С конвертом тоже самое, он уплотнён кленовой смолой для поддержания формы, но сам по себе хрупкий, ломкий и никогда бы не использовался людьми из высшего света. Впрочем, если уж эти люди всё-таки использовали бумагу, видать, какими-то средствами обладали, но также шёпотом на ухо королю Вайрусом было высказано предположение, что они попросту занимаются её изготовлением, потому и могут позволить себе ей владеть.
Про чернила удалось узнать, что они не из каракатиц, а также не из отваров орехов. Не содержат вовсе камеди, а представляют собой по сути простую сажу, разведённую в конопляном масле. Верёвка тоже оказалась конопляной, а никак не из льна или хлопка, так что области поиска резко сужались, минуя привычные унтаровские поля и гладширские сады.
Монарх был благодарен за помощь, втроём с Эйверем и Такехарисом они запомнили всё, что им сообщили, сделав должные выводы, а дальше уже полагалось ввести в курс дела ещё и Птичника в Триграде, который сможет через своих соглядатаев выследить искомых персон.
Вернувшись в тронный зал под накрапывающий дождь, они до позднего вечера принимали собравшихся посетителей. Люди разных общественных классов просили рассудить их в тех или иных проблемах. С кем остаться ребёнку после развода, должен ли фермер платить за ущерб от своих сбежавших коз, чьими являются яблоки, растущие у разделяющего земельные участки забора — того, кто их посадил, или того, на чью территорию они осыпались с залезших веток.
Одна отважная женщина пришла, сообщив, что при ней есть целый отряд добровольцев, желающих помогать с эпидемией в Лотц. Они желают отправиться туда сами и от лица монарха передать тем различную помощь типа медикаментов и провизии. В итоге волей короля и архиклирика Селесты с ними был отправлен травник Ци Лин.
VI
Под конец праздники на центральной площади крепости Архимаг и его ассистенты устраивали для народа сверкающее волшебное представление с блёстками, мерцаниями и цветастым пламенем, посмотреть которое выходила вся королевская семья. До отъезда в Триград оставался последний день, когда надо было заканчивать все дела и завершать упаковывать вещи в повозки и кареты, грузить лошадей, готовить в дорогу еду, снаряжать охрану, а также не забыть и о поклаже всех слуг и приближённых, которые не останутся в Олмаре.
Когда Кирстен, поцеловав Джеймса в щёку, повела детей укладывать спать, он остался с Сарой, чтобы обсудить с матерью расписание на их ближайшие дни в Триграде. Это было крайне важно, чтобы у всех был в голове представлен чёткий временной отрезок и не вышло так, что одни уже были готовы отправляться в путь, а у других ещё на несколько суток было запланировано множество неотложных дел.
— Не стоит всем нам покидать Кхорн, мой мальчик, — проговорила она, — Я останусь в Триграде во время твоего путешествия, — посвятила она его в свои планы.
— Да разве ж ты желаешь пропустить столько заседаний? Столько переговоров! — недоумевал он, — Твой совет…
— Мои советы больше пригодились бы неопытному мальчишке. У нас с тобой разнятся взгляды, а я не хотела бы видеть твою мягкость перед Кроули, — привела королева-мать пример, — Ты возлагаешь большие надежды на Вайруса, оставляя правление в его руках, тогда я бы предпочла присмотреть за ним, нежели что-то советовать тебе.
— Так вот именно же, камерарий правит на троне в отсутствие короля, соответственно со мной не будет ни тебя, ни старшего советника! — негодовал монарх.
— При тебе будет десница Кваланар и Карпатский Зверь которого все боятся, — напомнила она, — В твоё отсутствие кому-то надо быть готовым защищать Триград, Кхорн, все наши земли. Я с Вайрусом и Бартареоном вполне справлюсь. Меня всё ещё боятся в Астелии, к тому же при нас будет архимаг. Не думаю, что возникнут проблемы, — уверенно заявляла она, — А коль хочешь совета, то я советую тебе лишь одно, сын. Не допусти войны, — со всей серьёзность сверкнула она своими синими глазами, отдав самую главную рекомендацию сыну.
— Будем держаться за мир всеми силами, — кивнул тот.
