Где-то на пятой лиге к привычным звукам добавилось какое-то непонятное шуршание. Оно доносилось с запада. Поначалу Дюкр не обратил на него внимания, однако потом его поразила неправильность ритма. Звук усиливался, потом вдруг обрывался. Пришпорив лошадь, историк подъехал к Нетре.
Юная колдунья понимающе кивнула.
— С ними едет маг. Он расчищает дорогу, — сказала она.
— Значит, магические Пути снова стали доступны?
— Да, уже целых три дня.
— Но чем этот маг уничтожает бабочек? Огнем? Ветром?
— Нет, он просто открывает свой Путь. Бабочки залетают туда и исчезают. Заметь: каждый раз ему нужно все больше времени для восстановления сил. Это слышно по звуку. Маг начал уставать.
— Хоть это успокаивает, — пробормотал историк. — Мы успеем переправиться до подхода Дэма?
— Я очень надеюсь.
Кедровый лесок расступился, и они вновь выехали на равнинное пространство. С запада на восток тянулась гряда каменистых холмов, проступающих сквозь полчища бабочек. Дорога пошла под уклон. Вдалеке бледно-желтый ковер уже не трепетал в воздухе, а плыл по течению.
«Река Ватар. Бабочки избрали ее для своей похоронной процессии. А ведь часть их доплывет до самого моря», — подумал Дюкр.
Место переправы было обозначено двойной линией деревянных столбов. На каждом виднелась привязанная тряпка, отчего столбы казались линялыми знаменами неведомой утонувшей армии. Рядом с переправой покачивался на волнах большой корабль.
Увидев судно, Нетра шумно втянула воздух. Дюкр ощутил дрожь во всем теле.
Корабль сильно пострадал от пожара. Он был весь черный, и на его обгоревшую поверхность не садилась ни одна бабочка. Из весельных щелей хаотично торчали весла; многие были поломаны, а возле погруженных в воду накапливались желтые груды мертвых насекомых.
Клан Глупого пса вплотную приблизился к восточному берегу Ватара. Но их опередили! Нет, не передовые части армии Корболо Дэма, и даже не его дозорный отряд. Под навесом из куска парусины, укрепленным на кольях, сидели трое. Рядом чадил костер.
Виканские собаки не бросились на них, а окружили, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Более того, они начали виновато поскуливать.
Историк и Нетра подъехали ближе. Один из незнакомцев встал и шагнул им навстречу. Его лицо и руки имели странный бронзовый оттенок.
Лохматая собачонка с неистовым лаем бросилась к нему и вдруг затихла. Крысиный хвостик дружелюбно завилял. Человек нагнулся, взял псину на руки и стал чесать ее шелудивые уши. Кивнув на притихших виканских собак, он спросил по-малазански:
— И кто же хозяин этой трусливой своры?
— Я, — ответила Нетра.
— Похоже, — пробормотал незнакомец.
Дюкр прищурился. Троица под навесом показалась ему странно знакомой.
— Как понимать твои слова? — спросил он.
— В самом прямом смысле. Я по горло сыт общением с девчонками, любящими покомандовать. Забыл представиться: капрал Геслер. А это — «Силанда», наш корабль.
— Сегодня немногие решились бы дать кораблю такое имя, — сказал историк.
— Мы его не выбирали. На корабль попали… долго рассказывать. Теперь хотим уплыть подальше отсюда.
Он кивнул в сторону застывших виканских всадников.
— А это, надо понимать, — все, что осталось от виканцев, которые когда-то приплыли в Хиссар?
— Почему вы нас ждали здесь? — не отвечая на его вопрос, спросила Нетра. — Кто вам сообщил, что мы появимся на переправе?
— Успокойся, девочка. Никто. Мы уже были на траверзе Убарида. Собирались зайти в гавань, но по обилию кораблей мятежников поняли, что город в их руках. Тогда мы затаились здесь, чтобы ночью выйти в открытое море. Поплывем в Арен.
— Клобук вас накрой! — воскликнул Дюкр. — Да вы же — те самые моряки из таверны в рыбачьей деревне! Мы встретились в ночь мятежа.
Геслер присмотрелся к нему.
— Похоже, и я тебя узнал. Ты тогда был вместе с Кульпом. Верно?
— Это он, — подтвердил Буян, вставая с толстого мотка каната, на котором сидел. — Клянусь копытом Фенира — вот уж не думал снова тебя увидеть.
— Наверное, вам есть что рассказать.
— Это уж точно, — согласился Буян.
Нетра внимательно разглядывала обгоревшую «Силанду».
— Капрал Геслер, а где твой экипаж?
— Перед тобой, юная командирша. Все трое.
— Но на таком корабле должно быть больше матросов. Где остальные?
— Мертвы.
Если бы не жуткая усталость, историк наверняка бы подметил, что капрал как-то уж больно равнодушно говорит о погибших товарищах.
Восемьсот всадников из клана Глупого пса построили три загона для лошадей. Их разместили в центре, после чего по периметру лагеря соорудили оборонительные заграждения. Дозорные, отправившиеся на запад, вернулись почти сразу же и сообщили о прибытии передовых частей армии Корболо Дэма. Выставив усиленный караул, виканцы продолжили укреплять свой лагерь.
Дюкр и Нетра остались возле навеса. У всех троих моряков кожа имела странный бронзовый оттенок. У всех троих не было бород, а волосы на голове только-только начали отрастать, как после стрижки наголо.
В голове историка теснился целый рой вопросов, однако он молчал и внимательно разглядывал «Силанду».
— Капрал, а ведь на мачтах висят жалкие обрывки парусов. Такой корабль — не баркас. Как вы поплывете в открытое море? Двое сядут на весла, а ты встанешь на руль?
Геслер повернулся к Буяну.
— Готовь оружие. Мне эти назойливые виканцы уже поперек горла. Ты, Честняга, давай к ялику. Чувствую, нужно уносить отсюда ноги, и побыстрее.
Отдав распоряжения, он сказал Дюкру:
— «Силанда» может идти и без парусов, а как — у меня нет времени тебе объяснять. Этот виканский сброд готовится к сражению. По лицам вижу: они не надеются выйти из битвы живыми. Человек сто взять на борт я могу. Только сразу предупреждаю: на борту есть… некоторые странности. Это чтоб потом никто не поднимал шум и не жаловался.
— Если желаешь знать, капрал, «виканский сброд» — часть Седьмой армии. А вы трое — военные моряки.
— Когда-то были. И служили, если помнишь, в береговой охране. Мы никогда не подчинялись Седьмой армии. Мне все равно, кто ты. Пусть даже родной брат Кульпа. Но если ты будешь пытаться командовать мною, сначала расскажи, где ты потерял или бросил форму офицера Седьмой армии. Может, мне понравится твоя сказка, и я даже начну называть тебя «господином Дюкром». А может, и нет, и тогда я просто расквашу тебе нос.
Дюкр заморгал.
«Как же, теперь вспоминаю: наша встреча в таверне тоже началась с грубостей и угроз».
