За раздумьями я пропустил, что Арделл уже успела войти в клетку, о чем-то побеседовать с драккайной, выйти из клетки, перекинуться несколькими словами с Мелони… а теперь вот она обращалась к нам обоим.
– Что?
– Вызов, - повторила Арделл. – На вечер, в Союзный Ирмелей. Что-то не так с королевским геральдионом у Линешентов.
– Снова геральдион, черти водные. С нашими возни… – тут Мелони неправа, – в питомнике нет геральдионов. Только их дикие разновидности, тхиоры, с которыми полно трудностей при дрессировке.
И тут я осознал.
– Линешент? Но это разве не знать первого уровня? Одна из древнейших семей Ирмелея, род, если я не ошибаюсь, с…
– Точно, – отозвалась Арделл и почесала бровь. – В общем, вы бы там пригодились. А то я не разбираюсь в тонкостях церемоний. Согласны ехать? Да? Тогда будьте готовы к шести. Мел, пошли проверим молодняк. Господин Олкест, а вы… хм, смените обувь, что ли. Попросите у Гроски или у Лортена, Нэйш вряд ли поделится своей.
Если бы она была книгой – страницы в ней были бы разного размера и цвета. А половина – ещё и с перевёрнутыми буквами. Некоторые – на разных языках… и да, какие-то ещё и написаны справа налево.
В отличие от моего соседа по комнате. Гроски легко вообразить себе в виде толстенного тома баек и застольных историй (собрано по всем кабакам Кайетты). Затрепанного, засаленного, почтенного и подходящего решительно к каждой ситуации, отчего его и хочется постоянно таскать в сумке.
– Боженьки, мне прямо неловко спрашивать – но почему ты у тебя на ногах даматские тапки? Дальше что – напялишь белый охотничий костюм из таллеи?
Я развел руками и упал на свою кровать, стряхивая с ног вышитое недоразумение.
– У тебя не найдется запасной обуви? На день-два, потом я попрошу старого Тодда… это же так зовут типа, который торгует со своей телеги всем на свете?
Гроски тут же нырнул под свою кровать. Даже и не знаю, кого он напоминает мне своей феноменальной хозяйственностью. То ли местного шнырка Щекана, то ли Олли, старого лесничего Драккантов. У того тоже был такой же хитроватый прищур.
– Старина Тодд, конечно, может звезду небесную достать, но обувка – дело серьезное, парень. Так что я посоветовал бы тебе прогуляться в деревню и спросить сапожника. Не спутаешь – Илай, как местного короля, Хромой – ну… как Шеннета-Хромца. Мастер ничего себе – я у него луну назад рабочие сапоги шил, после того как мои гидра прокусила… на-ка, прикинь пока.
Кожа на ботинках была жестковата, да и еще они были малость велики. Но Лайл Гроски, что бы он про себя ни говорил, еще и довольно щедрый человек.
– Лови носки – неношеные. Подарок от Фрезы, ха. И рассказывай уже, каким божествам ты принёс в жертву обувь.
– Ну, один ботинок на дне реки... А одним я дал по голове единорогу-драккайне. И оказывается, ботинок частично попал под огненный залп.
Какое-то время Гроски задумчиво глядел, как я влезаю в его ботинки.
- А ведь луны три назад меня бы это даже и удивило. Но теперь у меня только один вопрос: надеюсь, ты грохнул драккайну своим ботинком?
– Ну, я же не Нэйш.
– Стало быть, вы притащили зверушку сюда. Черти водные. Ещё одна тварь, жрущая как не в себя – кстати, что она там жрёт?
В последнее время сосед стал до неприличия одержим вопросами. Но причитания о том, что «у каждой твари в этом питомнике не иначе как вир в глотке» – можно и потерпеть.
– Мясо точно, а что ещё… Может быть, ты сам у драккайны спросишь? У нас с ней почему-то не вышло нормальной беседы.
– Если бы ты мне дал ботинком по башке – у нас бы тоже с тобой нормальной беседы не вышло. Драккайна-единорог, стало быть. Ну, расскажешь вечерком, а пока что я пошёл выжимать из заповедника твоё первое жалование. С первым выездом тебя, к слову, Мел ещё не начала выбирать цвет платья к свадьбе? Голубой, по-моему, вполне бы…
– Я ей передам, – пообещал я со всем доступным чувством юмора. Хотя на душе и скребло не менее дюжины кошек.
За две девятницы меня кто только не спрашивал о свадьбе с Мелони. В основном – о том, как меня угораздило. Да, и ещё мне не удавалось поговорить с ней начистоту, и она не торопилась хотя бы подумать над тем, чтобы съездить к Венейгам.
