как суп на печи. Михей открыл пробковый краник, и расплавленный металл потёк в горловину, полностью заполняя форму. Завершив процедуру, он с удивлением посмотрел на меня. затем молча положил в воронку второй ломоть и подставил следующую опоку. После третьего бруска Михей положил в тигель четвёртый кусок, но я уточнил:
— А куда ты собираешься вливать золото?
— Простите, барин, задумался, — ответил он. — А смогли бы его расплавить?
— Ну да, только зачем?
— Это точно не артефакт?
— Да говорю же тебе, нет, это не артефакт!
— Ну не может быть такого! У вас сила «богатыря», а знаний с гулькин нос. А руки не обжигает?
— Нет.
— А можете поставить стихийный доспех?
— Без защитного покрова? Я ж одежду сожгу!
— А если полностью раздеться? — предложил Михей.
— Стесняюсь.
— Полно вам, барин, я не девка, у меня жинка имеется.
— Да ну, не знал. Познакомишь?
— Так это ж Марфа.
— Вон оно как. Тогда понятно, почему ты за них заступился.
— Фрося хоть и сорока-трещотка, но тоже вроде нормальная баба.
— Ладно, но ты не смейся. Я слегка не в форме.
Снял с себя одежду и долго сомневался оставить ли трусы, но потом плюнул на приличия и полностью оголился. Михей мрачно поглядывал на выпирающие рёбрышки и изрёк:
— Ох, барин, надобно купить мяса и сальца побольше, а то по вам анатомию можно изучать. Строение скелета, — затем перевёл взгляд чуть ниже пупка и добавил: — И девку бы подыскать. Молодую да сочную. Я гляжу, вам есть чем её порадовать. Но попозже, а то Дуся смешливая, вдруг засмеёт ваши стати, а вы её поджарите.
— Какая Дуся?
— Дочка Фроси. Девка — огонь! Восемнадцати нет, а уже на мужиков поглядывает. Пороть её надобно, да некому. Ефросиния у нас вдовушка.
— Эй, ты вообще о чём? Женить меня вздумал?
— Да разве ж аристократ возьмёт замуж безродную. Но у Егора Захаровича должность имелась — постельничий. Глафира по ночам его грела, а как граф преставился, Борислав, будучи в гневе убил её огненным шаром.
— За что?
— Так она понесла от Егора Захаровича, и по дурости всем растрепала.
— И он убил беременную?
— Там мутная история. Его даже не судили, — мрачно ответил Михей.
— Она же носила в чреве его брата!
— Бастарда. По завету предков кровь Уварова нельзя мешать с безродными.
— Что за дикость!
— Когда князья хотят усилить род, они делают детей жёнам гридней.
— Что-то вроде права первой ночи?
— Да, только бабы спят с господами, пока не понесут. Дуся тоже, как отяжелеет, должна замуж выйти. К тому времени вы получите титул и наймёте охрану. Думаю, красивую девку возьмут даже с пузом.
— До этого надо дожить. Мне бы сначала аттестацию пройти.
— Кушать вам надо, барин, и тренироваться. Ну так что, сможете поставить стихийный доспех или напрасно раздевались?
— Давай попробую.
Когда Михей только заикнулся о полном воспламенении, заглянул в интернет и приблизительно понял, как выглядит подобная защита. Сконцентрировался и тело начало покрываться огнём. Ох, я реально горю!
Пламя гудело, кожа чесалась, а темечку стало слишком жарко. Втянул энергию в себя и с самодовольной ухмылкой взирал на удивлённое лицо Михея. Тот почему-то смотрел на голову и, громко сглотнув, сказал:
— Э-э, барин, вам бы глянуть в зеркало.
— Не понял, а почему палёным воняет?
— Так это. Ну. Волос-то нет.
— В смысле? Что значит, нет?
— Так это, они того.
— Кого, того? Ты о чём?
— Нет волос. Сгорели. Вот и воняет палёным. Эх, поторопились вы, барин. Сначала стоило осилить покров, а потом замахиваться на стихийный доспех. Первая защита исполняет роль поддоспешника, а вы считай, напялили латы на голое тело. Вот огонь и пожёг причёску, — пояснил Михей и, подойдя ближе, всмотрелся мне в лицо. — О, и бровей у вас не осталось.
— Михей, ты знал, что так будет?
— Ну что вы, барин, Егор Захарович всегда сначала ставил покров, и только потом стихийный доспех. Но могу вас заверить, ваш доспех красивый, детализированный, чувствуется, что сможет сдержать много атак, а у Егора Захаровича некоторые детали смазанные. И шлем у вас эффектный, а можете и меч со щитом сделать?
— Михей, ты что, подлизываешься?
— Ну что вы, барин, я ж от чистого сердца. Можно сказать, радуюсь!
— Радуется он, — проворчал и ощупал лысую голову. — Зеркало есть?
— В доме. А что, вам к лицу. И череп правильной формы. А коже не больно? Вроде ожогов нет, но вдруг. Чего не бывает.
— Мне не больно! Но я крайне недоволен! У меня не осталось волос! Блин, пропала модельная стрижка! И на кого я теперь похож? На щуплого гопника?
— Не, больше на породу голошеих индюков.
— Слушай, а давай тебе тоже причёску подправим?
— Не, ну что вы
