Глава 8
Поиски
Болпеш у себя в тайной мастерской, и я должен найти его, — заявил Рэндал, сев рядом с очагом. — Та комната наверху, где мы нашли свечи, — это нечто вроде библиотеки. Там Болпеш изучал волшебные тексты, хранил свои книги и бумаги, но, мне кажется, он никогда не занимался там магией — разве что самой незначительной.
Лиз покачала головой. Лицо ее было бледно как бумага, под глазами залегли темные круги, похожие на чернильные пятна. Взглянув на нее, Рэндал еще сильнее почувствовал, что и его собственные силы исчерпались. «Все мы не спали уже две ночи», — подумал он.
— Мы обшарили всю башню, — сказала Лиз. — И не нашли никакой потайной комнаты. — Внезапно налетел порыв ветра, такой сильный, что под его напором затряслись и загрохотали ставни на окнах.
— Она наверняка спрятана где-то в башне, — настаивал Рэндал. — Больше ей негде быть. И Болпеш заперт там в ловушке. — Юноша опустился на скамью рядом с Лиз и уронил голову на руки. — Я не знаю, что делать.
— Рэндал, — тихо промолвила Лиз. — Я хочу спросить об этом твоем запрете заниматься волшебством. Это всего лишь правило. Верно? А в прошлый раз, когда ты нарушил правила, это принесло гораздо больше добра, чем зла. Разве ты не можешь нарушить правила ради добра еще раз?
Рэндал поднял глаза.
— И с помощью магии найти потайную комнату?
Девушка кивнула. Рэндал вздохнул.
— Я дал клятву. Если я нарушу ее, то уже никогда не смогу назваться волшебником. Я сказал это своими устами. Тому, кто занимается волшебством, нельзя даже на крохотный шаг отойти от верной дороги — это кончается большими бедами. Я узнал это на собственном опыте. И вспоминаю об этом каждый раз, когда сжимаю кулак.
Лиз опустила глаза и посмотрела на правую руку Рэндала. Он медленно разжал кулак и повернул руку ладонью кверху. Там, где он разрезал тело до кости, спасая весь мир от чудовищных заклинаний Лэрга, краснел вздутый шрам.
— Что же нам делать? — спросила она наконец.
Рэндал с трудом поднялся на ноги.
— Надо найти потайную комнату. Для начала простучим стены.
Все утро они безуспешно стучали по стенам и прислушивались. Снаружи бушевала буря. К полудню и Рэндал, и Лиз падали с ног от изнеможения, а потайная комната, если такая и была, оставалась скрытой от них.
Уолтер тем временем спал на тюфяке возле очага — но это был не крепкий спокойный сон, приносящий исцеление. Несчастный рыцарь то трясся в ознобе, стуча зубами от холода, то метался в лихорадочном жару, сбрасывая одеяла. Глаза Уолтера ввалились, лицо заливала восковая бледность. Когда он просыпался и жаловался на жажду, Рэндал и Лиз подносили ему воды. Но оба они понимали — несмотря на все усилия, раненый рыцарь медленно уходит от них.
Около полудня Лиз поставила кружку с водой обратно на стол возле кувшина.
— Ничего не помогает, — пожаловалась она Рэндалу. — Надо накормить его чем-то более питательным, чем простая вода.
Рэндал прислонился лбом к каменной стене. Голова нестерпимо болела.
— У нас ничего нет, — произнес он. — Только черствый хлеб, засохший сыр да жесткая колбаса. Мне самому они уже не лезут в горло.
— В курятнике наверняка удастся найти яйца, да и коз подоить можно… — сказала Лиз. — Я могу сходить…
Рэндал отрицательно покачал головой.
— Нет, в такую бурю выходить одной наружу опасно. Я пойду с тобой.
— Тебе нужно искать потайную комнату.
— Мы уйдем совсем ненадолго, — настаивал Рэндал. — И, может быть, ветер с дождем немного освежат мне голову. Кроме того, мы стараемся ради Уолтера.
Они накинули плащи и приготовились выйти. Рэндал подошел к тюфяку, на котором лежал Уолтер, и опустился на колени. Веки его кузена медленно приподнялись, замутненные болью карие глаза устало взглянули на юношу.
— Рэндал? Это ты?
— Я, — заверил его брат.
— Хорошо, — пробормотал Уолтер. — Мне приснился странный сон… Ты нашел этого волшебника?
— Нет еще, — признался Рэндал. — Но я его ищу. А сейчас мы с Лиз выйдем во двор поискать еды получше. Отдохни немного, мы скоро вернемся.
Рэндал и Лиз вместе спустились в кладовую. Юноша отодвинул с массивной, окованной железом двери тяжелый засов и налег на нее плечом. Снаружи злобно завывал ветер. Рэндал распахнул дверь и сделал шаг наружу. За ним вышла и Лиз. Они очутились в светлом, озаренном солнечными лучами саду. По синему небу плыли легкие пушистые облачка.
Лиз громко ахнула.
— Иллюзия, — тихо проговорил Рэндал. — Кто-то меняет наше восприятие.
— Да, — тем же осторожным тоном сказала Лиз. — Но что здесь иллюзия — солнечный свет или буря?
Рэндал пожал плечами.
— Кто знает? Это можно определить только с помощью магии. Но мы вышли не просто так, а по делу. Давай искать пропитание.
Они добрались до курятника и хлева, торопливо набрали яиц и подоили коз. За работой они не сразу заметили, что залитый ярким солнцем двор наполнился звенящей, неестественной тишиной. В неподвижном воздухе даже тихие голоса птиц и жужжание насекомых казались оглушительными. Рэндал обрадовался, когда работа была окончена и они смогли вернуться в башню.
Едва они переступили порог, как буря за дверями завыла с новой силой. Рэндал захлопнул дверь, спасаясь от бешеных порывов ветра, и задвинул засов. Потом они с Лиз поднялись по лестнице и вошли на кухню.
Рэндал отнес ведро с козьим молоком к столу.
— Уолтер, мы вернулись, — окликнул он брата, достал кружку и стал наливать в нее молоко. — Мы принесли тебе кое-что повкуснее сухого сыра. Сейчас ты как следует перекусишь.
Ответом ему было лишь молчание. Лиз сдавленным голосом произнесла:
— Рэндал, Уолтера здесь нет.
Юноша осторожно поставил кружку с молоком на стол и обернулся к очагу. Лиз не ошиблась: у огня валялся пустой тюфяк; меч, лежавший по левую руку от Уолтера, тоже исчез.
— У него лихорадка, — сказала Лиз. — Может быть, он в бреду пошел бродить по дому.
— Может быть, — согласился Рэндал. Ему стало совестно, что он покинул двоюродного брата. Юноше не хотелось думать о том, что могло произойти с беспомощным раненым, оставленным на произвол судьбы в обиталище волшебника. Особенно после всех ужасов, какие они видели здесь накануне ночью. — Пойдем поищем его.
Они отыскали Уолтера в библиотеке Болпеша. Молодой рыцарь лежал возле высокого книжного шкафа между двух окон, закрытых ставнями. Губы у него посинели, он дрожал от холода; видимо, несчастный упал без сил на этом месте и так и остался лежать. Левая рука Уолтера до сих пор стискивала рукоять тяжелого меча.
