Анжела мотнула головой и чуть не упала. Водитель нажал на кнопку звонка и исчез. «Куда это он?» — удивилась Энжи. Но объяснение не заставило себя долго ждать.
— Ах ты гад! Опять нажрался со своим дружком! — вопила девица, пугающе похожая на Хану, только блондинка и одетая в розовый пеньюар.
— Э… — Анжела не знала, что следует говорить в подобных случаях. Вдруг вспомнился комический номер, где муж постоянно говорил «дорогая, ты не поверишь!» И Энжи захихикала.
— Он ещё ржёт, как конь! Спишь на диване. Понял? Никаких телесностей. От тебя воняет как от козла.
Что правда, то правда. Ибо после эксперимента с виски Анжелу снова вырвало. В этот раз на барную стойку. «Очень жалко того паренька, он был таким милым. Надо будет зайти извиниться», — думала она, шагая на подгибающихся ногах к обитому бирюзовым бархатом дивану, в данную минуту пределу её мечтаний.
Голова утром была как кокосовый орех: все так и хотят её расколоть, чтобы посмотреть, что там булькает внутри. Все — это блондинка в розовом и мерзкая пучеглазая псина размером с крысу.
— Животное, очухался?
— Я? Минералочки бы мне… — протянула Анжела.
Девица достала из шкафа бутылку. Энжи с жадностью прильнула к горлышку. Пузырики, шипя и суетясь, царапнули горло и бодряще ударили в нос.
— Никогда больше не притронусь к вискарю.
— Ах, если бы! Мы должны серьезно поговорить.
— Сейчас?
Анжела достала из морозильника кубики льда, которые были его единственным содержимым, вопреки значительному объёму ящика. «А мама бы его заполнила и грибочками, и ягодами, и всем-всем…» — подумала Энжи.
— Да, именно сейчас. Ты меня любишь?
Псина на руках хозяйки жалобно завыла: модный браслет с подвесками зацепился за клок шерсти и выдернул его с корнем. Блондинка заворковала на своём уси-пусичном языке, успокаивая дрожащую Флорюшечку. Анжелу покоробило: «Как я могу ответить, если всё, что о тебе знаю, это имя собаки?»
— В данную секунду я вообще никого, кроме аспирина, не люблю. У нас есть? — Анжела приложила лёд к ноющему затылку. Сразу вспомнила, как накануне вырвалась из рук водителя и треснулась о стену в подъезде. «Кстати, во сколько он обещал за мной приехать?» — встрепенулась Энжи, отчего немедленно заломило в шее. Прирученным солнцем блеснул циферблат золотых ролексов.
— Значит, не любишь?!
— Милашка, не сейчас. У меня голова сейчас взорвётся. И выезжать через десять минут.
— Только о себе и думаешь!
Анжела ничего не ответила и направилась в ванную. Не с первой попытки нашла нужную дверь и заперлась. Сколько раз она участвовала в подобном бессмысленном разговоре, но по ту сторону баррикад… Она так же доводила бывших, с безумным упорством лис, бросающихся на ночных трассах под колёса, за что не раз получала.
Потом Анжела сделала интересное открытие, когда стоя облегчила себя от лишней жидкости.
Ну и везёт же мужчинам, никаких присядок, расстегнул ширинку и поливай посудину. Подержав в руках новое приобретение, многозначительно хмыкнула: «Любопытные ощущения».
Энжи высунулась из убежища. Блондинка на кухне увлечённо говорила по телефону: «Он опять бухал, я так больше не могу. Я для него пустое место. А разве для этого я угрохала на тюнинг столько денег? Ты была права…»
Анжела выскользнула бы из квартиры незамеченной, но Флорюшечка, завидев её, издала странный звук, будто полоскала горло, и вцепилась в штанину.
— Отстань, дура! — вырвалось у Энжи.
— Это ты мне?
Блондинка так яростно сжала смартфон, что силиконовый чехол в форме неведомой розовой зверушки перекосило.
— Нет. С тобой я поговорю позже.
Анжела стряхнула псинку с ноги и хлопнула дверью. Доехали до студии удивительно быстро.
— Устин Александрович, — залепетала девушка с бейджиком. — Вас уже везде ищут. Вы же знаете, что Виталий Витальевич не любит, когда опаздывают.
— Да? — Анжела пожала плечами. «Устин же звезда, талант, что мне сделает продюсер? Я даже не знаю, чем именно человек с такой работой занимается», — думала она.
Девушка с бейджиком провела её по бесконечным коридорам. Анжела зашла в душную комнату для совещаний, видимо, тут находилось о-очень много людей. Во главе стола сидел лысоватый человечек, похожий на волосатого колобка. Увидев Энжи, снял модные очки в роговой оправе.
— Устин, сегодня снимаем новый выпуск. Мы внесли коррективы в сценарий, пока кое-кто шлялся непонятно где. Будешь шутить про лишний вес той бабы из передачи конкурирующего с нами канала, потом скажешь… ну, тут всё написано.
Толстяк, сопя, швырнул папку Анжеле. Она пробежала глазами первую страницу. Каждая реплика была расписана. Даже указано, с каким выражением лица следует произносить текст.
— Мне обязательно говорить и эту пошлость?
— В смысле? Раньше подобное тебя не будоражило, — продюсер нахмурился, отчего стал похож не на колобка, а на пельмень.
— Зачем мне сценарий? Я же творческий человек! Я хочу всё по-своему сделать.
— Посмотрите на него! Опять в своей забегаловке обкурился дрянью?! Ты творческая личность? — толстяк с каждой фразой багровел, теперь напоминая вяленый помидор. — Да на толчке, когда торгуешься, ты творческая личность, там делай что хочешь, а здесь, будь любезен, говори, что написано. Если сегодня будет отсебятина, мой милый мальчик, сделаю из тебя девочку! Убирайся с глаз моих, пока я добрый.
Анжела уже чувствовала себя так, будто её облили грязью. Руки сжимали сценарий, оставляя на папке влажные следы. Внутри до предела натянулась струна, которая вот-вот должна с жалобным стоном лопнуть.
— Устин Александрович?
Из соседнего кабинета появилась всё та же девушка с бейджиком.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
— Вы чего? — серые глаза открыто и дружелюбно глядели на Анжелу-Устина.
— Почему всё так глупо устроено? — Энжи вчиталась в надпись. — Оля, почему, а?
— Не понимаю…
— Я тоже, Оля, ничего не понимаю. Надеюсь, у вас будет сегодняшний день более удачный, чем у меня.
— А что же будет со мной? Вы обещали ответить сегодня.
— Вы о чём? — Анжела уже готовилась к худшему, но то, что последовало, заставило внутреннюю струну, которую натянул продюсер, разорваться с беспомощным визгом.
— Так вы
