подышал на них, согревая.
— Да, там были сани… — кивнула она и прижала его ладонь к своей щеке.
— Тебя там не было.
— Как знать, как знать… — рассмеялась она и потерлась о его ладонь щекой.
— Там были истерзанные тела твоих родителей, слуг, воинов… Но тебя там не было!..
Он потянулся к ней, но она покачала головой и улыбнулась:
— Не сейчас. Айса еще не спит. Ты зачем построил такую высокую башню? Лучше бы мы, как и прежде жили в «длинном доме». А теперь девочка мерзнет без нас.
— Я хотел, чтобы вам был виден весь мир.
— Весь мир помещается в глазах любимого, дорогой…
— Если бы я знал тогда границы своей любви…
— Я тоже думала, что знаю границы своей… Оказалось, что — нет.
— Почему?
— Их — нет.
Крик дракона разорвал пелену сна, и Хэлтору показалось, что он оглох от наступившей тишины. Метель, обессилев, утихла. Правитель встал и, откинув полог, вышел из намета. Наклонившись, зачерпнул пригоршню снега и потер им лицо, отгоняя сон. Луна заливала лес и играла бликами на невинной белизне свежевыпавшего снега. У одного из шатров, запрокинув голову вверх, стоял Эйнар.
— Не спится? Или твоя вахта?
— Нет. Слушаю их плач.
— Ты тоже в их рыке слышишь плач? — удивился Хэлтор.
— Да. Они плачут о потерянном, но хранят главное.
— Что — главное? Что они сохраняют, я не понял, парень.
— Они сохраняют равновесие. Но в мире стало слишком много ненависти. Черной ненависти.
Хэлтор молчал, глядя в глаза скальда. Что — то удерживало его от давно рвущегося с языка вопроса. Боязнь показаться сумасшедшим, или страх услышать подтверждение своим мыслям? Правитель, прищурив глаза, размышлял, пытаясь уложить мысли в слова…
С макушки ели лавиной покатился, скопившийся на ветвях снег и рухнул на неподвижно застывшие фигуры. Правитель отряхнул снег с одежды и развернулся к своему намёту:
— Поднимай людей, — уже на ходу бросил он.
06 — Эйнар
К полудню стало ясно, что далеко они не уйдут. Ночная метель сделала отряд Хэлтора заложником гор, скрыв знакомые тропы. Не помогли и снегоступы, которые воины споро смастерили из лозы тальника и нарезанной на полосы кожи убитых драконов. Люди еще худо — бедно могли передвигаться, а вот лошади по брюхо проваливались в рыхлый снег и тревожно ржали.
— Что, брат, может привал? Переждем пару — тройку дней? И ребятам нужен отдых, — Гуннар окликнул, бредущего рядом повелителя.
— Да. Ты прав. Бессмысленная трата сил. Выбирай место.
— А что его выбирать? Вон Эйнар, уже, пожалуй, выбрал поляну. Глянь!
Хэлтор остановился и посмотрел куда указывала рука друга. В центре практически круглой поляны неподвижно стоял скальд, раскинув руки, и закрыв глаза. Его губы беззвучно шевелились.
— Новую вису что ли сочиняет? Или колдует? Что он застыл, как истукан? — хмыкнул вояка и толкнул друга плечом.
— А ты спроси. Я тебе, что ведун?
— И спрошу! — и Гуннар решительно затопал, проваливаясь в снег:
— Эй! Эйнар! Ты вису новую сочиняешь? Или колдуешь? — прокричал он на ходу. Потом резко остановился и обернулся к воинству, — парни! Привал! Ставьте наметы!
Эйнар опустился на одно колено и почтительно склонил голову. Несколько секунд ничего не происходило, а потом он резко встал и повернулся в сторону подошедшего командира.
— Нет. Молился Бальдру и Соль. Сегодня их день. День Солнца. А новую вису я действительно сочинил. Вчера.
— Вот сегодня и прочтешь! Будем праздновать! — не поворачивая головы, приказал Хэлтор, возвращаясь к коню.
Вечером в середине, вытоптанной поляны, пылал костер. Вокруг него на подстилке из лапника расположились люди.
— Эй, парни! Что — то вы примолкли после трапезы! Нельзя унынием встречать день Солнца! Давай-ка, скальд, порадуй! Что ты там сочинил?
Эйнар усмехнулся, откладывая кусок жареного мяса и зачерпнув пригоршню снега, вытер руки. Прислонился к стволу дерева, сложил руки на колени и закрыл глаза. Глубоко вдохнул, запрокинул голову и начал читать.
Озеро вкруг обступили мёртвые хмурые скалы.
Тайный чертог для себя здесь великаны снискали.
В местности, подле лежащей — глухо, ужасно, и серо.
За водопадом, гремящим бездонно чернеет пещера.
В озере темные воды, не знавшие сини небесной.
В них испокон обитают твари, рождённые бездной.
Здесь где-то свили гнездо потомки преступного рода.
Меч свой берёт Беовульф и отважно скрывается в водах.
Воины ждут и молчат. Быстро уходят минуты.
Битвы не слышатся звуки — глушат их вод перегуды.
Вздрогнули вдруг храбрецы. Сурово нахмурили брови.
В озере, полном химер, вода закипела от крови.
Сильным, бесстрашным бойцам взоры туманит досада —
Пена окрасилась кровью в кипени струй водопада.
Чудища выплыли вновь и в алой купаются пене.
По Беовульфу король справит поминки в Олене.
Ратники тянутся к дому. Правды не знает дружина.
Только не мёртв Беовульф — пред ним расступилась пучина.
Держат главу великана могучие руки героя.
Вместе с огромным мечом — призом смертельного боя.
Так что не надо бояться, что тропы теряются в хмари,
Что на поверхности жизни — мерзкие злобные твари.
Длится кровавая битва, и в мрачной таинственной глуби,
Меч добывая в бою, восславятся доблести слуги.*
— Я думал ты о нашем походе, парень, вису сочинил, а ты о других героях. Слышал я, как-то поэму о Беовульфе. Но он в той истории убил дракона и погиб. А ты вроде бы и не об этом. Или просто другую историю сочинил? — разрушил тишину Повелитель, — или не сочинил?
— Не сочинил, — Эйнар обернулся к Хэлтору и кивнул:
— Не сочинил. Пересказал. А Беовульф действительно умер, после того, как убил дракона. Черного дракона. Он истек кровью. Дракон ему руку оторвал.
— Ты откуда …
— А я вот думаю, а почему они все цветные? Ну, драконы наши? — перебил говоривших, Эрик — самый молодой из Ушедших на Смерть.
— Цветные? Это у девок юбки цветные, парень, а драконы? Они… у них масти разные, как у лошадей — поддержал тему еще один воин.
— Нет, правда! Мы каких только не видели! Черный был? Был. Красный? Серый был. Зеленый. Я вот даже золотого видел!
— А что ж не убил? Золотого? — заржал еще один воин, — нам бы того золота на всех хватило!
— Он высоко летел!
— А может просто солнце ему крылья вызолотило, дурень? Или может это был король драконий?
— У них нет королей. Свободные они, — Эйнар встал и отошел за границу света. Повелитель проводил его взглядом, а спустя пару минут встал и тоже отошел от костра следом за скальдом.
Парень ушел не далеко. Он стоял в привычной уже для Хэлтора позе: раскинув руки и запрокинув голову к
