Кирилл Алейников - История оборотня

Так и не успев прийти к однозначному решению, я подскочил от дверного звонка. Поспешив в прихожую, отворил дверь и встретился с внимательным взглядом Мухамбетова.

– Ну доброе утро, Ибрагим, – протянул я руку в приветственном жесте. – Случилось что-то?

– Убийство у нас. Собирайся живее, – пробурчал пэпээсник, крепко сжав мою кисть.

Вот так. Работа, очевидно, игнорировать меня не собиралась.

– Через две минуты спущусь, – ответил я.

Заглянув в комнату, я увидел спящую Настю. Она не раздевалась и уснула поверх одеяла, подтянув под себя маленькие ножки. Укрыв девочку, я напялил форму, кинул в рот пару подушечек мятной жвачки и вышел на улицу, где тихо урчал патрульный "уазик", из выхлопной трубы которого вырывались туманные облачка пара и выхлопа.

Тихонько, чтобы не приглушать бормотание радиопереговоров, играла дешевая магнитола. Обострённый в связи с событиями минувших дней слух позволил мне без труда разобрать слова:

Отчего-то смысл песни смутил меня. Легкое, непонятно откуда взявшееся чувство ирреальности, сродное известному deja vu, кольнуло куда-то под желудок, но попало точно в душу.

– Что за убийство, – поинтересовался я, когда дверь хлопнула, и мотор взвыл, унося машину в сторону проспекта.

– Видимо, ночью зверьё повеселилось, – крякнул Ибрагим. – Утром нашли труп какого-то парня, весь изодранный и покусанный.

– Зверьё? – не понял я. Вернее, не желал понимать. – Что за зверьё?

– Будто ты не знаешь, – прыснул водитель.

Меня его фраза насторожила, даже ввела в легкий ступор, но как следует подумать я не успел, потому что патрульный автомобиль ППС уже приехал на место убийства. Приехал в парк, где не так давно я превратился в чудовище. На одной из аллей парка стоял здоровенный черный фургон "Шевроле", возле него переминались с ноги на ногу ребята весьма определенной наружности: черные кожаные куртки, чёрные спортивные джинсы, чёрные туфли и чёрные же души.

Одним словом, бандюки.

– О, мусорщики уже тут, – заметил Вася Игнатов.

"Уазик" остановился рядом с фургоном, и мы вышли. Ибрагим молча сунул мне в руки автомат.

– Э, мужики, вас сколько ждать можно, а? – промычал самый лысый из братков. – Верно говорят: когда менты не нужны, они тут как тут; зато если кому понадобятся – днём с огнём не разыщешь.

Четыре криминальных рожи в голос заржали.

– Ты пасть свою грязную захлопни, Асилэн, – сверкнул глазами лейтенант Поступенко. голос его, тем не менее, оставался спокойным, даже каким-то отстранённым.

– А то что? – огрызнулся браток.

– А то я оторву тебе нижнюю челюсть и привяжу к твоему грязному языку! – не замедлил с ответом лейтенант.

– У кого ещё язык-то грязный, Еригор! – вновь оскалился бритоголовый. – Одно слово – мусор!

– Сам мусорщик, а выеживаешься как хрен знает что, – усмехнулся Егор. Мне было совершенно непонятно, что здесь, чёрт возьми, происходит. Лысые явно знают моих напарников, а мои напарники, в свою очередь, явно знают лысых. Но откуда? И почему этот нелицеприятный бандит назвал Егора Еригором? Может, дефект речи у бедняги...

– Это потому что я таких как ты убираю! – рассмеялся бритоголовый Асилэн (ну и имечко!), которого тут же поддержали остальные. – Ладно, мужики, идите, смотрите на жмурика. Вон он, в кустах морозится.

Мы пошли в указанном направлении и тотчас увидели растерзанное тело. Меня бросило в дрожь и даже начало немного пошатывать, ведь уже неоднократно моему взору открывалось подобное месиво... Лейтенант Поступенко склонился над трупом, минут пять изучал его. Затем встал, сплюнул на примятый, порозовевший снег и заявил:

– Его убил Соктэс. Только у этого засранца обломан правый верхний клык.

– Пи...ец Соктэсу, – прорычал бритоголовый Асилэн. – Этот ублюдок уже совершил девять несанкционированных убийств в городе.

– Можете забирать, – не вникая в слова бандита, кивнул лейтенант на труп. – Снежок подчистите, не забудьте, а то кровищи натекло.

Я чуть не подавился собственной слюной – такое возмущение поднялось вдруг от живота.

– То есть как это "можете забирать"? – схватил я Егора за плечо, останавливая. – Что, теперь и протокол составлять не требуется? И экспертов вызывать не надо? Кто вообще эти рожи?

Последние слова были об одетых в черное бритоголовых криминальных элементах. Я оказался под перекрестием недоуменных взглядов, но Поступенко устало вздохнул и объяснил. правда, не мне.

– Это у нас новенький. Недавно инициирован. Вы, пацаны, возьмите его в Замок, объясните, что да как. А то парень, вижу, нихрена не врубается. Ещё с ума сойдёт, глядишь...

– Какой базар! Конечно, возьмём! Мы рады новым волкам в нашей стае! – воскликнул скалящийся Асилэн.

Я вконец перестал понимать, что происходит, и тупо таращился на присутствующих. наконец, когда морозный воздух немного проветрил голову, спросил:

– Люди, вы все... кто такие?

Ибрагим бесшумно подошёл сзади и хлопнул меня по спине, отчего я едва не взвизгнул, испугавшись.

– Мы такие же, как и ты, брат, – с дружеской интонацией в голосе сказал он, – мы оборотни. Но ты не бери в голову. Поезжай с этими пацанами, они всё объяснят.

Затем он забрал у меня автомат и легонько подтолкнул к фургону. Лысые затащили труп в машину, побрызгали чем-то над кровавыми пятнами, и насильно запихали меня в салон "Шевроле", пахнущий бензином и автомобильным ароматизатором. Впрочем, сопротивляться и в мыслях у меня не было.

– Ты будь спокоен, брат, – как обычно, оскалился в улыбке Асилэн. Похоже, нормально, по-человечески, этот отморозок улыбаться не умел. – Сейчас прокатимся в одно место, и ты поймёшь, что всё только начинается. Помню, когда-то я тоже, как и ты, здорово ох...ел, когда узнал, что не один в своем роде. Ты ведь думал, небось, что единственный и неповторимый, да?

Я сделал неопределенное движение головой, которое можно было расценить и как "да", и как "нет". Бритоголового это вполне удовлетворило, и он неприятно рассмеялся. Дальнейший путь мы проделали под крики аудиосистемы. Что с хрипом вырывалось из мощных динамиков автомобиля, я определить не смог, но, вполне вероятно и скорее всего, это была группа "Rammstein". Автомобиль покинул спальные кварталы многоэтажек и направился в сторону Рассветных холмов, где стояли исключительно элитные особняки важных и очень важных персон города и страны. Около одного из таких особняков – огромного двухэтажного коттеджа из желтого кирпича – мы несколько минут простояли, ожидая, пока охрана удостоверится в личностях приехавших братков и откроет массивные черные ворота в высокой железобетонной стене. На кованых гербах каждой створки ворот две здоровенные собаки сцепились в смертельной схватке, умудрившись впиться острыми зубами одна другой в глотки.