особенно густым, буквально – физически ощутимым, парень заметил отблески фиолетовых волн, говоривших… говоривших о…
Знание вспышкой прострелило мозг, причинив невероятную боль. Парень скривился, дернувшись всем телом, но устоял. Это была частица Левиафана, среагировавшая на критическую ситуацию. Всего на миг бесконечные архивы его истиной памяти раскрылись и позволили сознанию получить нужные сведения. И сведения эти не сулили ничего хорошего.
Перед ними стояла сибарида – представитель древней расы, которая бесчисленные века назад решила в полном составе до последней особи переселиться в Лимб. Что толкнуло этот некогда великий народ на единодушное безумие – Карн не знал. Зато ему было известно, что пребывание на изнанке реальности изменило сибарид. Три ауры этих существ слились воедино с их физическими телами, чего никогда не происходило с разумными расами – ни до, ни после. Это изменило их сознание, свело с ума, превратило в монстров, руководствовавшихся мотивами, что находились за гранью морально-этических представления смертных и богов.
Когда сибарида, будучи существом двух миров, воплотилась в физическую ипостась, Мидас и Зак тоже увидели ее. У молодого воина глаза на миг расширились от ужаса, он в нерешительности остановился.
– Вот он, – глухо прошептал Зак. – Демон ночи. Воплощенная смерть.
Мидас в ответ лишь хмыкнул, однако он чувствовал в этом существе высокий потенциал и опасность исключительного уровня, так что не спешил бахвалиться и тем более – приближаться. Он полуобернулся к Карну и дернул головой, посылая ему вопросительный мыслеобраз.
– Это сибарида, – Карн удивился собственному голосу, который прозвучал гораздо тише, чем он хотел. Только сейчас парень ощутил дискомфорт и переключил внимание на собственную ауру.
Каким-то неведомым образом сибарида смогла незаметно подтянуть к нему свои энергетически щупальца и буквально оплела его тысячами мелких хаотично пересекающихся отростков, напоминавших черных дождевых червей. Это не наносило ему прямо ущерба, но сбивало течение потоков жизненной энергии. Энергодендриты сибариды будто вызывали кратковременные замыкания в его теле.
– Мне плевать, как это называется, – Мидас выставил перед собой клинок и шагнул к темноте, обретшей плоть. – Оно стоит у нас на пути, поэтому у меня лишь один вопрос – как это убить?
Сибарида будто поняла его. Она всколыхнулась своим аморфным телом, точно сотканным из густого чадящего дыма, и стала медленно приближаться. Карн уловил отголосок странной эмоции. Похоже, существу было одновременно забавно и отвратительно.
– Это нельзя убить, – сдавленно ответил Карн, опускаясь на одно колено. Он накапливал энергию на поверхности внешней ауры, готовясь одним мощным разрядом распылить на психоны отвратительные щупальца сибариды, которых с каждым мгновением становилось все больше. – Но можно…
Он не успел договорить. Черная тень метнулась вперед, мгновенно преодолевая тридцатиметровый отрезок коридора, разделявший ее и Мидаса с Заком. Молодой воин – надо отдать ему должное – успел сориентироваться. Он пригнулся выставил над собой щит и ударил копьем под ним. Сибарида отпрянула, но блеснувший серебром наконечник коснулся аморфных лохмотьев иллюзорного плаща и они вспыхнули лиловыми искрами.
Существо издало низкое шипение, явно демонстрируя, что прикосновение зачарованного оружия ему как минимум неприятно. Зак не удивился – за это копье он в свое время отдал почти все, что имел. Наконечник был выкован в жреческих кузницах Аркаима див-мастерами, творившими, по слухам, для оружейных Чертогов Доблести. Такое оружие способно сразить любого, кто принадлежит этому миру. Жаль только, что сибариды от этой принадлежности давно отказались.
Существо рывком приблизилось к Мидасу – будто телепортировалось из одной точки пространства в другую. Фригийский царь, прикрываемый справа щитом Зака, нанес легкий рубящий удар, провернув клинок запястьем. Сибарида сместилась в сторону и дрогнула, точно картинка диафильма на поврежденном сегменте пленки. Внезапно она оказалась прямо перед древним богом, полы плаща разошлись в стороны и непропорционально длинная когтистая рука взмахнула снизу вверх, отбрасывая Мидаса на стену.
Зак тут же вновь атаковал отвлекшуюся сибариду. Он бил легко, но быстро и последний удар в серии разнонаправленных атак достиг цели. Копье прошло сквозь сгустившийся мрак без видимой задержки и от него во все стороны тут же разбежалась паутина пурпурных разрядов. Монстр вновь зашипел, ударив по ушам акустической волной, и бросился на молодого воина.
Из-под бездонного плаща выскользнула вторая рука, в неверном свете трепещущего факела блеснули растопыренные когти – каждый величиной с добрый нордманский нож. На кончиках когтей плясали языки лилового пламени, переливавшиеся бликами цветов, которых не могло существовать в этой реальности. Рука устремилась к Заку, но парень успел поднять щит. Увы, но кругляш в отличие от копья не был зачарован. Щит треснул пополам, предплечье Зака под ним вспыхнуло слепящей болью. Парень завалился на спину и откатился к стене, где попытался стянуть с себя бесполезные обломки.
Сибарида направилась к поверженному воину, но внезапно замерла – Карн высвободил накопленную мощь и энергодендриды существа, уже покрывшие его внешнюю ауру непроглядным постоянно шевелящимся ковром, тут же иссохли в холодном ледяном всполохе беззвучного взрыва, рассыпаясь на мириады пустых психонов, не несущих более мысленного заряда.
Сибарида повернула к нему провал капюшона и выбросила вперед сразу несколько энергетических щупов, но Карн был готов к этому. Незримые клинки морозного пламени легко перерубали черных змей, летящих к нему со скоростью мысли. Не дожидаясь завершения натиска, он контратаковал, сформировав перед собой тяжелый, переполненный жизненной энергией образ продолговатого снаряда, охваченного ледяным огнем.
Он уже понял, что чистые мыслеобразы сибарида обращает в ментальный прах без видимых трудностей, так что тактика, которая сработала со змеиным магом, здесь бесполезна. Но если формировать их на стыке семантик, у монстра возникают серьезные проблемы. Вот и сейчас его мысленный таран был соткан из пламени, языки которого медленно вздымались волнами арктического льда. Чтобы формировать такие структуры обычно уходят годы подготовки, но на стороне Карна – потенциал Левиафана, грубо говоря – он читер!
Так или иначе, но это сработало. Сибариду отбросило назад. Сплетенные ауры утраивали ее мощь, но делали уязвимее для прямых атак. Это как закалять сталь – материал становится тверже, но хрупче.
В тот же миг древний бог, справившись с болью в переломанных ребрах, подскочил к монстру и рубанул его снизу широким взмахом клинка. Меч Стража рассвета отсек от призрачных лохмотьев увесистый шмат, существо с низким шипением взлетело к потолку.
– Так что с ним можно сделать? – прохрипел Мидас, ощущая, что ребра – не единственная его проблема. Удар сибариады разорвал одежду у него на груди и оставил пять неглубоких царапин, которые сочились черным ихором с лиловыми вкраплениями. Фригийский царь ощущал,
