Вот, кстати, и они, выходящие из этой лужи, словно бы загипнотизированные крестьяне по одному проходили через барьер и шагали прямо в пасть местным чудовищам. Которых я пока так и не видел, лишь слышал их шорохи во тьме.
— An-ghi, —прошептал я, и энергия, повинуясь моей непоколебимой воле, задрожала на кончиках пальцев, готовая в любой момент сорваться струёй раскалённого газа.
Я почувствовал, как мой резерв убывает, но разлитая в воздухе магия стремится тут же заполнить пустоту. Я интуитивно выбрал огонь и пламя основным средством поражения, предполагая, что обитателям этой сырой пещеры он придётся по вкусу. У всех существ есть своя слабость. Не только у людей.
Мокрая грязь неприятно скользила под босыми ногами, в пещере жутко воняло мертвечиной и чем-то протухшим. Находиться здесь дольше необходимого я не желал при всей пользе пребывания в подобном месте, доверху насыщенном магией, и поэтому я медленно крался через пещеру, чтобы поскорее уничтожить её обитателей.
Только так мне удастся разделаться с этим разрывом реальности, поглотить его энергию и обезопасить будущих жителей Речного Камня от нового вторжения. Здесь не должно остаться ни одной живой души. Точно как эти твари не оставили ни одной живой души в деревне.
Я подошёл к одному из сводов пещеры, стены которой тоже словно сочились жирной грязью, и увидел в углу, в сырой низине, здоровенную кучу икры, напоминающей тысячу мелких полупрозрачных глаз, следящих за мной из темноты.
— Чёрт тебя дери, — пробормотал я.
Вглядываться я не стал, пламя сорвалось с кончиков пальцев, и икринки начали лопаться от жара вместе с заключёнными внутри головастиками. Пламя на мгновение осветило пещеру, и чавкание в глубине прекратилось. Кажется, я привлёк внимание хозяев этого места.
— Ква! — мощное утробное кваканье эхом донеслось из темноты, следом послышалось несколько мокрых шлепков.
Через мгновение я увидел огромную бородавчатую жабу размером с телёнка, которая одним мощным прыжком достигла центра пещеры и теперь с интересом глядела на меня. Как только я встретился с ней взглядом, голову прошила жуткая боль, воздействие прошло даже сквозь мою пелену, и я спешно отвёл взгляд, понимая, что эта тварь может загипнотизировать меня. От воздействия через обычное зрение я не защищён.
Жаба квакнула снова, и я заметил краем глаза, что её влажные тонкие губы измазаны в крови, а пасть усеяна мелкими острыми зубами, предназначенными рвать ещё живую плоть. Жаба, кажется, недоумевала, почему это я не иду добровольно к ней в пасть. Она, должно быть, уже соскучилась по живой пище и держалась на старых запасах. И не атаковала меня только поэтому. Ждала, когда я сам подойду, а ей останется только захлопнуть рот и немного поработать челюстями.
— An-ghi! — я снова выкрикнул заклинание, чувствуя, как в груди разгорается пламя, сразу несколькими потоками срываясь в полёт от кончиков моих пальцев.
Струи раскалённого газа достигли мокрой жабьей кожи, и та взревела от жуткой боли, тут же пытаясь отпрыгнуть и увернуться. Я прекратил действие заклинания, чтобы не опустошить источник, и жаба тут же стрельнула длинным языком в мою сторону.
Пришлось спешно уворачиваться, босые ноги скользнули в луже и я рухнул наземь, разбрызгивая вонючую мокрую грязь во все стороны, но зато язык жабы меня не достал, пройдя над головой.
— Рѣзъ! — другое заклинание было у меня наготове, и короткий секущий поток воздуха направился вертикально вверх, отрубая поганый жабий язык.
Шевелящийся обрубок упал рядом со мной, напоминая дождевого червя-мутанта или толстую змею. Чудовище заорало и побежало в мою сторону, и я встретил его ещё одним потоком пламени прямо по разинутой пасти. Запахло жареным.
Жаба рухнула в грязь, поджимая лапы, шкворчащая кожа пузырилась ожогами, а я спешно выдохнул, понимая, что почти опустошён всего парой заклинаний. А это, кажется, был не единственный обитатель пещеры.
