— Простите, что заставил вас ждать, думал — быстрее получится.
— Мы понимаем, — отец Лазурий встал с дивана и открыл телепорт. — Идёмте.
Я вышла на улицу. Куда идти? Адреса Степаниды не знаю, Василия тоже. Единственно, что можно сделать — прогуляться до отделения милиции и поинтересоваться на счёт Анны Ивановны там. Лишь бы с нашим участковым не столкнуться нос к носу. Он невзлюбил меня после той стычки, и попадаться ему на глаза лишний раз не резон. Собравшись с духом, я всё же направилась в отделение. Располагалось оно через квартал от нашего дома, и пешком до него топать как минимум минут пятнадцать. Главное номер у него душевный, тёплый такой — тринадцать. И дело даже не в суеверии, а просто как представлю серые стены, угрюмые лица сотрудников, резкие разговоры, то не по себе становиться, ноги не несут.
Всю дорогу я тешила себя надеждой, что вот-вот увижу Анну-Антею. Думала: сейчас сверну за угол дома, а она навстречу идёт. Столько бы сразу проблем отпало, а главное — я бы так не нервничала. Вот и шла до самого отделения с призрачной мечтой. Только Анна Ивановна так и не появилась.
Двухэтажное здание милиции замаячило впереди. Здание из серого кирпича надвигалось на меня, как айсберг на «Титаник» — молча, обречённо, неотвратимо. Не доходя до него несколько метров, я остановилась и мысленно перекрестилась. Массивная дверь поддалась с трудом. Протяжно взвыл доводчик, словно интересуясь — хорошо ли ты подумала, прежде чем решилась придти сюда?
«Та-да-та там!», — загробным голосом пропел Меч.
«Сгинь!»
В ответ раздалось противное хихиканье. Я осмотрелась. Справа от входа располагалось помещение, где сидел дежурный. С шумом прихлёбывая чай, он читал газету, и даже головы не повернул в мою сторону. Пришлось покашлять, чтобы обратить на себя внимание.
— Тебе чего? — недовольно спросил милиционер.
— Можно узнать, не находиться ли у вас…
— Это не ко мне, я тут не справочное бюро, — цыкая зубом, проворчал дежурный. — Если надо — иди в третий кабинет, там спроси.
Кивая и расшаркиваясь, я направилась к указанному кабинету. Из третьего меня перенаправили в двенадцатый, там сказали, что всю информацию о задержанных можно получить в седьмом кабинете. Из седьмого меня послали туда, куда обычно я посылаю. Идти в том направлении мне не хотелось, и поэтому пришлось вновь вернуться к дежурному. Он как раз допил чай и находился в хорошем расположении духа.
— Извините, но я до сих пор не могу получить ответ — находиться ли у вас Миронова Анна Ивановна тридцать четвёртого года рождения.
— До или нашей эры? — спросил дежурный и заржал.
— Прошлого столетия, — весь этот цирк начал меня потихонечку раздражать.
Неужели так сложно дать ответ? Я что, прошу открыть государственную тайну? В такие минуты, я очень-очень жалею, что не могу достать Меч.
«И что дальше было бы?», — вздохнул Феликс.
«Не знаю…»
Феликсу не нравится моя склонность к мыслям о насилии с его помощью. Он считает, что любой вопрос можно решить мирным путём. Тоже мне, Меч-философ.
Тем временем дежурный всё же смилостивился и решил мне помочь. То ли к счастью, то ли, к сожалению, в отделении милиции про Анну Ивановну слыхом не слыхивали.
Покинув мрачные стены «тринашки», я в растерянности шла обратно домой. Ума не приложу — где искать Анну-Антею? Только бы с ней ничего не случилось! Ведь мы были почти у цели, а теперь… Книги нет, Хранительницы Врат тоже. Я одна как перст в этом мире…
«А как же я? Ты обо мне забыла?» — плаксивым голосом спросил Феликс.
«О да, о тебе забудешь… Какой толк оттого, что постоянно слышу твой голос? Застрял непонятно где, только и можешь, что подначивать да ёрничать. Хоть бы один дельный совет дал!»
«Хочешь, чтобы я замолчал?»
«Сделай одолжение!»
Я разозлилась не на шутку. Всё против меня, всё! Ярость жгучей волной прокатилась по всему телу. Хотелось прибить кого-нибудь. Под ноги попалась пустая банка из-под пива, и я со всего размаху ударила по ней. Пролетев со свистом, жестянка врезалась в стену стоящего рядом дома и с грохотом упала на землю.
— Хулиганка! — завизжала проходящая мимо тётка, обрызганная недопитым хмелем. — Милиция!
Выругавшись сквозь зубы, я поспешила удалиться. Не хватало ещё самой влипнуть в историю. Тётка не унималась и продолжала преследовать меня, визжа на всю улицу. Ей что, заняться больше нечем?
— Стой, кому говорят! Хулиганьё! — голосила баба.
Ускорив шаг, я пыталась оторваться от преследовательницы. Но она словно прилипла и с каждой минутой сокращала расстояние между нами. В конце концов, глупое положение жертвы мне надоело, и резко развернувшись, я остановилась. Тётка за долю секунды подскочила вплотную.
— Извините! Больше такое не повториться. Понятно?
Слова прозвучали грубо, почти с надрывом. Видимо, такого поворота события она не ожидала. Хлопая ресницами, тётка икнула.
— Ещё вопросы есть?
Не дожидаясь ответа, я пошла дальше. Меч молчал. Обычно, в таких ситуациях, он всегда начинал учить меня уму-разуму. Обиделся, наверное, вот и молчит. Ну и пусть! Рано или поздно, всё равно заговорит, никуда не денется.
Дома никого не было. Обречённо упав на кровать, я закрыла глаза и стала размышлять. Ни одной светлой мысли в голову не приходило. Куда ни кинь — всюду клин. Меньше всего хотелось думать, что это конец. Что дороги назад в Коричневый Мир мне не отыскать. Была надежда, и та развеялась как дым.
За окном темнело, а я всё продолжала лежать на кровати, разглядывая призрачные тени на стенах. Вдруг хлопнула входная дверь, и в коридоре зажёгся свет.
— Дома есть кто?
Я вскочила на ноги и кинулась в коридор.
— Антея!
Уставшая Анна Ивановна улыбнулась в ответ кончиками губ.
— Поставь чайник, пить хочется, — попросила Анна Ивановна, направляясь мыть руки.
Через десять минут мы сидели на кухне. Горячий чай приятно согревал, снимая нервное напряжение. Мне жутко хотелось узнать, где пропадала всё это время Анна Ивановна, но я терпеливо ждала, когда она сама расскажет.
— Книгу видела, — отодвигая чашку, сказала Анна-Антея.
— Где?!
— Эта дрянь отнесла её букинисту.
— Степанида?
— Ты знаешь другую дрянь? С самого утра караулила её у подъезда, потом следила весь день.
— Я волновалась… Хоть бы записку оставила…
— Прости, не подумала. Мысли были заняты книгой.
Вот и весь сказ — не подумала. А я тут нервничай, переживай из-за неё. Анна-Антея сделала вид, что не заметила моё недовольство.
