— Вы звали меня на встречу, Руперт, говорите.
— Я вас не боюсь, Грегори. Теперь я знаю, что в дракона в любой момент вам не превратиться.
— Вы приплыли только для того, чтобы сказать мне это?
— Не только! Вы решили, что захватили Лонгшир и Луиза ваша? Нет, вы сунули голову в петлю, а конец веревки в моих руках.
— Очень интересно! А подробнее?
— Вы в ловушке, мой друг! Здесь на восток к Гвинденхоллу вам не пройти. С юга идут отряды наемников, что мной наняты в Конфландии и Тевтонии! Через плоскогорье туманов вам не сбежать. Там уже мои рыцари!
— Четыре дня назад я разбил полк оберста Фрусберга. Можете вычеркнуть его из ваших списков!
— Вы лжете! Это лучшие бойцы Тевтонии!
— Выходит, что мои лучше…
Глаза Руперта сощурились.
— Но даже если это, правда — это не имеет значения! Повторяю, вы в ловушке! Сдайтесь и примите мои условия или умрите!
— Каковы условия сдачи?
Руперт с удовольствием мне перечислил свои условия.
Я должен отречься от короны Севера. Я должен вывести свои войска как из Лонгшира, так и из земель южнее Клайва. Я должен освободить последнего из Бронкаслов. Я должен передать Корнхолл людям короля Руперта. Я должен распустить свои отряды.
Я должен… я должен…
— Если мне ничего не остается, то не лучше ли умереть?
— Вам останется титул графа Корнхоллского, без права управления городом и земли севернее Клайва.
— Весьма щедро с вашей стороны, Руперт! Я же полагаю, что мне следует идти до конца. До вашего конца. На острове будет только один король — я. По праву древней крови драконов!
Руперт поджал губы. Глаза метали злые молнии.
— Это последние переговоры, дальше говорить будет сталь!
В ЗАПАДНЕЯ вернулся в замок и приказал седлать коня. К обеду я буду в Лонгфорде, а вечером сожму в своих объятиях гибкое тело Греты…
Но события понеслись вскачь.
Коннетабль замка Сэвидж, лейтенант Валкер, ждал меня во дворе. Мои горцы держали коней под уздцы и не садились в седла.
Взгляды скрестились на мне.
— Государь, со стороны Лонгфорда приближаются колонны конницы.
— Может быть это люди Гризелла?
— Я полагаю, вам стоит подождать и не выезжать в Лонгфорд.
Я поднялся на башню донжона.
Три длинных колонны конницы приближались с запада через зеленеющие пастбища. У Гризелла всего две тысячи латников, а здесь не менее десяти тысяч. Засосало под ложечкой. А если это рыцарская конница Руперта, пересекшая по нашим следам плоскогорье туманов? На восточной стороне в долине Дойла среди палаток бродят люди Руперта. Какой-то суеты или построений не заметно.
Спустившись вниз, я подозвал Гвена.
— Пошли двух парней на конях порезвее — пусть посмотрят чьи это люди!
Через час сомнения рассеялись. Парни Гвена прискакали к воротам преследуемые конными латниками. Их отогнали арбалетными стрелами.
На равнину между Лонгфордом вышла рыцарская конница короля Руперта. Он сказал мне правду.
Я оказался в западне. Со мной пятьсот воинов в замке и реджимент Макгайла на склонах Лысой горы.
С востока пехота Руперта, не менее двадцати тысяч, с запада конница около десяти тысяч.
Расклад не в мою пользу.
Какова ситуация у нашего укрепленного лагеря? Сколько там войск неприятеля?
Вопросов много, побольше бы ответов.
Я собрал офицеров в комнате коннетабля.
— Продовольствия запас в замке большой. На тысячу человек хватит на месяц. К реке идет тоннель, и вода у нас всегда есть.
— Через месяц рыбу начнем ловить?
— Брать измором нас не будут, Гвен. Руперт знает, что я здесь — они пойдут на штурм.
Валкер, можем ли мы подняться на гору отсюда из замка?
— Нет, государь, скала отвесная.
— Уэсли, каков запас пороха и снарядов для бомбард?
— На неделю стрельбы, государь.
— Мало. Валкер, есть ли в замке какие‑либо орудия?
— Были камнеметы, но еще пять лет назад их разобрали на дрова — пришли в негодность.
— Что ж, сьерры, идемте спать, Валкер, утройте караулы на стенах. Встретим завтрашний день отдохнувшими!
Перед сном я поднялся на западную башню ворот.
Конница Руперта разбила лагерь на приличном удалении от стен. Там жгли костры, раздавались крики и песни. Конники на приступ вряд ли пойдут, а вот с востока завтра пехоту могут послать на штурм.
Что творится в Лонгфорде и в нашем военном лагере?
Мучительная неизвестность…
Утро не принесло облегчения.
Армия Руперта бездействовала.
С Лысой горы бросили записку, обернутую в камень. Макгайл спрашивал указаний.
Ответное письмо привязали к стреле и запустили наверх. Я приказал капитану оставаться на прежних позициях.
Я распорядился солдатам гарнизона ломать камень в основании скалы и обломки покрупнее затаскивать на стены. Метко пущенный со стены камень опаснее для штурмующих, чем стрела из лука или арбалета. Запас стрел у нас не бесконечен.
Ворота я также приказал забить камнем. Вышибив тараном ворота, враги найдут завал из камней.
Лейтенант Валкер пробовал возразить, ссылаясь на то что заложив ворота мы не сможем совершить вылазку.
— Хорошо, Валкер, заложим восточные ворота, а западные в сторону Лонгфорда оставим свободными. Тем не менее, к ним подтащите побольше камня, чтобы завалить в случае необходимости.
После обеда я провел большую часть времени на верхней площадки донжона, разглядывая окрестности.
Наступил вечер, стемнело. Зажглись костры в двух лагерях южан.
Никогда не думал, что сидеть в осаде так томительно скучно!
Утром мы услышали на западе пальбу. Стреляли из бомбард. Руперт штурмует мой лагерь? Ведь бомбарды есть только у моих людей.
Через час стрельба стихла.
А после полудня я понял чего ждал Руперт. С востока показались упряжки быков. Они волокли осадные бомбарды. Руперт тоже обзавелся этим оружием. Я явно недооценил бывшего безумца.
В прошлом году мои люди обстреливали Хагерти и Давингтон.
Теперь эти прелести предстоит испытать мне на собственной шкуре.
К сумеркам грохот выстрелов затих и мои люди выбрались из подвалов и донжона на пыльный двор, засыпанный обломками стен.
Сегодня при обстреле мы потеряли только троих.
С раннего утра до сумерек десять бомбард короля Руперта осыпали снарядами замок Сэвидж.
Три дня канонады…
В подвале под донжоном обстрел был слабо слышан, только чуть подрагивали стены при близком попадании.
В первый день мы пробовали отвечать на огонь, но бомбарды Руперта более мощные и находятся на таком расстоянии от стен, что наши снаряды не долетают.
