- Наша служба безопасности – не очень. – напоминает БоРам.
- Тогда, - в полицию. – решает ДжиХён.
- Полиция – бездействует. ЮнМи говорила, что ни по одному расследованию они не нашли преступников, причинивших ей ущерб.
- Тогда пусть директор БонСу наймёт нам больше охраны! – с энтузиазмом предлагает ХёМин. – Совсем не хочется получить по лицу от какого-нибудь идиота!
- Не тебе одной. – поддерживает поступившее предложение ДжиХён.
- А мы сегодня будем работать? – спрашивает КюРи.
- Почему нет? – не понимает БоРам.
- ЮнМи, наверное, не придёт. У неё же повреждение руки.
- Не знаю. – признаётся ХёМин. – Нужно спросить у менеджера.
- Неполным составом тренироваться смысла нет. – убеждённо произносит КюРи. – Начнёт ЮнМи танцевать отдельно от нас, - вот смеху-то будет!
- Не будет! - уверенно возражает ей БоРам. – ЮнМи – реальная «данс-машина». Видела, как она запросто подстраивается под любую из группы?
КюРи делает недовольную гримасу.
- Для подстраивания – нужно знать последовательность движений. – сообщает она известную всем истину. – А чтобы знать их, - нужны репетиции!
- Может, ЮнМи необходимо какое-нибудь редкое лекарство? – озабоченно спрашивает СонЁн и поочерёдно смотрит на каждую из присутствующих. – Она смогла бы тогда быстрее выздороветь?
- Мазь! – вскидывая руку с оттопыренным указательным пальцем, с энтузиазмом восклицает БоРам. – Для заживления ран!
- Наверное, она у неё есть? – предполагает ХёМин.
- Нужно купить – особенную! – объясняет БоРам. – Сделанную по народным рецептам! Заговорённую!
КюРи с мученическим видом закатывает глаза.
- Лучше держаться от ЮнМи подальше. – предлагает она. – Меньше шансов попасть в неприятности.
- Так, я не поняла! – кричит БоРам на КюРи. – Ты отказываешься скидываться на волшебную мазь?!
Время действия: двадцать седьмое ноября, восемь часов вечера
Место действия: возле агентства
Сижу в микроавтобусе, через боковое оконное стекло наблюдаю за толпой, преградившей путь автомобилю. Сборище фанатов, а точнее – моих антифанов, с плакатами и светящимися лайтстиками, заткнуло собой въезд на стоянку, не давая на неё заехать. Высота, с которой я смотрю, не позволяет разом охватить взглядом всю «демонстрацию», но, по её передним рядам, создаётся впечатление, что людей много. На плакатах, которые местами торчат поверх голов, написано: «Агдан – вон!», «Агдан, убирайся в Японию!», «Прогоните Агдан!», «Верните прежнюю «Корону»! А по разноцветию включённых лайтстиков, - можно понять, что здесь собрались представители как минимум пяти фандомов.
«Какого хрена они тут делают?» - лениво думаю я, глядя на ритмичное размахивание светящимися палочками и прислушиваясь к скандированию – «Агдан, убирайся!». – «Разве в это время детишки не должны уже сходить на горшок и готовиться ко сну? Впрочем, - корректировка. Это корейские школьники. Потому, - «Разве в это время детишки не должны уже поужинать и сидеть над дополнительными занятиями, мечтая поступить в «SKY»?
Ещё некоторое время смотрю на сборище, переливающееся огнями разноцветных лампочек, и поворачиваю голову к своему менеджеру.
- ЁнЭ. – говорю я. – Позвони директору БонСу и скажи: звезда её агентства не может попасть на своё рабочее место по причине впавшей в экстаз толпы фанатов. Если она хочет меня сегодня увидеть, то пусть что-нибудь с ними сделает. Пока она будет этим заниматься, звезда будет ждать результатов её усилий в одном из близлежащих кафе.
- Ты хочешь поехать в кафе? – доставая телефон, спрашивает у меня ЁнЭ.
- Ну не сидеть же мне в машине, ожидая, пока эти бараны наорутся и разойдутся?
- В кафе может быть небезопасно. – озабоченно предупреждает меня менеджер.
- Однажды президент СанХён сказал мне: «За всё в этой жизни нужно платить. В том числе и за большое сердце, к которому прилагаются крики – «Смотрите, вон идёт та идиотка!».
