Воины стали прятать клинки. Я последовала их примеру. Конфликт был улажен. Теперь оставалось только найти способ исполнить обещанное.
Я все еще была настороже, ожидая нападения от Аксона. Я даже повернулась к нему боком, чтобы спровоцировать бросок кинжала или чего-нибудь в этом роде. Но он не сделал этого. Видимо, почувствовал, что убийство на глазах у всех теперь неудобно по политическим соображениям.
Тогда я сделала то, что должна была сделать:
— Мне нужна кое-какая информация от вашего бывшего предводителя, Аксона, — сказала я. — Он знает больше, чем говорит. Свяжите его и поговорим с ним по душам.
Гриалир подошел и связал Аксону руки за спиной. Тот злобно улыбался, и смотрел в глаза своим соратникам, ища поддержки. Но они отводили взгляды. Скорее всего, долгие дни безуспешных попыток вырваться из города мертвых подточили авторитет лидера. Он не справился со своей задачей, и теперь не мог рассчитывать даже на сочувствие со стороны своих людей.
Мы так и отправились по городу, ведя Аксона со связанными руками.
Мертвые, стоящие на набережной у дома живых, начали активно обсуждать наше появление, а затем последовали за нами, не желая пропускать представление. Их число возрастало с каждым шагом. И скоро за нами следовала целая процессия.
Алгавир, который пришел проверить стражников у нашего дома, увидев нас, лукаво улыбнулся. Алан, обеспокоенный моим отсутствием и надписью на стене, которую он нашел в моей комнате, подбежал и обнял меня.
— Ну-ну, — сказала я, похлопывая его по плечу. — Все в порядке.
Аксона посадили в кресло и устроили подробный допрос. Сначала он пытался увиливать, но каждая его ложь требовала для подтверждения лжи следующей, в конце концов он совсем запутался в противоречиях. Один из его соратников, не сдержавшись, несколько раз крепко ударил его в зубы.
— Начнем сначала, — сказала я, когда Аксон пришел в себя. — Кто сказал тебе о том, что мы придем в город с четырьмя камнями?
— Музыканты, — выдохнул он.
— Рассказывай все с начала.
— Я вошел в город через подземелья. Музыканты, которые знакомы многим здесь, хотели сначала сделать меня одним из своих инструментов. Но потом главный музыкант предложил мне договор. Я должен ждать живых, которые войдут в город через вторые ворота, не пройдя первые. Эти люди, сказал мне музыкант, принесут с собой четыре камня. Если камни перенесут через мост и доставят музыкантам, Город Напрасно Умерших перестанет существовать. Я должен был взять камни себе и уничтожить их, разбив на части.
— А если бы ты не исполнил договор, что было бы тогда?
— Огромная армия трупов пришла бы с того берега, чтобы взять меня в плен. Они сказали, что будут пытать меня три тысячи дней, а потом бросят на съедение насекомым. И я видел по их лицам, что каждое их слово — правда.
— Значит, надо готовиться к вторжению, — сказала я, обращаясь к Алгавиру. — Потому что Аксон уже никогда не исполнит условий договора.
— Подожди, демонесса, — сказал Алгавир, подходя к Аксону. — Если город исчезнет, что будет с его мертвыми жителями?
— Вы исчезнете, — сказал Аксон, улыбаясь кровоточащими губами. — Эти камни меняют время. А музыканты своей музыкой замыкают время в кольцо. В этом городе всегда идет один и тот же день. Когда наступит следующий день, все мертвые станут по-настоящему мертвыми. А живые уйдут прочь.
— Анфиса, — сказал Алгавир, поворачиваясь ко мне и глядя в глаза. — Пусть трупы заберут себе Аксона и делают с ним, что хотят. Я выдам его им, если это поможет предотвратить вторжение. Я отвечаю за жителей этой половины города. Трупы, когда они приходят, разрушают все на своем пути. Если же ты понесешь камни музыкантам, клянусь, я лично встану у тебя на дороге.
— Я понимаю тебя, Алгавир. И я не хочу войны. Я хочу найти другое решение. Хотя бы потому, что в этой войне живые выиграть не могут. Все ваши убитые солдаты будут на следующий день снова стучаться в ворота. А все убитые живые пополнят ваши ряды. И так будет продолжаться, пока живых в городе не останется вовсе. Я хочу найти другое решение, при котором ваш город остается, а мы, живые, уходим, не причинив ему вреда. Но я не знаю, Алгавир, смогу ли найти это решение. Я даю обещание, что сделаю все возможное, чтобы его найти.
— Ты обещала разрушить город, — сказал один из соратников Аксона, выступая вперед.
— Ты готов рисковать своей жизнью, воюя с двумя армиями мертвых? — спросила его я. — Если готов, то ты глуп. А если нет, то почему ты задал свой вопрос?
Воин опустил глаза и сделал шаг назад. Ему нечего было ответить.
Алгавир подошел и пожал мне руку. Мы оба были воинами, и понимали, что значат подобные обещания: мы описали друг другу условия собственной смерти. Он будет стоять до конца, защищая город. А я буду ценой своей жизни искать выход из ловушки. При этом каждый убьет другого, если ситуация выйдет из-под контроля.
Алгавир рывком поднял Аксона и приказал стражникам окружить его.
— Надо держать его под стражей поближе к мосту, — сказал он. — Если трупы ворвутся, я выдам им его.
— Другого выхода нет, — согласилась я. — Не стоит из-за Аксона затевать бойню.
Он ушел, и за ним последовали все, кроме Алана и Гриалира.
Алан, видимо, был несколько ошарашен увиденным.
— Как мы сумеем исполнить данное тобой обещание?! — сказал он, поглядывая на меня с укором.
— Важно было сохранить мир, Алан. И я его сохранила. Потому что время сейчас работает на нас. Если ты можешь предложить другой путь, предлагай.
Сегодня утром у меня получается постоянно ставить в тупик мужчин. Алан опустил глаза и почесал затылок.
— Я хочу участвовать в событиях, — произнес Гриалир, которого я про себя называла Серебряный Демон. — Думаю, еще один верный клинок тебе не помешает. А я буду с тобой до конца, что бы ни случилось.
— Конечно, — сказала я. — Оставайся. Нам есть о чем подумать. Кстати, я бы не отказалась от сытного завтрака.
Алан ревниво покосился на Гриалира, но промолчал. Я женщина-воин. Ревновать меня глупо, потому что я свободна, и никто не имеет никаких прав ни на мое тело, ни на мой ум.
Мы оставили записку Алгавиру, на случай, если он появится здесь раньше нас, и направились в ближайший кабачок.
— Добрый день, уважаемые гости! Прошу проходить! — хозяин кабачка лично вышел поздороваться с нами. — Выбирайте самый лучший столик!
Я уже понимала, что живые в городе мертвых были своеобразной редкостью. И те владельцы кабачков, к которым живые заглядывали чаще, чем к другим, этим нехитрым трюком привлекали многих мертвых посетителей. Бытие мертвых было однообразным и предсказуемым — они ничего не хотели, кроме наслаждений и ни к чему не стремились, кроме покоя. Наблюдение за живыми и теми драмами, которые разыгрывались между ними, было одним из любимых и одним из самых изысканных зрелищ в этом городе.