— За мир нужно бороться, а не держаться, — хмыкнула она, — Чтобы не было войны истинной, нужно сражаться на войне словесной, политической. Я подготовила все планы по безопасности от огня, что ты просил, — сообщила королева-мать, — Документы у Корлиция. Забери, прочти, да издай уже указ, пока не уехали. Здесь, в Олмаре, ведь тоже защитную бригаду организовывать.
— Благодарю. А то и на Гильдию Огня одни жалобы, и лето скоро с его регулярными пожарами. То там, то тут что-то вспыхивает. А меня даже в родном герцогстве не будет, вероятнее до осени, если не до зимы… Ох, что бы я без тебя делал! — произнёс монарх, — Идеи и распоряжения это одно, но вся детальная структура по их организации и воплощению, это…
— Это и не твоя забота, — успокаивала женщина, — На то у тебя секретари и разные умники сидят по своим залам, палатам и кабинетам. К тому же, пока я жива, я тоже прикладываю все усилия, чтобы Кхорн процветал. Учти, что под иным родом, мы рискуем загнить здесь, а потому улучшай свои земли в первую очередь, — советовала она.
— А что с этим адмиралом? Говорят, ты навещала его. Мы казним его под праздник в Триграде или будем содержать при себе, как зверушку? — поинтересовался Джеймс.
— О, я вижу птички Рикмана даже из Триграда ничего не упускают, — усмехнулась она, — Публичная казнь на юбилей дочери всё-таки не самое лучшее представление. Шанс красиво его убить ты уже упустил прямо сегодня на празднике. Что, впрочем, не мешает прирезать его, как свинью, прямо в подвалах, но он украл у нас одно послание.
— Да, Эйверь рассказывал мне, как тот его заболтал на поле, уговорив не убивать, — отвёл взор король.
— Но, когда его попытались допросить, — напомнила мать.
— Он свернул шею моему тюремщику, я в курсе, — отозвался он.
— Ты хотел советов, так моё мнение, этот тип ещё может быть полезен. Но берегись своей идеи перевезти его в Триград. Оставь мне, оставь здесь. У нас пустой данжеон, если ты в сегодняшних своих судействах туда не посажал ещё виновных, — улыбалась Сара, — Давай я побуду в Олмаре пока не начнётся Золотой Путь, если так будет спокойнее.
— Если он что-то знает, то мне лучше быть рядом, когда он заговорит. Он может пожелать лучших условий содержания, хорошей кормёжки… — перечислял Джеймс.
— Он будет рваться на свободу. Из темницы Триграда не сбегал ещё никто, но это не значит, что это никогда никому не удастся. Будь внимателен, — предупреждала она, когда на них уже начинал лить сильный дождь.
— Вот в Триграде и приставишь к нему охрану получше, — усмехнулся монарх, собираясь уже укрыться от капель.
— У тебя глаза твоего деда. Как жаль, что ты никогда не знал зеленоглазого отца Гектора. Он был интересный человек жёстких порядков, любящий дисциплину и соблюдение всех правил, — произнесла Сара.
— Что ж, жаль, быть может и я бы тогда был более суров, как это иногда требуется, — проговорил он, как бы отмахиваясь, ведь она далеко не в первый раз в жизни сообщала ему об этом.
— Мне жаль, что Вельд, Ленора и Генри все унаследовали карий взор Кирстен, — произнесла она, собираясь что-то ещё добавить.
— Это ещё и взгляд отца, их деда, — поправлял её Джемс, словно она позабыла какие густые каштановые глаза были у её супруга, — Как у Вирджинии, — напомнил он матери о своей младшей сестре-целительнице.
— Конечно, — нехотя согласилась она, чей взор в зависимости от освещения колебался от нежно-голубых оттенков до густого синего карбункула.
— Ещё обсудим тогда всё в Триграде перед отъездом, — произнёс матери Джеймс после недолгого молчания, — Надеюсь, на праздник Леноры такого дождя не будет.
Они неспешно прошагали по коридорам цитадели, пока не обнялись, прощаясь на ночь. Столь разные в своих взглядах и часто спорящие, они по-прежнему оставались одной семьёй. Она не смогла воспитать из него свой идеал крепкого и жёсткого правителя. Он опасался быть похожим на отца в своём правлении, чтобы не зависнуть в кризисе, который, казалось, уже вот-вот может разразиться.
