— Письмо лорду Северусу Тобиасу Снейп-Принц от Люциуса Абраксаса Малфоя, — отвлек меня от размышлений голос Добби.
Я удивленно выгнул бровь — человеку несведущему с этикетом слова домовика мало бы что сказали. Но я, после своего долгого вращения в кругу чистокровных, даже если они Пожиратели, быстро уловил суть. Домовик сначала назвал мой титул и имя, и только потом имя Малфоя! Это не просто вежливость — это явное признание моего старшинства. Значит теперь я Принц и для чистокровных фамилий.
Взяв из рук домовика письмо, я покрутил его в руках. Santimonia vincet semper — всегда преобладают над святостью. Да, девиз Рода Малфоев, словно их жизненное кредо.
Странно, когда-то я так мечтал, чтобы чистокровные признали меня равным себе. Вот это произошло, но особой радости почему-то нет.
Сломав гербовую печать, я вскрыл конверт. Посмотрим, что там мне пишет мой старый приятель.
Письмо было составлено в лучших традициях официальной переписки чистокровных семейств. Напыщенный официоз, куча расшаркиваний. Слегка позабавившись обращению ко мне Малфоя, как младшего к старшему, я дошел до сути послания. Если отбросить всю мишуру, то Малфой поздравлял меня со вступлением в наследство Рода Принц. И от имени главы Рода Малфоев Абраксаса Малфоя приглашал через две недели к себе на прием по случаю помолвки с Нарциссой. А ведь точно! Подобное приглашение, пусть и не такое напыщенное, я получал и в прошлом… будущем… настоящем. Тьфу ты черт! Я уже совсем запутался. Подобное приглашение я получал и в своем старом прошлом, правда его доставила обычная почтовая сова. Но тогда на прием к Малфоям я не пошел, придумав для Люциуса какое-то нелепое оправдание. А что мне там было делать в своих обносках? Шута изображать? Нет уж спасибо.
В этот раз я решил принять приглашение Малфоя. Рано или поздно выхода в «свет» все равно не избежать. Так почему бы не рано? И не Малфой? Эх, можно сказать прощай той небольшой кучке галлеонов в хранилище.
Может ну его этого Малфоя?
Нет, надо идти. На приеме может быть Волди. Надеюсь, что последние события привлекли ко мне достаточное внимание со стороны этого полукровки.
Я усмехнулся — главное не ляпнуть что-то подобное в присутствии Темного лорда. А то до великих свершений можно и не дожить.
— Что передать моему хозяину? — спросил Добби, почему-то сжавшись от моей усмешки.
— Передай мою признательность за приглашение, я с благодарностью его принимаю.
Низко поклонившись, едва не стукнувшись лбом об пол, Добби исчез.
Посмотрев на кодекс, я закрыл его и не без сожаления убрал в шкаф. Надеюсь, что древнюю книгу не обидит подобное пристанище. Мотаться каждый раз в Гринготтс к гоблинам с их тележками то еще удовольствие. А за покупку портала прямиком в хранилище нужно выложить целое состояние.
Быстро перекусив, я разобрал покупки и принялся за очередной заказ Шелка. Эх, где же вы мои родовые сейфы забитые галлеонами. Аппетит приходит во время еды. Я хотел изменить прошлое — судьба дала мне этот шанс. Хотел стать наследником Рода — пожалуйста. Теперь я еще не прочь и разбогатеть (желательно сразу).
Скромнее надо быть, скромнее. Иначе можно закончить как в той магловской сказке про золотую рыбку.
К вечеру верхняя полка шкафа с одеждой была заполнена рядами флакончиков и приятно радовала взгляд. Хотя заказ Шелка я выполнил в лучшем случае на треть, зато наварил себе множество полезных зелий на все случаи жизни. Не хватало только последнего штриха. Основа для Феликс Фелицис уже была готова, но ее еще нужно настаивать, на первом этапе два дня, а на втором и вовсе полгода. Зато к рождеству моя коллекция пополнится флакончиком (и не одним) зелья, которое дарит удачу.
Шум замка входной двери известил меня о том, что кто-то пришел. Выхватив палочку, я быстро навел порядок в комнате и открыл окно на распашку, выветривая впитавшийся в комнату запах зелий.
Выглянув в прихожую, я увидел мать.
— Давай помогу, — взяв с пола прихожей сумки с продуктами, я отнес их на кухню и принялся разбирать.
— Спасибо, Северус, — сказала мама, заходя на кухню. На ее губах появилась легкая, усталая полуулыбка. — Скоро будем ужинать. От… — сбилась она и добавила, осторожно на меня посмотрев: — Тобиас не приходил?
Вместо ответа я презрительно фыркнул, и покачал головой.
— Надеюсь, что с ним ничего не случилась, — вздохнула мать.
«А я надеюсь, что случилось» — подумал я. Взгляд матери стал внимательным, словно она прочитала мои мысли.
— Скажи Северус… — начала она.
— Да не трогал я твоего Тоби! — возмутился я, предугадав ее вопрос. Он и сам сдохнет без моей помощи. Хотя соблазн все ускорить был велик.
Не понимаю, что она в нем нашла! Ладно бы нормальный магл был, а то ведь полное ничтожество. Когда-то он был другим. Возможно. Но я сей чудесной поры просто не помню, потому что был слишком мал. Зато я прекрасно помню эти постоянные скандалы.
Любовь зла, слепа и жестока.
Впрочем, кто я такой чтобы осуждать? Сам ведь почти двадцать лет сходил с ума по Лили.
Ужин прошел в напряженном молчании. Я не решился пока открывать матери свое вступление в наследство Рода Принц. У нее могут возникнуть ненужные сейчас вопросы.
Опять же деньги. Возможно, я немного скуп… Ладно — не немного… и не скуп, а жаден. Но я был бы рад помочь ими матери. Но это опять же вызовет ненужные вопросы. И тут на наследство Рода Принц ничего не спишешь. Кому как не Эйлин Принц знать о плачевном состоянии финансов ее бывшего Рода. Так что пока с новостями о возрождении Рода Принц лучше повременить. Хорошо, что мама практически порвала связь с магическим миром, а то бы узнала все из «Пророка».
Черной птице
Надо много пищи,
Чтоб прожить на свете
Сотни лет.
Дмитрий Кедрин
Ночью мне снилась дуэль между Волди и Дамби. И вот в самый напряженный момент схватки внезапно заиграли шотландские волынки, и на поле боя появился Я… абсолютно голый… все тело в татуировках… с выбеленными известью волосами, уложенными в нечто напоминающее гребень… в руках палочка. Волди и Дамби застывают, смотрят на меня, потом обмениваются взглядами и с хохотом валятся на землю. Несколько минут они катаются по земле, дико смеясь, даже не смеясь, а просто ржа. А после умирают от инфаркта — чистая победа.
Приснится же подобный бред. Проснулся совершенно разбитым, с больной тяжелой головой — словно весь предыдущий ветер лакал в одиночку огневиски.
