И с этими словами он исчез в том же небытии, в котором недавно был заключён Оуэн.
— Я Киль Гноменфут! — произнёс мальчик в пустоту. — Я! Киль Гноменфут!
Альфонс, крылатый кот Киля, недоверчиво посмотрел вверх, затем начал агрессивно вылизывать свою лапу, в то время как его крылья свернулись вокруг него.
— А тебя никто не спрашивал, — сказал Оуэн коту.
Шаги за разрушенной дверью кабинета привели его в чувство. Оуэн огляделся по сторонам и внезапно понял, что должен делать. Он читал эти книги тысячу раз. Если бы Киль Гноменфут только что узнал, что Магистр потенциально умер или, по крайней мере, пропал без вести, он был бы полностью раздавлен…, но пытался бы скрыть это настолько, насколько мог.
Оуэн на мгновение задумался, затем упал на колени, уронив голову на руки. Только вместо того, чтобы скорбеть, он прятал широкую улыбку. Это было так волнующе! Вроде как актёрская игра, только это была роль в истории, а не в пьесе или фильме.
— Киль? — произнёс девичий голос.
«Спокойно. Даже если это одно из самых крутых событий, частью которых ты когда-либо был».
Оуэн медленно поднял голову и взглянул через плечо на девочку, стоящую позади него. Она была одета в чёрный космический костюм, только роботизированные правая рука и левая нога были открыты. По обе стороны на талии были пристёгнуты два лучевых пистолета. Её человеческий глаз смотрел на него с жалостью, в то время, как роботизированный глаз просто смотрел на него, как глаз робота.
— Мы опоздали, да? — спросила Чарм, дочь ныне покойного президента Квантериума, гений науки, полу-робот и лучший друг Киля Гноменфута. Она неловко огляделась по сторонам. — Мне, э-э, жаль.
Точно, Чарм ненавидела проявлять какие-либо эмоции с тех пор, как потеряла своих родителей! Она никогда не знала, как быть милой с Килем, и обычно вместо этого просто кричала на него. Чувства заставляли её нервничать, и она ненавидела шутки Киля, по крайней мере, так она говорила. Однако в книге было написано так, будто ей втайне нравился Киль и его чувство юмора.
А это означало, что теперь ей втайне нравился Оуэн и его чувство юмора. Что было довольно хорошо, потому что Чарм была довольно милой для полу-робота с красным глазом.
«Прекрати. Веди себя хладнокровно». Оуэн глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, затем выдавил горестный вздох:
— Мне тоже жаль, — сказал он так грубо, как только мог. — Это всё моя вина.
— Это был доктор Верити?
Мальчик кивнул так серьёзно, как только мог.
— Тогда мы больше ничего не можем здесь сделать, — сказала Чарм, рывком поднимая его на ноги своей невероятно сильной рукой робота. — Я собиралась подождать на корабле, но сенсоры засекли один из транспортных кораблей солдат Науки, окружающих Магистерию, и направляющийся сюда, поэтому я решила предупредить тебя.
— Предупредить меня? — спросил Оуэн.
Внезапно что-то взорвалось прямо над ними, и Чарм развернулась, держа в руках лучевые пистолеты, направленные на лестницу.
— О том, что у нас скоро будет компания, — проговорила она.
Хорошо. Да, это было всё равно, что пережить невероятный боевик, только в миллион раз лучше. Жаль, что Бетани так сильно ненавидела веселье, иначе она могла бы быть там с ним, замаскировавшись под стол, Альфонса или что-то в этом роде.
— Пусть придут, — сказал Оуэн, прищурив глаза, как он надеялся, угрожающе. — Я в настроении уничтожить несколько роботов.
«Потрясающе!»
Глава 15
— Пиши, — сказал Магистр Джонатану Портерхаусу.
Мистер Портерхаус, с широко раскрытыми от страха глазами, не двигался.
Взгляд Магистра посуровел, и он поднял светящуюся руку. На мгновение показалось, что он вот-вот набросится на автора, и Бетани увидела магическое сияние, отразившееся в глазах мистера Портерхауса.
Но вместо этого Магистр опустил руку, и сияние погасло. Бетани услышала, как стоявший рядом с ней мальчик в чёрном, тихо выдохнул воздух, который до этого задерживал.
