расставлять книги на место, когда те, внезапно раздвинулись.
— Наставник!
— Валент! Что ты здесь делаешь!
— Навещаю вас… — Валент, переодетый в робу архивариуса скупо улыбнулся.
— Если тебя тут поймают — у тебя будут неприятности.
— Да? И что они мне сделают, наставник? Запрут в келье?
— У Магистра большая фантазия, но… Но я рад тебя видеть, друг мой… — Аргус опустил голову и снова тяжело вздохнул, — Раньше ты приходил ко мне за советом. Теперь же мне требуется твое участие, ибо я в смятении.
— Чем я могу помочь вам, наставник? За что вас заперли тут?
— Предвозвестник Кингхолдский — отступник. Он состоит в «Новом Рассвете».
— Вам об этом рассказал Ересиарх?
— Да. И он обещал предоставить доказательства, а также назвал время и место, где они собираются для своих ритуалов. И, вижу, ты не удивлен?
— Нет. Когда я расследовал смерть Авкта Пудиса, я наткнулся на информацию о том, что он поставлял девочек из приютов этому мерзкому культу. И то, что в этом замешаны другие высокопоставленные клирики. Но мне велели молчать.
— И ты подчинился?
— Разумеется, наставник. Я не знал имен и не имел доказательств. Они есть у Ересиарха?
— Видимо да. А еще я практически уверен, что это не Ересиарх…
— Я тоже начал в этом сомневаться, наставник.… Когда вы сказали про Печать Тайны.
— Именно. Документы это подтверждают. Юнития бессильна перед печатью. Сломать её может только Одаренный огромной силы и носитель, после этого, теряет разум, личность… Все. Значит, сестра Ливия видела не его воспоминания. Значит, настоящий Ересиарх на свободе, а у нас в камере томится невинный.
— Он убийца.
— Подозреваемый, друг мой. Убийцей его может назвать только суд. А Магистр не хочет суда. Он хочет судилище.
— И что нам делать, наставник..?
— Не знаю… Якобус отказывается признать ошибку. Более того — он намерен любой ценой получить у него доказательства вины Предвозвестника Кингхолдского… Но у меня есть сомнения, что его цель — привлечь того к ответу…
Повисло молчание. Аргус смотрел на Валента сквозь полки растерянным взглядом. Тот, не привыкший видеть своего учителя таким, не знал, что сказать.
— Знаете, наставник… Вы всегда говорили, что утверждать, что мы служим Всемогущему, это неверно. Так как мы не знаем, угодно ли ему наше служение, или нет. И мы не служим Церкви. Так как Церковь — это мы, а служение самим себе — эгоизм. Мы служим людям. Наша цель — уменьшить страдания и утешить печальных…
— К чему ты вспомнил это?
— К тому, что чтобы нам не грозило — долг есть долг… Наш Орден был создан, чтобы карать зло и защищать невиновных. И я присягал на верность не Магистру. Я присягал нашим идеалам…
— Не надо, Валент…
— Надо, наставник. Вы сами это знаете. Не бойтесь за меня — я готов.
— В таком случае — не говори мне своих планов. Так безопаснее. Уверен — ты все сделаешь правильно. Я буду молиться за тебя, друг мой…
Массах оказался очень болтливым и жизнерадостным, что несколько не вязалось с обилием шрамов на его теле. Стоя на мостике и показывая куда плыть, он рассказывал о своих приключениях. Насколько было понятно из его баек, Массах являлся профессиональным проводником. В условиях Островов с навигацией имелись огромные проблемы, так что большинство местных плавало от ориентира к ориентиру, а большие суда старались держаться крупных и хорошо разведанных судоходных путей, опасаясь отклоняться от них даже на милю.
Конечно, опытные моряки могли, слегка поплутав, найти путь прямо сквозь островной лабиринт, но понять, достаточно ли ты хорош, можно было только опытным путем. Как правило то, что ты переоценил свое знание навигации, выяснялось довольно неожиданно. По словам Массаха, большинство мелких поселений было основано моряками которые сбились с курса и отчаялись вернуться. По этой же причине, несмотря на морские суеверия, многие брали в плавание женщин — жен, наложниц и так далее. Чтобы было с кем продолжить род в случае чего.
Массах же, как и его коллеги, обладал навыками находить путь среди Островов. Это искусство передавалось от отца к сыну и тщательно береглось от посторонних. Несмотря на это, навигация его восхищала. Компас в островах сильно врал, а Шпиль виден был редко, но Капитан определял местоположение корабля с высокой точностью. Глядя на это Массах радовался как ребенок.
— Вы точно Унган, масса! Я видел тех, кто называл себя колдуном потому, что мог взглядом заставить плясать воду в миске. А вы можете сказать, где стоит ваш корабль, всего лишь посчитав цифры. По сравнению с этим, даже пускание огня изо рта — детские шалости!
— Это не колдовство, — отмахнулся Капитан, — Просто уметь надо.
— Все надо уметь, масса. Я учился находить тут дорогу с детства. Я могу провести вас куда угодно и вернуть назад, но если меня спросят, сколько времени это займет, я только разведу руками. А ведь я один из лучших. Вы же точно сказали. Это определенно колдовство.
— Ты-то откуда знаешь, что точно?
— Да мы уже почти дошли, масса. Как вы и сказали — два дня с обедом.
— Уверен?
— Вернее быть не может, масса, — Массах указал в сторону одного из островов с большим пляжем, — Вон эти сволочи. В прошлый раз чуть не съели. Лодку — съели. Еле назад добрался.
Наведя бинокль в указанном направлении, Капитан увидел большую колонию морских крокодилов. Громадные, метров по десять, рептилии следили за кораблем маленькими желтыми глазками. Между ними на песке валялись обломки деревянного долбленого каноэ.
— А! Это от них у тебя такие шрамы?
— Часть, масса. Вот этот и этот. Этот я получил, когда упал и на сук напоролся, эти — когда в старой колючей проволоке запутался. А эти — особая гордость. Это я умудрился на Килрати нарваться и не помереть. Очень сложно — мало кому удалось.
— Ты видел килрати?
— Нет, масса, не видел. Они всегда со спины нападают. Когда он на меня набросился, я мертвым притворился. Он меня есть не стал — ушел. Я пах плохо… — Массах, зажав нос, лицом изобразил насколько и захохотал, — Очень плохо. Очень стыдно было, зато живой.
— Нда… Я слыхал про них, но лично никогда не видел. Хотя Ур рассказывал, что ихние их даже приручали.
— Не знаю, масса, но вам было бы хорошо. Вы — большой. Вы могли бы его на плече носить и все бы вас боялись.
— Да я и так могу сделать, чтобы меня боялись.
— Верно, масса, но с килрати бы боялись
