Это «голлм» прозвучало с каким-то бульканьем в горле. Может быть, поэтому Голлум и получил своё прозвище, хотя себя он называл «моя прелесть».
Хоббит от этого посвиста подпрыгнул так, что едва не выскочил из своей собственной шкуры. И тут он увидел, как на него уставилась пара горящих глаз.
- Ты кто? — спросил Бильбо, выставив перед собою меч.
- Что оно такое, прелес-сть? — чуть слышно прошипел Голлум (он всегда разговаривал сам с собой, потому что было не с кем). Он не совсем проголодался и пришёл сюда из простого любопытства. Но будь Голлум голоден по-настоящему, он бы сперва вцепился в жертву, а потом бы расспрашивал.
- Я — Бильбо Бэггинс, хоббит. Я отбился от карликов, потерял кудесника, не знаю, где я и знать не хочу — только как отсюда выбраться.
- А в руках у него что? — спросил Голлум, с недоумением глядя на кинжал.
- Меч из Гондолина!
- Ш-ш-ш-ш, — прошипел Голлум и тут же стал приторно вежливым. — Пос-с-сидим здес-сь и поговорим с-с-с ним, моя прелес-сть. Оно ведь любит загадс-с-сы, да?
Ох, как тяжко было Голлуму прикидываться дружелюбным! Но он решил не нападать, покуда не выведает побольше о мече и хоббите, действительно ли хоббит совсем один, каков он на вкус и голоден ли Голлум сам. Загадки — это первое, что пришло ему на ум.
Игра в угадайку была единственной, которую Голлум знал и в которую он играл когда-то с такими же существами, как он; тогда у него были друзья, и он не спускался так глубоко под землю, пока не добрался до корней гор.
- По рукам, — согласился Бильбо, которому тоже было не по себе. Хоббит решил выяснить, не один ли Голлум, не хищник ли он, и не друг ли он гоблинам вообще. Но поскольку Бильбо не мог припомнить ни одной загадки, то предложил начать Голлуму.
И вот что загадал Голлум:
Выше дерева она,
Корни не находят дна,
Вверх никак не подрастёт,
Но до неба достаёт.
- Легко! — сказал Бильбо. — Вроде бы, это гора.
- Оно легко угадывает! — просвистел Голлум. — Сос-стязание, с-с-состязание, моя прелесть, с-с нами! Ес-сли мы спро-с-сим, а оно промолчит, то мы, моя прелес-сть, это с-с-схрумаем. А ес-с-сли мы не ответим на его загадку, моя прелес-с-с-сть, мы сделаем вс-сё, что оно захочет. Мы покаж-жем ему дорогу, моя прелес-с-с-с-ть, да?
- Идёт! — согласился Бильбо и напряг всю свою память, чтобы вспомнить какую-нибудь загадку, только бы не быть съеденным.
Тридцать белых жеребцов
Скок на красные холмы:
То сошлись,
То разошлись —
И тихонько стали —
это была единственная загадка, которую вспомнил Бильбо, потому что мысль о съедении так и крутилась у него в голове. Но загадка оказалась слишком старой, и Голлум знал на неё ответ.
— С-старьё! Старьё! — свистел он. — Зубс-с-сы! Зубс-сы! Их у нас-с всего ш-шес-с-сть!
И снова пришёл черёд Голлума:
Безголосый кричит,
Бескрылый летает,
Безротый рычит,
Беззубый кусает.
— Подожди чуток! — крикнул Бильбо, так и не придя в себя от страха перед съедением. По счастью, он когда-то слышал что-то похожее и быстро нашёл ответ. — Ветер! Это же ветер!
Хоббит так обрадовался, что решил отыграться.
«Ну, погоди, чудище-страшилище противное!» — подумал он, а вслух сказал:
Из синевы глаз посмотрел —
И братца в травке разглядел:
«Совсем как я,
Он мне родня.
Но он — внизу,
А я — наверху».
- Ш-ш-ш-ш-ш-ш, — прошипел Голлум. Он так долго жил под землёй, что обо всём позабыл. Бильбо уже надеялся, что Голлум не найдёт отгадку. А Голлум вспоминал те времена, когда он жил с бабушкой в уютной норке над рекой.
- Ш-ш-ш, прелес-сть моя, — ответил он. — С-с-солнце и ромаш-ш-шки, да.
Но обычные загадки земли утомили Голлума. Он вспомнил те дни, когда он не был таким мерзким, подлым и одиноким. От этого он разозлился и по-настоящему проголодался. Вот Голлум и придумал загадку покаверзнее:
Её не увидишь, её не узнаешь,
Её не услышишь и не поймаешь,
Гасит звёзды она, под горами живёт,
И во все норы она заползёт.
Уходит последней и первой встречает,
Смех убивает и жизнь кончает.
На беду Голлума Бильбо эту загадку слышал давно, да и ответ был совсем рядом.
— Тьма, — ответил хоббит.
И тут же загадал свою загадку, чтобы выиграть немного времени:
Без замка и крышки ларец не пустой:
В нём укрыт слиток золотой.
Загадка была очень лёгкой, даже если хоббит сказал что-то не так. Но Голлуму она оказалась не по зубам. От злости он шипел, что-то бормотал и шептал. Бильбо уже горел от нетерпения.
- Так каков твой ответ? — спросил он. — Не кипящий же чайник, судя по твоему шипению!
— Дай нам время, время, моя прелес-с-сть!..
— Ну? — задал вопрос Бильбо, подождав ещё немного. — Готов ответ?
Тут Голлум вспомнил, как когда-то разорял птичьи гнёзда, а потом, сидя вместе с бабушкой на берегу реки, учил её высасывать…
— Яйц-ца! Яйц-ц-ца! — просвистел Голлум.
Теперь пришёл его черёд:
Не дышит, а живёт,
Кругом вода — не пьёт,
В кольчуге она,
Как смерть холодна.
Сам Голлум считал загадку довольно лёгкой, потому что ответ он знал очень хорошо. Но ничего получше он не придумал. Загадка про яйцо совсем сбила его с толку. А бедняга Бильбо никак не мог найти ответ, тем более что воду он брал только для мытья или стирки. На эту загадку можно было бы легко ответить, если сидишь в уютном доме, а не дрожишь от мысли, что тебя съедят. Бильбо сидел и думал, но не находил ответа.
А Голлум на радостях снова заговорил сам с собой:
- Моя прелес-сть, оно вкус-с-сное? Оно с-соч-ч-чное? Его мож-жно с-сгрызть или с-с-схрумать?
— Подожди, — дрожащим голосом вымолвил хоббит. — Я ведь давал тебе такую возможность.
— Пус-с-сть пос-спеш-шит, поспеш-ш-ш-шит, — прошипел Голлум. Он уже выбрался из челнока и начал подползать к Бильбо.
Но когда его перепончатая лапа опустилась в воду, оттуда выскочила рыба и шлёпнулась хоббиту прямо на ногу.
— Брр! Ну и холодная! — воскликнул Бильбо и тут же выкрикнул: — Рыба! Рыба! Это рыба!
Голлум был страшно раздосадован. Ему пришлось вернуться в лодку и думать над новой загадкой хоббита. А она была такая:
Без ноги на одноногом,
А двуногий — на трёхногом,
Что-то съест четвероногий.
Загадка была — затасканней не придумаешь, но Бильбо больше в голову ничего не пришло. В другой раз Голлум и поломал бы себе голову над ней, но загадка про рыбу помогла ему. Ответ был таков: рыба лежит на столе, за столом на табурете сидит человек, а кошка объедает кости. Теперь Голлум решил загадать что-нибудь действительно трудное и страшное:
