Алёна Реброва - Пути неисповедимых

— Я здешний лесник, помнишь меня? Открой дверь.

Его голос не был похож на голос монаха из аббатства, которого так боится Арланд. Точнее, я никогда не слышал голоса тех монахов, но вряд ли она напоминают этот треск воспаленного горла.

Помедлив еще секунду, Бэйр открыла, пряча за шалью свою бирюзовую руку.

На пороге стоял невысокий грузный мужчина с внушительной длины черной бородой в косичках и широкими нахмуренными бровями, из под которых в нас целился страшный взгляд двух матово-черных глаз. Почти коричневое от загара лицо прорезали крупные резкие черты, особенно выделялся широкий кривой нос и большие губы, едва выглядывающие из-под косичек-усов. Одет пришелец был в нечто кожаное, на голове носил очень странную высокую шапку из чьей-то шкуры, за спиной он нес лук и небольшую суму. Весь его пояс был увешан ножами и разными маленькими мешочками.

С минуту мужчина смотрел на нас, а мы смотрели на него, не произнося ни единого слова. Потом он остановил взгляд на Бэйр и брови его резко поднялись вверх.

— Риита?… — спросил он, вглядываясь в лицо ведьмы.

— Она умерла почти два месяца назад, — помотала она головой. — Я ее дочь. Меня зовут Бэйр. Чем могу помочь?

— Дочь?… — переспросил мужчина и его брови поднялись еще выше. — Но у нее не было мужа…

— Разве для этого нужен муж? — Бэйр криво улыбнулась. — Так вы ее знали?

— Я… ее старый друг, — сказал мужчина, почесав бороду. — Я войду?

— Да… — ведьма отступила, пропуская его внутрь. — Еда в печке и скоро будет готова.

— Я ничего не ел со вчерашнего дня, — прогудел гость.

Мужчина кинул в сенях свою верхнюю одежду и сумки, прошел на кухню, где Бэйр быстро подала ему еду.

Незнакомец внимательно осмотрел поданный ему ужин, потыкал куски беличьего мяса старой кривой вилкой и, неопределенно хмыкнув, принялся есть.

Пока он ел, я забрался на чердак и сказал Арланду, что все в порядке и он может спускаться.

Гостя не слишком удивил парень в монашеской рясе, спускающийся с чердака ведьмовского дома. Джарем вообще почти не смотрел на него, только на меня пару раз удивленно взглянул.

Мы с Арландом сели на свои прежние места, положили себе в миски еды и стали украдкой рассматривать незнакомца.

Джарем, только заметив наш общий интерес к его фигуре, недовольно нахмурился.

— Что это за чучело? — прогудел он, ткнув в мою сторону пальцем.

— Оборотень, его зовут Леопольд, — ответила Бэйр.

— И что здесь делает этот оборотень? — продолжил Джарем таким тоном, как будто он здесь был хозяин, а мы гости, и он допрашивал нас, прежде чем решить, оставить ли нас на ночь или прогнать.

— Он мой друг. Я недавно вернулась сюда после трех лет путешествий с ним и с вот этим, — она перевела взгляд на Арланда. — Второго зовут Арланд.

— Хм, — мужчина недовольно посмотрел на инквизитора. — Этот тоже чудной.

— Не такой чудной, как не известный никому из нас человек, ввалившийся в чужой дом в полночь, — медленно, с аристократическим достоинством заметил Арланд, вперив в мужчину спокойный черный взгляд. — Скажите, что вы делали в лесу в такое время?

— Охотился, — ответил Джарем, никак не отреагировав на достаточно пугающий тон инквизитора. — Я вернулся в эти места недавно, после того, как отработал один долг наемником. Раньше я был знаком с Риитой, решил навестить ее сейчас. А она, как оказалось, померла уж…

— Она не говорила ни о каком Джареме, который может прийти, — сказал я. — Сомневаюсь, что у Рииты было много знакомых, которые хотели бы ее навестить. Наверняка она рассказала бы про вас.

— Я не был ее другом, но я знал ее, — ответил мужчина. — Ей просто незачем было рассказывать обо мне.

— А… как давно вы виделись с моей матерью? — вдруг спросила Бэйр, все это время пристально всматривающаяся в лицо мужчины. Несложно было догадаться, что за предположения носились в голове ведьмы.

— Последний раз мы виделись два года назад. Познакомились… если это можно назвать знакомством, то двадцать лет назад.

— Мне двадцать… — сказала Бэйр, многозначительно посмотрев на гостя.

— В начале весны будет! — поправляю ее. — Я узнавал.

— То есть?… — мужчина настороженно уставился на ведьму.

— Что у вас с Риитой было двадцать лет назад? — продолжила допрос она, пододвигаясь ближе к Джарему.

— Быть не может… — он, вздрогнув всем телом, наклонился к Бэйр, чтобы поднять ей челку и разглядеть лицо. — Что ты дочь Рииты — нет сомнений, ты совсем как она, если бы… если бы не эти глаза чистокровных жителей Равнин.

— Вы даже не представляете, насколько вовремя пришли, — на худом и бледном лице Арланда расползлась улыбка. — Последите за этим домом, пока ваша дочь не решит вернуться?

— И кто пойдет разговаривать с матросами? — спросил Леопольд, нервно вздрагивая при виде обезьяноподобных обитателей судна «Глубинный Демон». — Уж точно не я!

— Я поговорю с капитаном насчет нашей перевозки, — сказал Арланд, медленно поправляя жесткий воротник своей новой инквизиторской мантии. — Ждите меня здесь.

С этими словами он направился прямо к судну, настолько жуткому на вид, что далеко не всякий согласился бы даже просто приблизиться, не то что подняться на борт.

Мы торчали в городе уже почти три дня, пытаясь отыскать кого-то, кто сможет отвезти нас в Агирад. На пристанях этого порта можно было найти с десяток самых разных кораблей, грузовых, торговых, пассажирских и прочих, но все они оказались заняты для скромной компании из инквизитора, ведьмы и оборотня. «Глубинный Демон» был последним кораблем, куда мы не просились и куда нас могли бы взять просто потому, что вся команда и капитан в том числе были намного страшнее каких-то бродячих инквизиторов, Бэйр с Равнин и непонятного происхождения юношей с по-звериному цепким взглядом вечно бегающих глаз.

— Хах, может, они найдут общий язык! — усмехнулся Леопольд, намекая на название корабля и второе Я Арланда.

— Хотелось бы, — отвечаю, чувствуя, как к горлу подкатывает очередная волна отвращения ко всему живому. Морщусь и едва сдерживаюсь от того, чтобы ненароком не проклясть это отвратительное место.

— Что с тобой? С тех пор, как мы ушли из леса, ты стала куда раздражительней, — заметил Леопольд, вперив в меня обеспокоенный взгляд.

— Черт его знает, — передергиваю плечами и отворачиваюсь от оборотня. — Я просто отвыкла от людей, от шума, от городских запахов… Разве не чувствуешь, как мерзко здесь пахнет?