Я спешно поднялся на ноги, отряхнулся от грязи и крови, искренне сожалея, что не могу использовать заклинание очистки, и пошёл осматривать пещеру дальше. Найденную икру приходилось давить ногами, игнорируя брезгливость, тратить магию на такую мелочь я не мог себе позволить, хотя здесь она восполнялась гораздо быстрее, чем обычно. Не хотелось бы повстречать ещё одну жабу, когда энергия на нуле.
А в этих извилистых пещерах могло их прятаться сразу несколько, да и из икры теоретически могли вылупиться новые твари. Так что я медленно и методично проходил один коридор за другим, уничтожая икру и наблюдая повсюду обглоданные останки людей и домашней живности. Всех, кто раньше жил в Речном Камне.
В одном из тёмных ответвлений пещеры я услышал похожее шлёпание лап, и повернул туда, на звук, готовясь в любой момент обрушить свою мощь на очередного монстра. Вместо жабы там оказалась тварь с хвостом, похожая и на ящерицу, и на жабу одновременно, и вместо могучих прыжков она могла только бежать на меня, широко расставляя лапы в стороны.
Завидев меня, она помчалась навстречу, скаля мелкие острые клыки, но я в тот же миг просто встретил её струёй пламени, обугливая этого мутанта до самых костей. Пришлось даже остановиться и позволить окружающей меня магии впитаться в энергетическое тело. Чужеродная магия для этого подходит не очень хорошо, и потом мне придётся чиститься, иначе мне несдобровать, но и ждать, пока энергия восполнится сама собой, я тоже не мог. А эликсиров или амулетов я так и не удосужился сделать.
К горлу мгновенно подкатила тошнота, но я зато снова мог колдовать, пусть даже с помощью этой искажённой энергии. Я привык полагаться на магию и буду пользоваться магией в такие моменты, даже если это будет опасно. Эту, позаимствованную энергию из чужого мира придётся потратить всю, до последней капли. Не то я и сам рискую превратиться во что-то чужеродное и враждебное всей человеческой расе. Не сразу и не полностью, но это буду уже не я.
Классический пример — волшебник, превратившийся в лича, потому что привык заимствовать некроэнергию. Хоть он к тому моменту сам уже и не видит ничего плохого в таком превращении, но рано или поздно инородная сущность возьмёт верх, лич съедет с катушек и его придётся усмирять целой командой магов, чтобы он не устроил локальный армагеддон в родном селе.
Неизвестно, во что меня превратила бы энергия этого мира, но и проверять я не собирался. Время странных экспериментов на себе в моей карьере давно прошло, поэтому я осторожно перешагнул через обугленного тритона и пошёл дальше, походя уничтожая кладки этих тварей.
К счастью, наметать икры местные земноводные успели не так уж много. Либо в этой пещере не хватало подходящих для неё мест, достаточно сырых и уединённых. Небольшое озерцо в одном из дальних коридоров пришлось просто заморозить вместе с кладкой, лезть в здешнюю воду я не рискнул, а испарить его у меня не хватит сил.
И, в конце концов, я набрёл на место, в котором содержались захваченные селяне. Вернее, то, что от них осталось. Немногое. Тут же, урча и довольно квакая, доедала очередной труп ещё одна жаба, и я без всяких церемоний жахнул по ней пламенем.
Тварь, застигнутая врасплох, завизжала, бросая истерзанное тело какого-то старика, и попыталась ускакать прочь, но я этого ей не позволил, погнавшись следом и дожаривая на ходу. Смрад от поджаренной плотоядной жабы забивал ноздри и впитывался в мои волосы и кожу, и я только сейчас подумал, что можно было бы убивать их как-нибудь иначе. Да тем же копьём, которое я оставил на берегу, например.
Хотя я сильно сомневался, что простой копейщик мог бы с подобным чудищем справиться, особенно учитывая тот факт, что смотреть в глаза жабе ни в коем случае нельзя. Трудно драться холодным оружием, когда ты даже не можешь посмотреть на противника.
Больше никаких тварей мне не встретилось, и я рискнул приоткрыть пелену, окутывающую моё сознание. Никакого внешнего воздействия я не ощутил. Магия тоже показала мне, что я остался единственным живым существом в этом подземелье. Всех местных амфибий я изничтожил, а они, в свою очередь, истребили население Речного Камня, заглянувшее к ним на огонёк.
