— А еще людей набрать, если захотят, бароны разве не смогут? – Черный… нет, это имя осталось в прошлом. Баин слизал с ладоней мясной сок и вытер руки об штаны. – Если понадобиться выступить против Империи, можно же набрать и вооружить еще людей…
— Ээээ, брат… – другой наемник из нашего десятка, которого зовут Клони – длинные черные волосы заплетены в косичку, небольшие усики и бородка, за которой тот явно тщательно ухаживает – покачал перед носом Баина пальцем. – Думаешь все так просто? Собрал людей, роздал оружие и у тебя уже армия? Это не армия, а стадо. Людей надо еще обучить владеть этим оружием, научить драться в строю…
— Ты так говоришь, – Червь, который теперь зовется Молином, сделал большой глоток из чьей‑то фляги и продолжил, – будто сам стал солдатом не месяц назад.
Клони, в отличии от Ретона, свое прошлое не скрывал. Он уже успел рассказать нам о том, что до прихода в роту жил в замке барона Рамерик. Правда, чем он там занимался, какие причины заставили его покинуть замок и взяться за ремесло наемника – Клони умолчал. Но лично мне кажется, что без участия женщины в этом деле не обошлось.
— Молин, не знаю как у вас в Агиле, – пожал плечами Клони, – но в Баронствах это понятно даже ребенку. Посмотри на этих троих…
Клони указал на остальных ребят нашего десятка – Комила, Стона и Навина. Они очень похожи друг на друга. По крайнетй мере – внешне. Одинаковые стрижки, что называется – «под горшок», одинаковая, ничем не примечательная крестьянская одежда. Все трое крепкие, но какие‑то… Не безвольные, но очень близко к тому. Еще когда они только открыли рот, чтобы представится, я понял, что в трущобах эти ребята не выжили бы. Простоватые, доверчивые… Появись они в том мире, который еще сегодня был моим, Комил, Стон и Навин остались бы с пустыми карманами менее чем через звон.
— …они как раз и были в такой «армии». – продолжал Клони. – В Жилло недели две назад восстание поднялось. Когда мы сюда шли, дружина барона его как раз раскатала в лепешку. Несмотря на то, что и числом их поболе той дружины было, и с оружием проблем никаких не было. Так ведь, мужики?
Бывшие бунтовщики промолчали. Они вообще сделали вид, что не услышали того, что сказал Клони. Только Стон немного сгорбил плечи.
— Ну так вот, – Ретон наконец‑то дождался момента и продолжил с того места, на котором его перебил Баин, – получается, что дружины у баронов одинаковые. А ссоры между ними частенько случаются и каждый хочет получить какое‑то преимущество. Вот здесь появляемся мы. Барон платит нам деньги, а рота временно поступает под его командование. Такое не считается содержанием – у нас ведь временный контракт. В общем, кто сумел нанять рот побольше, да получше – тот и получает преимущество.
— А сколько всего рот? – спросил я.
Ретон пожал плечами.
— Это у стариков надо спрашивать. – ответил вместо него Клони. – Я слышал о пяти. «Рота Хламма», «Нетопыри», наша рота – «Седые волки» и еще две, названий которых не помню.
Разговор затянулся заполночь. Клони и Ретон рассказали нам все, что знали сами. Даже молчаливые Комил, Стон и Навин, чуть погодя, подключились. Узнали мы из этого разговора, не то чтоб много, но в курс происходящих в Баронствах дел вошли. Честно говоря, даже живя в полудне пути от Баронств, ни я, ни Червь с Черным… Простите – Молин и Баин. В общем, тем, что там твориться – мы никогда не интересовались. Своих, знаете ли, забот всегда хватало. Оказалось, что жизнь там сильно отличается от той, к которой мы привыкли. И дело не только в том, что Десять Баронств – это приграничные земли и время от времени эльфы прорываются туда через линию фортов. В Агиле главная власть – имперский наместник, который, в основном, в жизнь города, находящегося за Замковой Стеной, не вмешивается. Участие Империи в жизни большей части Агила заключается только в том, что улицы патрулирует подчиняющаяся наместнику стража. И то – очень неравномерно патрулирует. Рынки, речной порт, через который идут грузы с Гномьих гор – там относительно безопасно. А вот трущобы и другие бедные районы стража контролирует очень слабо. В отличии от Агила, в Баронствах стражи, как таковой, нет вообще. Имперские законы соблюдаются там только теоретически и, вообще, распространяются лишь на самого барона, его свиту, дружину и жителей немногих мелких городков. Для крестьян, живущих на тех землях, есть лишь один закон – слово барона. Вот за соблюдением этого закона дружина следит очень пристально. Иногда воля барона становиться непосильной для жителей баронства и вспыхивают восстания, как то, о участниками которого были Комил, Стон и Навин. Тогда дружина властителя тех земель, зачастую – с помощью наемных рот, огнем и мечом проходится по взбунтовавшейся местности и горят целые села, у крестьян отбираются последние крохи, а деревья вдоль дорог начинают сгибаться под тяжестью повешенных. Не знаю, смог бы я жить в таких условиях, но крестьяне все же как‑то выживают.
Потом разговор снова вернулся к порядкам в роте. На этот раз, тема зашла о питании. Баин посетовал на то, что наш ужин состоял лишь из хлеба и мяса. В ответ, Ретон посоветовал ему дождаться завтрака. Оказывается, главная пища солдата – это хлеб. И так не от скупости капитана. Я, с удивлением, узнал, что даже в легионах меню не шибко отличается от нашего. Комил, не знаю откуда он это узнал, рассказал, что даже бывали случаи, когда сами легионеры бунтовали, если вместо положенного хлеба им давали что‑то другое. Вместе – пожалуйста, но хлеб, по мнению бывалых солдат, должен быть главной пищей. Ретон сам, когда только попал в роту, выразил недовольство меню роты. В ответ же, как он сказал, ему кто‑то из бывалых наемников прочитал лекцию о питательности хлеба и прелестях марша на голодный желудок. А то, что лишь хлеб способен занять желудок на достаточно продолжительное время, тот наемник считал аксиомой. В конце концов, как когда‑то Ретону, Баину посоветовали обеспечить себе любые разносолы, какие только душа пожелает, но самостоятельно и за свои собственные деньги.
Наутро мне, Молину и Баину пришлось побегать. Нас растолкал один из наемников и оповестил о том, что в лагерь снова нагрянула стража. На этот раз, стражников было почти два десятка. Не знаю, чего добивался тот, кто послал их сюда, но если он думал запугать Седого, то это у него не получилось. Что такое два десятка стражников по сравнению с более чем сотней закаленных в боях бойцов? Все прошло так же, как и вчера. Стражников водили между палатками, мы, в это время, скрывались за другими палатками… В общем, поиски нас снова не дали результата.
А потом для нас началась полноценная жизнь солдата вольной роты «Седые волки». После быстрого завтрака, который, как и предсказывал Ретон, состоял из большого куска хлеба и кружки воды, снова появился Ламил.
