Весна выдалась хоть и дружная, но довольно прохладная, особенно по сравнению с прошлым годом. Снег растаял, лишь в тени оставались перемешанные с накопившимся за зиму мусором сугробы. Повсюду были лужи, по улицам текли ручьи, под копытами кобылки хлюпала грязь. Сегодня опять похолодало, дул резкий пронизывающий ветер. Ночью вполне мог пойти и снег.
Пока добрался до цели поездки, спустились синие сумерки. Как везде, большая часть кладбища заросла деревьями, которые испокон веков высаживают на могилах. В столице, например, кладбищ было три, из них одно такое старое, что там давно уже никого не хоронили. Эдакий городской парк, где из травы по обочинам тропинок тут и там выглядывают старые надгробные камни с полустертыми письменами. У нас там на первом курсе была практика по вызову духов — среди могил жило несколько привидений, которые от скуки активно сотрудничали с Колледжем.
Кладбище Добрина было еще нестарым — судя по особой ауре места, здесь начали хоронить народ не более двухсот лет назад. В сумерках проступали силуэты деревьев и кустов шиповника.
Сам храм являл зрелище величественное — массивное здание, на крыльце которого замерли две статуи, символизирующие скорбь. Справа и слева виднелись низкие домишки монахов-смертников. Интересно, а где живут мои коллеги? Вряд ли в кельях. Наверняка у местного некроманта и его помощника есть дом поблизости. Вот сейчас войду, отыщу дежурного «смертника» и выясню адреса.
Я уже поставил ногу на ступеньку крыльца, когда донесшийся со стороны кладбища звук привлек внимание.
Кто-то еще не спит? С одной стороны, нормально, а с другой — подозрительно: уж больно странный был звук. Да еще в такое время… Это подозрительно!
Короткий «городской» меч сам прыгнул в руку. Другая рука зашарила на поясе — в кошеле своего часа дожидалось несколько боевых амулетов, выписанных по почте полгода назад. В крайнем случае подниму одного-двух покойников и натравлю на возмутителя спокойствия. Пусть это и не мой город, но…
Неслышно, словно тень — аж сам себе завидовал! — я обогнул выстроившиеся в рядок домики монахов и углубился в заросли, которых тут было предостаточно. Та-ак, с какой стороны доносился этот звук?
Стоило чуть напрячься, как по нервам буквально ударило разрядом «сырой» энергии. Обычно ее предварительно облекают в какую-нибудь форму, произнося то или иное заклинание, но здесь…
Прибавив шагу, перешел на бег, углубившись в старую часть кладбища. Сюда, наверное, и монахи-«смертники» редко заглядывают. Большинство здешних надгробий давно ушло в землю, но некоторые были относительно свежими. И это была как раз такая могила. Над ней сосредоточенно хлопотал какой-то тип, выстраивая пентаграмму для вызова духа.
На миг показалось, что время пошло вспять. Вспомнилось прошлое лето и «молитвенные развлечения» на кладбище, которые устраивались «жрецом Дейяниса Светоносного» Гебрианом Чернореченским для скучающих представителей местной «золотой молодежи». Ему ведь надо было как-то войти в доверие к виконту Ладиану, вот он и устраивал для них игрища. Тем более опытным глазом было заметно, что труженик лопаты и кинжала уже допустил как минимум две ошибки, но не собирался останавливаться на достигнутом.
Продолжая готовить обряд воскрешения духа, он увлеченно бормотал себе под нос:
— Вот так… сейчас-сейчас… Я это сумею! У меня получится… Погоди-погоди, уж я-то тебя… — И так ушел с головой в работу, что появление нового лица осталось незамеченным.
Чем оное лицо не замедлило воспользоваться, шагнув из-за дерева.
— Стой! Сдавайся! Руки вверх!
Результат превзошел ожидания. Незнакомец испустил такой вопль, что должен был перебудить всех монахов-«смертников» и население двух-трех ближайших улиц. Он подпрыгнул на месте, нелепо взмахнув руками, отчего ритуальный кинжал вырвался из пальцев и взвился в воздух. Вскрикнув еще раз, владелец кинулся ловить падающее имущество, попутно зацепил что-то ногой, во что-то вляпался, загасив две из пяти свечей, и совершил еще несколько прыжков и кульбитов прежде, чем твердо встал на ноги, наставив на меня кинжал.
— Предъявите документы!
— А? Что? Я ничего не делал! — на повышенных тонах откликнулся он.
Не люблю людей, которые чуть что сразу начинают орать. Но в этом голосе явственно слышалась паника, чем ужасно хотелось воспользоваться.
— «Ничего не делал», говоришь? А это что? — подкинул я носком сапога опрокинувшуюся сумку, из которой лезло ее содержимое: несколько пергаментов, какие-то мешочки, пара собачьих черепов, свечи…
— Имею право! — вскрикнул незнакомец. — Это моя могила! Что хочу, то и делаю! Иди ищи себе другую!
Я хохотнул:
— А если мне вот эта нравится?
— Уйди! — Левой рукой он сотворил охранный знак и сопроводил его таким мощным зарядом магии, что, будь я покойником, от меня осталась бы лишь горстка пепла. А так — как будто пыльным мешком в грудь ударили.
— Так ты… живой? — Он уже откровенно взвизгнул.
— Да. И ты что-то на мертвого не сильно смахиваешь! Говори, чего возле чужой могилы забыл?
— Моя это могила…
— Место себе, значит, застолбил? Какие сознательные жертвы пошли! Просто новое слово в новейшей теории жертвоприношений!
— Слушай… те, — голос некроманта — не распознать в нем коллегу я не мог, особенно после общения с Гебрианом Чернореченским! — снова задрожал, — идите отсюда! Я ничего не делал! Я имею право тут находиться! Это — моя могила… То есть могила моего дедушки…
— Да? — Я сделал шаг вперед, наклоняясь к покосившемуся и густо поросшему мхом и лишайниками старому надгробию. Луна зашла за облако, половина источников света была благополучно погашена, и прочесть несколько слов удалось с трудом. — Что-то не верится!
— У меня документы есть! Что я, не могу по родному дедуле соскучиться? В гости пришел…
— Ночью? На могилку?
— Ага. — «Внучок» весьма натурально всхлипнул. — Он, можно сказать, всю жизнь мечтал, чтоб я выучился, человеком стал… Ждал-ждал и не дождался… Бедный дедуля… Вот я и решил в гости заглянуть… пообщаться по-родственному…
— А это что? — Я указал на мешок. — Гостинцы? Пирожок и горшочек масла?
— А если и гостинцы, что с того? Для любимого дедушки ничего не жалко! Вы считаете, что…
В это время предательница-луна выглянула на небо снова, осветила мое лицо, и мы с незнакомцем сразу сообразили, что являемся ровесниками. Более того, его лицо оказалось мне знакомо! Нет, на одном курсе мы не учились, но в коридорах Колледжа, общежитии и столовой пересекаться доводилось. Как, бишь, его звали? Парень мигом успокоился и перестал трястись.
