«Выходя в путь сегодня утром, Уолтер понимал, что играет со смертью, — подумал юный волшебник. — Что я могу сказать ему? Он и так знает, что его жизнь висит на волоске».
Он накрыл кузена одним из одеял, принесенных Лиз.
— Ты не нашла свечей? — спросил Рэндал у подруги. — Они бы нам очень пригодились.
— Нет, внизу нет ни одной свечки, — ответила девушка. — А наверху я не смотрела. Знаешь, Рэндал, не хотела тебе говорить, но не нравится мне это место. От страха мурашки по спине бегают.
— У меня тоже, — признался Рэндал. — Но свет все-таки нужно поискать.
Он встал, отошел от очага, над которым до сих пор хлопотал, и отряхнул пыль с коленей.
— Может быть, проследишь за очагом? Мне все равно придется осматривать эту башню, так что заодно я могу поискать и свечи.
Сначала Лиз ничего не ответила. Потом покачала головой и достала из ножен у пояса небольшой нож.
— Если ты намереваешься совать нос во все углы наверху, — заявила она, — то я пойду с тобой. Это тебе запрещено применять оружие, мне-то этого никто не возбранял.
Тут с тюфяка возле очага заговорил Уолтер.
— И мне тоже. А это место слишком тихое, мне здесь не нравится. Братец, положи мне меч возле левой руки.
Ничего не говоря, Рэндал сделал, как сказал Уолтер, хотя сильно сомневался, что у раненого рыцаря хватит сил даже поднять клинок, а уж тем более нанести удар. Потом Рэндал с Лиз отправились обследовать башню.
Сначала они спустились вниз, в кладовую, и задвинули засов на входной двери. Потом опять поднялись по винтовой лестнице, миновали кухню и вскарабкались на самый верх. Там, в мрачных помещениях башни, было темно, и Рэндалу приходилось ощупью искать дорогу. На самом верху Рэндал ударился головой о потолок и только так понял, что лестница кончилась.
Он спустился на несколько ступенек, нащупал дверь и распахнул ее. При слабом свете, пробивавшемся через щели в ставнях, Рэндал разглядел небольшую комнату с кроватью и маленьким шкафом. Расстеленная кровать стояла несмятой; ясно было, что на нее никто не ложился. Рэндал распахнул окно и выглянул наружу. Перед ним, далеко внизу, был виден крестьянский двор.
— Здесь ничего нет, — сообщил он девушке. — Пойдем обратно.
Они осторожно спустились по лестнице, заглядывая во все комнаты, попадавшиеся на пути. В одной из них явно располагался кабинет волшебника. У внешней стены, между двумя окнами, стоял высокий книжный шкаф. Часть пола занимал магический круг, относительно небольшой. С четырех сторон от него стояли давно догоревшие свечи. На столе лежал ящичек, полный свечей, а под ним — раскрытая книга, исписанная мелким витиеватым почерком.
— Света хватило бы на целую ночь, — заметила Лиз, протянула руку к свечам, но на полпути остановилась и спросила: — Их трогать не опасно?
Рэндал пожал плечами.
— Не могу определить, пока сам не наложу на них заклятие. — Он сунул руки в ящик и достал пригоршню свечей. — По крайней мере, я не чувствую на них никаких магических запретов.
Он помолчал немного, держа руку над деревянным ящичком. Рукописная книга была составлена на языке Брисландии, а не на Древнем Наречии, которое служило волшебникам для чтения заклинаний и научных записей.
«Дела обстоят хуже, чем я предполагал, — прочитал он первую строку. — Надо предпринимать немедленные…» — дальше слова исчезали под деревянным ящичком. Лишь в самом низу правой страницы виднелась еще одна строка: «…сюда. Но не остается времени, чтобы собрать воедино…»
Подойдя к Рэндалу, Лиз спросила;
— Нашел что-нибудь?
— Может быть, — ответил он. — Вернусь сюда попозже и дочитаю до конца. Но сначала нужно осмотреть другие комнаты.
Когда Рэндал и Лиз вернулись, наконец, на кухню, за стенами башни уже стемнело. Они зажгли свечи, незатейливо, но плотно поужинали колбасой и сыром, найденными на полках в кладовой. Рэндал принес Уолтеру его порцию, но раненый рыцарь лишь обессиленно покачал головой.
— Прости, Рэндал. Не могу проглотить ни кусочка.
— Не волнуйся, — сказал Рэндал и коснулся ладонью лба Уолтера. Кожа рыцаря была холодной и влажной. — Отдохни. А мне нужно вернуться наверх, посмотреть кое-что.
Рэндал взял у Лиз пару свечей, зажег одну из них от очага и направился вверх по лестнице, в мастерскую волшебника. Те несколько строк, что он мимоходом успел прочитать, убедили его, что в книге содержится ключ ко всем тайнам башни. Оказавшись в кабинете, он поставил свечу на стол, в лужицу воска, отодвинул пустой ящик из-под свечей и принялся читать книгу с самого начала.
Как он и догадывался, книга оказалась рабочим дневником волшебника Болпеша. Первая половина была посвящена описаниям магических исследований, таких сложных, что Рэндал даже не понял, о чем идет речь. Вперемежку с магическими выкладками попадались хозяйственные записи о припасах на ферме и тому подобная повседневная рутина.
Пока Рэндал читал, за окном начал моросить небольшой дождик. Сильный ветер гнал по небу черные тучи, заслонявшие свет звезд. Вдруг порыв ветра ворвался в окно, и пламя свечи затрепетало. Рэндал встал, закрыл ставни и снова углубился в чтение.
И вот, ближе к середине книги, внимание юноши привлекла неожиданная строка: «На сердце у меня необычайно тяжело. В Школе назревает большая беда. Я чувствую ее, но чувствую также и попытки справиться с нею, поэтому будущее предстает туманным. Я вижу дерево, растущее в библиотеке Тарнсберга, но не знаю, какие плоды оно принесет».
И снова будто призрачные пальцы взъерошили волосы на затылке Рэндала. Странная запись датировалась тем самым днем, когда мастер Лэрг предложил ему стать своим учеником — днем, когда волшебная сила Лэрга помогла Рэндалу сотворить в школьной библиотеке магическое дерево; днем, когда Рэндал впервые в полной мере начал применять свои колдовские способности.
Рэндал стал читать дальше. «Мой выбор был правилен, — гласила запись, сделанная несколько месяцев назад. — Малообещающий ученик, которого привел мастер Мэдок, оправдал мои предсказания. Теперь его лишили права колдовать за то, что он посмел обнажить меч».
Рэндал в отчаянии уронил голову на руки. «Конец всем надеждам, — подумал он. — Болпеш знает все и решил отказать мне в помощи еще до того, как я отправился в путь».
Судя по звукам, за окном хлестал проливной дождь. Рэндал слышал, как тугие струи барабанят в затворенные деревянные ставни. Юношу охватило отчаяние. Ему казалось, что читать дальше нет никакого смысла.
Он встал и, прихватив свечу, спустился обратно. Войдя в кухню, он услышал тихое пение Лиз. Ее нежный голос мелодично вплетался в серебристый перезвон струн лютни.
