За первые три года «обучения» Харви о магии не узнал ничего нового, зато научился замечательно готовить, протирать пыль и мыть полы. Жизнь такая Харольда не устраивала совершенно, и он решил внести в неё ряд значительных перемен. В гости к аквилонскую магу часто заглядывали на огонек его товарищи, волшебники из других краев как ближних, так и далеких. И вот однажды, улучив момент, Харви незаметно пробрался в карету одного из гостей и спрятался в ящике, куда хозяин кареты складывал свои магические принадлежности. Разумеется, забрался он на самое дно ящика, чтобы заметно его не было. Но, как выяснялось, предосторожности эти были напрасными, маг, судя по раскатистому храпу, проспал всю дорогу до дома. Все три колокола.
Харольд по первости расстроился, решив, что раз волшебник живет так близко от дома его мастера, то по обнаружении спрятавшегося мальчугана непременно отправит его назад. Но на решимости его это умозаключение никак не отразилось. Он выбрался из своего укрытия, направился к немного оторопевшему от того, что из его кареты странные мальчишки вылазят, магу и заявил, что желает быть его учеником.
Волшебник расхохотался, подивившись такой наглости, но на предложение согласился. Так Харви и оказался в ученичестве у Бушира, мага-анимиста. Вопреки сомнениям юного Харольда отъехать от его старой обители они успели очень далеко. За три колокола карета успела пересечь две границы и сейчас находилась где-то в полуденной оконечности Кофа. Секрет столь быстрого перемещения по местности стоял прямо перед Харви, фыркал ему в лицо и клянчил чего-нибудь вкусненького. Кони у Бушира были не обыкновенными, а волшебным, впрочем, как и всё зверье в его доме.
Для начала Бушир обучил Харви десятку заклятий, чтобы тот не чувствовал себя обманутым. Второй уже мастер, а магии не учит. Но куда больше времени тратил кофийский маг, рассказывая ученику о животных, их повадках и пристрастиях. Он говорил, что прежде, чем начать что-то менять в той или иной твари земной необходимо понять, что она из себя представляет в нормальном своем состоянии. Харви внимательно слушал и запоминал всё, что говорил ему учитель, лелея в душе ожидание того момента, когда он, наконец, сможет заняться полноценными магическими изысканиями.
И вот настал сей светлый миг, когда Бушир признал, что не может больше Харви считать своим учеником и с большой радостью готов назвать его своим первым помощником. Это были самые счастливые годы в жизни Харольда. Он создал своего первого летающего коня, работал над сухопутным видом иноземной крокодилы, грезил о комарах, умирающих от одной мысли о человеческой крови, и даже был близок к успеху.
Идиллия эта была прервана двумя заезжими магами. Чем им не удружил его мастер, Харви так и не узнал, хотя прежде, чем убить Бушира гости с ним что-то долго и горячо обсуждали. Дело в том, что Бушир, желая спасти своего бывшего ученика, а ныне полноправного помощника, от неминуемой расправы обратил того в тушканчика. Здесь, видимо, сказалось волнение, потому как заклятье вышло несколько ущербным. В новом своем состоянии ученик перестал понимать человеческую речь, лишился всех магических способностей и вдобавок заметно поглупел. Вот и сидел бедный Харви, забившись в угол, и, дрожа от страха, смотрел, как убивают любимого учителя и всех его питомцев.
Жил тушканчиком Харви целых три года. Правда, в первые два дня чуть не скопытился от голодухи, но потом инстинкты взяли верх и подсказали верный путь к добыче пропитания. К концу своего жизненного срока Харви уже стал сомневаться, что был когда-то человеком, просто такой вот одаренный тушканчик.
Если бы та бедная птица, что заглотила несчастного мага-анимиста, знала, что с ней будет, то ни в жизнь к тушкану бы не подлетела. Бушир вложил в своё заклятье один очень интересный эффект. Превратиться назад в человека Харви мог лишь спустя сутки после гибели своего животного воплощения. Видимо, покойный маг рассчитывал, что ученик-тушканчик очень быстро протянет лапки, но тот на горе своё оказался на редкость живуч, и вернул свой человеческий облик лишь спустя три года. Так что, когда он появился в брюхе не ожидавшей такой подлости птицы, Харви был уже не тем, что раньше. На почве смерти учителя и миропонимания тушканчика у Харольда поехала крыша.
Долгие годы скитался обезумевший маг по городам и весям Хайбории. От прежнего своего бытия он унаследовал любовь к травоядным животным и ненависть к крылатым хищникам. Если случалось увидеть Харольду захворавшую скотинку, немедля подходил он к ней, ласково гладил по морде и шептал заклятье, что болезнь из тела изгоняло. Мага за его хоть и неразумную, зато полезную деятельность люди любили и привечали. Потому, видимо, он и не умер в первые годы сумасшествия своего, послужив живым примером тому, что история повторяться любит. Что тушканчик не жилец, казалось, был, что маг ополоумевший, а на прогулку по Серым Равнинам всё ж ни тот, ни другой не отпраились.
Но однажды случилось то, что навсегда перевернуло жизнь Харви. Забрел он ненароком в угодья одного колдуна шемитского происхождения. Маг этот некромантией занимался, трупы из земли поднимал и собирал в легионы бесчисленные. Готовился мир идти покорять. Кто знает, как сложилась бы его дальнейшая судьба, отпусти он в тот день из своих владений беднягу Харви. Кому бы этот безумец о его приготовлениях рассказал? Но маг решил перестраховаться. Призвал к себе пару зомбей, что посноровистей были, и велел с блаженным странником по-быстрому расправиться.
Зомби приказа послушались, как впрочем они всегда и поступали, и направились навстречу Харольду. Приблизились к нему и уже было приготовились на части разорвать. Маг, что в хрустальный шар за этим наблюдал, радовался и руки в предвкушении потирал. Но внезапно мертвяки остановились, головами вертеть странно начали, словно принюхивались к чему-то, а потом подбежали к Харольду и к его ногам ластиться стали. Бывший маг-анимист от восторга разве что в ладоши не хлопал. Как живое к живому тянется, так и некогда мертвое к некогда мертвому потянулось. Взбунтовалась вся мертвячья армия и пошла своего хозяина бывшего убивать за то, что приказы непотребные раздает. Шемит отбивался, как мог. Немного ему не хватило, чтоб в живых остаться. Почти всё свое войско на тот свет успел маг перед смертью отправить, лишь пятеро зомбей от его заклятий убереглись.
И стал Харви у них чем-то вроде живого бога. Покорялись ему мертвяки не из страха, а по некоей душевной склонностей. Он, если хорошенько подумать, тоже за одного из зомбей сойти мог. Аж целые сутки хладным трупом тушканчика пробыл! На радостях к Харольду вернулась часть его былого разумения. Понял он, что скитания его до добра не доведут, и решил засесть в маговом поместье.