— Я не желаю причинять вам боль, Джонатан Портерхаус, — сказал Магистр. Он махнул рукой, и автор начал оседать на пол. Лицо мистера Портерхауса исказилось, словно он кричал, но не издал ни звука, учитывая, что у него всё ещё не было рта. — По крайней мере, если вы невиновны в этом, — продолжил Магистр. — Если невиновность вообще возможна. Обдумайте свой выбор, пока я обдумаю свои действия.
Мистер Портерхаус начал исчезать. Его рот появился снова, но крик оборвался, так как мужчина полностью пропал.
Бетани вздрогнула.
— Куда вы его отправили? — прошептала она.
— В этом доме нет темницы, — ответил ей Магистр. — Так что самого нижнего этажа должно быть достаточно, — он бросил на неё усталый взгляд. — У меня действительно нет желания причинять вред этому человеку, если он не осознаёт своих действий. На самом деле, я никому не желаю зла. Но я видел его библиотеку. Тысячи и тысячи историй заключены в этих книгах. И если в каждой из них есть мир, подобный моему, существующий исключительно для развлечения вашего народа… — он потёр лоб большими пальцами. — Я не могу позволить этому продолжаться, Бетани. Просто не могу.
Бетани покачала головой.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, но вы не можете просто так это изменить. Здесь нечего менять. Что вы вообще можете сделать?
— Ничего, — признался Магистр. — Ничего без твоей силы.
— Моей… моей силы?
— Учитель, давайте обсудим это, — сказал мальчик в чёрном, но Магистр проигнорировал его.
— Твой отец родом из мира, похожего на мой, — сказал ей Магистр. — Его тоже выдумал кто-то из ваших писателей? Были ли его действия его собственными, или ему навязали их? Разве ты не понимаешь, Бетани? Если твой отец и его мир были созданы для того, чтобы следовать истории, тогда у него не было свободы! Его воля не была его собственной!
— Мне не нравится, к чему это ведёт, — сказал мальчик. — Может быть, нам всем пора расслабиться и сделать глубокий вдох…
— Помоги мне! — крикнул Магистр Бетани. — Помоги мне освободить эти миры от жизни по чужим прихотям. Вернём им контроль над их жизнями!
— О чём вы меня просите? — спросила Бетани, делая шаг назад.
Магистр протянул руку, и в неё с соседнего стола прилетела книга о Киле Гноменфуте.
— Я прошу тебя использовать свою силу и доставить людей из этих миров в твой собственный, как ты сделала это для Киля и меня. Освободи их, чтобы они больше не находились под контролем, а могли жить своей собственной жизнью так, как они захотят, не подчиняясь ничьей прихоти или истории!
Что? У Бетани отвисла челюсть. Перенести каждого вымышленного персонажа в реальный мир? Это было за гранью безумия!
— Маги, это вызовет хаос, — тихо сказал мальчик.
— А что мы имеем сейчас, Киль? — спросил Магистр. — Я не позволю контролировать себя! Ни доктору Верити, ни Джонатану Портерхаусу, никому другому. Как ещё ты предлагаешь освободить всех нас, если не так? Уничтожить всех писателей в этом мире?
— Конечно, нет! — быстро сказал Киль. — Но…
— Я не могу проигнорировать такую несправедливость, ученик. Не могу и не буду.
Какими бы плохими ни казались дела раньше, все они были цветочками, по сравнению с тем, что происходило сейчас. Бетани сосредоточилась на вдохах и выдохах, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь сказал ей, что всё будет хорошо, что всего этого нет, что она видит сон или воображает это, или переживает какой-то кошмар наяву.
— Должен быть другой способ, — произнёс Киль, поднимая руки для успокоения. Магистр вздохнул и опустил книгу о Киле Гноменфуте, которую до этого прижимал к себе.
И вот тогда Бетани поняла, что, возможно, есть выход.
В конце концов, они оба были прямо здесь. А книга так близко! Может быть, она могла бы просто схватить её, а затем вернуть Киля и Магистра обратно в историю! Даже если они будут знать, что являются персонажами, по крайней мере, это будет намного лучше, чем вытаскивать всех вымышленных персонажей в реальный мир!