Может, мне получится донести это до неё в нынешнем разговоре. Я чистил тот свой костюм, который приберегал для выходов в свет, и старался отбросить тяготящие меня мысли. Так, как советовал мне учитель Найго . По крайней мере, я теперь рядом с Мелони, и я буду сопровождать её к Линешентам, кто бы мог в это поверить! А это – настоящая родовая аристократия, одна из древнейших семей Кайетты, ведущая род, по преданию, от самого Стрелка Лина. И это Туманный Замок, затерявшееся среди болотных низин величественное и мрачное строение четвёртого века от Прихода Вод, – я видел его ещё в детстве, в книгах об аристократических родах… Герб – свернувшийся белый геральдион, а над ним золотая стрела…
Может, Мелони убедится, что настоящая аристократия, истинные традиции родов – это не так уж и плохо. Может, удастся донести до неё толику подлинной информации об этой Арделл. Может – со временем, постепенно – мне удастся пробудить мою зачарованную Деву Леса.
«Мечтай, – фыркнул в голове голос Гроски, будто сосед по комнате не вышел четверть часа назад.
Будто отзываясь, со стороны закрытой части долетел торжествующий рёв виверния.
Похоже, я завяз в проклятом питомнике сильнее, чем мог себе представить.
МЕЛОНИ ДРАККАНТ
– Кто помрёт? – спрашиваю я.
Сквор наклоняет голову и изображает на птичьей физиономии недоумение.
– Давай старую песенку, – показываю ему орех. – Я вот кто?
– Мел.
– Пухлый, который только что вышел?
– Гроски.
– Палач в белом?
– Нэйш.
– Нойя, которая тебя утром ягодами кормила?
– Орех! Орех!! Оре-е-е-ех!!!
Этого не проведёшь. Даю горевестнику орех и показываю следующий.
Тренировки идут не так плохо. Сквор – умняшка, уже запомнил всех из «тела», кое-кого из остальных – тоже. Только с предсказаниями не ладится. С утра я к Сквору подходила и интересовалась – есть у кого-нибудь шанс помереть? Горевестник кряхтел, хохлился и отворачивался. А три дня назад орал моё имя, хотя и вызовов-то не было. Теперь и не поймёшь – то ли сегодня не видел единорога-драккайну, то ли три дня назад со временем ошибся.
Потому что, как ни крути, но возможность помереть сегодня была, и нехилая. И у меня, да и у Принцесски.
Этот, лёгок на помине, спускается по лестнице. В таком виде, будто решил тащить меня в храм брачеваться.
– Это чего? – тычу я пальцем в Рыцаря Морковку, омерзительно приличного – в сюртучке, при жилеточке и прочем.
– Янист Олкест, – сообщает мне Сквор и смотрит как на дуру. – Орех?
Принцесска ерошит рыжие вихры и приглаживает манжеты. На физиономии – куча благоговения, потому как «о-о-о-о, это же Линешенты».
– О чем поговорить хотел?
– Об этой вашей… Арделл.
– Гриз Арделл, – уточняет горевестник важно. – Орех?!
Звучит угрожающе, так что я даю ему орех.
– Понимаю, как звучит, – вы вместе работаете, у вас одно дело, она вроде как заботится о животных…
– Вроде как, ха!
– …так что ты не думаешь, будто я могу знать о ней что-то, чего не знаешь ты. Но я наводил справки и думаю, что она не показывает тебе некоторые её стороны. Ты, например, знаешь, за что её изгнали из общины? Там явно была какая-то тёмная история, настолько, что глава общины – кстати, её отец – отказывается говорить, едва слышит имя дочери…
Рыцарь Морковка тип основательный. Он, прежде чем в питомник лезть, подготовился как следует. Даже платил кому-то из Гильдии Чистых Рук, а ещё ходил к лучшему сборщику информации во всём Вейгорд-тене – это он сам мне рассказывает.
Моя тётушка и все его подружки могут им прямо-таки гордиться.
– …наконец, госпожа Сотторн явно считала её виновной в безумии и смерти сына. К сожалению, год назад она скончалась, не перенесла потери, но она обвиняла Арделл во всеуслышание. И это складывается в довольно зловещую картину: аристократ такого уровня и с такой карьерой внезапно заявляет, что женится на безродной, да ещё на варгине, потом внезапно порывает все связи с миром и пропадает, и все провидцы твердят, что его нет среди живых – его даже нельзя отследить по Печати… одновременно Арделл совершает нечто такое, за что её изгоняют из общины и даже сейчас не желают о ней там слышать. Да иеё дальнейший путь, поверь мне…