- Сердце у меня большое. – не отрицаю я – Но слушать крики всяких ненормальных, - не желаю. Поэтому, поедем пить чай. А лучше…
На несколько мгновений замолкаю, обдумывая пришедшую в голову идею.
- Вспомнила! Двадцать пятого числа исполнился ровно месяц со дня смерти президента СанХёна. - говорю я. – На похоронах побывать мне не сложилось. На поминках, - тоже. Хочу исправить данное упущение. ЁнЭ, давай, съездим на могилу президента СанХёна!
Мой персональный менеджер смотрит на меня во все глаза и молчит.
- Чего? – спрашиваю я у неё.
- ЮнМи, поздно уже ехать в такое место… - говорит ЁнЭ, объясняя причину своего молчания.
- Почему «поздно»? - удивляюсь я. – Где-то у меня в голове болтается информация о том, что культовые учреждения работают до 22.00. Разве не так?
- Я сейчас узнаю. – обещает ЁнЭ и добавляет. – Просто скоро станет совсем темно…
- Боишься? – поняв её сомнения, спрашиваю я. – Не нужно. Мёртвые – это совсем не страшно. Неприятно, да. А больше – ничего. И ты будешь не одна, а вместе со мной.
- Неизвестно ещё, что опаснее. – отвечает мой менеджер, видимо, неожиданно для себя озвучив собственные мысли.
Фига себе, какого она мнения о моей персоне!
- Правильно говоришь. – соглашаюсь с ней, одновременно стараясь улыбнуться как можно загадочней. - Бояться будут все! Никто вылезти не рискнёт. Поэтому, давай, - узнавай адрес кладбища! Пока БонСу будет разгонять школоту, съездим, сделаем нужное дело. И мне ещё нужны будут чёрные розы. Узнай, где их можно купить по дороге.
- «Чёрные розы?» - слабым голосом переспрашивает ЁнЭ.
- Ага. – кивком подтверждаю я. – Именно они.
(позже. Машина с ЮнМи возвращается в агентство)
Сижу, смотрю на проплывающий за окном микроавтобуса ночной город. Начался дождь. Разноцветные огни светофоров и уличной рекламы отражаются в лужах, мокрых витринах, окнах, пытаясь создать ощущение праздника. Но мой организм на это «не ведётся». Настроение у меня… Ну какое? Наверное, - обычное настроение человека, возвращающего с кладбища. Грустно всё. И печально. Но больше всего нагоняют мрачности мысли о том, что оказаться на погосте можно совершенно внезапно и по абсолютно пустяшному поводу. Например, - по причине встречи с долбанутыми на всю голову школьниками. Ну да, нет у меня искренней вовлеченности в вопрос улучшения их жизни. Не горю желанием сделать всей Корее - «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» И, если говорить начистоту, больше занимаюсь спасением личной шкуры, чем беспокоюсь за чужие. Но они же об этом не знают? И я ведь ничего, кроме правды, не говорил? Не лгал, не врал. Вы же сами подумайте своими бараньими головами о собственном завтрашнем дне! Бошки-то вам зачем даны? Нет! Проще заткнуть неугодного, чем самим мыслить и меняться. Твари тупые!
Несколько секунд смотрю в окно, переживаю внутри всколыхнувшуюся бурю возмущения.
Сегодня, пока был дома, ознакомился с мнением нетизенов по поводу вчерашнего моего попадания в ловушку. После чтения чатов сложилось впечатление, что комментарии в них полны злорадства. Явного и скрытого. Если даже пост начинается с «это не хорошо, это ужасно», то заканчивается он зачастую чем-то вроде «она сама виновата, если так себя вела». Как сказал бы Жириновский – «Твари. Однозначно!» Ненормальная страна, ненормальные люди... Жду не дождусь, когда расплююсь тут со всеми и свалю туда, где буду чувствовать себя комфортно. Когда, наконец, меня уже выгонят из этой проклятой армии? Что ещё для этого нужно сделать?
(этот же день. Агентство)
Держу в руках коробку с «эффективно заживляющей раны мазью» и как-то… опасливо мне её открывать! Лекарственное средство от имени всей группы презентовала БоРам и, вроде бы, подвоха быть не должно, но… «А что конкретно могли добавить в мазь?» - приходит в голову мысль. – «Соли радия? Или какою-нибудь ерунду попроще? Например, - мочевину?»
