себя выдал за него?
— Ага! Прокатило!
— С этими — возможно. Что будешь делать с теми, кто поумнее?
— В смысле? Все бумаги у меня на руках. Даже если они запросят по радио, то им скажут что да — был такой. В вашу сторону плыл, но не доплыл.
— Ты дурак?
— Да че такое-то?
— Ниче… Пратта, в первую очередь, попросят написать отчет. Ты, вообще, писать-то умеешь?
— Немного…
— А там надо много. Причем не просто так, а на специальном казенном языке. Они сразу поймут, что ты нихрена не из их породы.
Обмылок задумался… Потом, просияв, рванул в рубку и вытребовав бинт закатал рукав.
— Бьерн… Полосни по руке, пожалуйста… Только не… — Бьернсон, не особо вдаваясь в подробности, рассек ему предплечье ножом, — АЙ!!! Я хотел сказать не сильно!!!
— Да не за что… Обращайся… Че ты им сказал?
— Он себя за Пратта выдал… — пояснил подошедший Слободан.
— И они поверили?
— У него документы Пратта.
— Откуда.
— Без понятия. Говорит Брава знает.
— Брава?
— Че? — высунувшийся Брава посмотрел на Обмылка который зажимал платком порез, матюкнулся и достав бинт принялся его перевязывать, — Когда успел?
— Сам попросил… — пожал плечам Бьернсон, — Он говорит, ты знаешь, откуда у него документы.
— Так он перед вами стоит! Могли спросить!
— Купил я их! — Обмылок поморщился от боли, — У оборванца в Кала-Балибе. Который, потом, меня с дружками ограбить пытался.
— А! И че?
— Да ничего… — Слободан поморщился, — Спалят его быстро!
— Не спалят! — дождавшись окончания перевязки, Обмылок показал ему руку, — Повредил! Писать не могу!
— Ты бы, лучше, попросил тебе в башку накернить! Чтобы объяснить, почему ты в их бюрократических тонкостях и прочей херне не в зуб ногой. Там, в этих компаниях, субординация похлеще, чем в армии и в ней надо разбираться. Они сразу просекут, что ты не из ихних.
— Да я разберусь… Посижу немного, по присматриваюсь. Я же тут новенький — мне простительно не знать.
Слободан сделал «рука-лицо» и выдохнул. Бьернсон посмотрел на него, потом на Обмылка и пожал плечами.
— Ну тогда давай… Может еще встретимся.
— Может и встретимся. Спасибо, что подвезли! — пожав им руки, Обмылок зашагал по причалу в сторону зданий.
— Ох дурак… — буркнул Слободан, — Ладно, не ребенок. Должен сам думать. У нас, кстати, еще гости.
В сторону «Ежа» быстрым шагом шел мужчина с большим армейским мешком за плечами, к которому было приторочен карабин. Подойдя, он по разбойничьи свистнул.
— Эй, на палубе. Куда путь держите?
— А тебе-то что?
— Попутку ищу… Надо в одно место до штормов попасть. Это недалеко.
— Там бабы и выпивка есть? Перештормовать можно?
— Организуем…
— Ну пошли… Мы тут, один фиг, дела закончили. Я — Бьерн.
— Гвоздев Денис Семенович.
— А че так официально?
— Можешь «Семеныч» звать, если те так проще.
— А что не «Денис»?
— Мал еще… — мужик скинул швартовочный конец и он забрался на борт, — Погнали…
* * *
«Это не могло потерпеть до завтра?», — недовольно поинтересовался Магистр переступая порог архива. Брат Аргус виновато развел руками.
— Я просто хотел с кем-то этим поделится. А вы запретили местным служащим общаться со мной.
— Это для вашего же блага. Ересиарх манипулирует вами, давя на ваши слабые места. Он хочет, чтобы вы начали действовать опрометчиво.
— Я все равно считаю, что вы совершаете ошибку, покрывая отступничество Предвозвестника Кингхолдского. Каждый день, что он проводит на свободе, приводит к новым страданиям невинных.
— Если мы начнем действовать напролом — страданий будет больше. Поэтому, я надеюсь, что вы нашли что-то, что поможет нам надавить на Ересиарха и заставить его выдать имеющийся у его компромат.
— Это не Ересиарх.
— Что? — переспросил Магистр, чье лицо на секунду потеряло свою маску равнодушия.
— Позвольте объяснить… — Аргус собрался с мыслями, — Меня с самого начала тревожило, что он так упорно это отрицает. Зачем? Почему? Ведь он прекрасно знает, что мы будем сдувать с Ересиарха пылинки, пытаясь сделать все, чтобы он прожил под нашим надзором как можно дольше. В противном случае, его ждет казнь за соучастие в убийстве Авкта Пудиса. Сперва я думал, что он хочет заставить нас казнить его и, таким образом, покинуть темницу много раньше, чем в случае естественной смерти.
Но для него это слишком простой, очевидный и наивный план. Зачем именно казнь, если мы не можем помешать ему окончить жизнь самоубийством? Он, фактически, может уйти от нас в любой момент. Я даже удивлен, что он до сих пор так не сделал — Ересиарх, почему-то, всегда отчаянно сражался за существование своего текущего тела. То есть, это явно не то.
— И вы решили, что это действительно не он?
— Да… — Аргус кивнул и указал на огромную стопу книг, — Несмотря на несогласие с вашим решением ограничить мою свободу я, тем не менее, благодарен, что для этого вы выбрали архив Цитадели. Результат перед вами.
— Просто скажите, к какому выводу вы пришли, — поморщился Магистр, — У меня нет времени перечитывать такое количество документов.
— Я изучил вопрос связанный с Видением и Юнитией. Оно возникает, когда Видящий касается воспоминаний Ересиарха. Но на нашем пленнике Печать Тайны. Раньше у меня была версия, что Юнития каким-то образом помогла сестре Ливии преодолеть её, но нет — вот отчеты о попытке сделать это при помощи данного ритуала. Никакого результата. А, значит, видение указывало не на него. И, значит, он не Ересиарх.
— Кто же он тогда? Кто еще может столько знать о нас?
— Не знаю… Но у меня есть теория! Во всех мифологиях, так или иначе, есть мотив «подменышей» — детей родившихся в обычных семьях, но ведущих себя странно, знающих то, что не могли знать, зачастую обладающие талантом к колдовству. Их появление приписывали козням духов или нечистой силы ворующих детей и подменяющих их своими. Понимаете? “Знающих то, что не могли знать!” Возможно он один из них!
— Интересная теория… — задумчиво кивнул Магистр.
— В записях, которые мне передал один гюйонский следователь, утверждается, что эринцы считают, что он из народа Дану.
— Сказки про фей? — презрительно скривился Якобус.
— Только не тогда когда их рассказывает Киллрой Флинн. А еще — записи о необычных детях и они…
— Они не доказывают, что это не Ересиарх, верно?
— Да, но…
— Мы взяли Ересиарха. Это не обсуждается. Найдите способ заставить его делать то, что нам надо. Сосредоточьтесь на этом, а не тратьте время на всякие басни.
Развернувшись Магистр вышел. Аргус посмотрел на захлопнувшуюся за ним дверь, оглянулся на служащих архива старающихся не встречаться с ним взглядами, вздохнул и направился вглубь хранилища. Подойдя к полкам, он принялся
